Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

— Посмотри в его глаза — произнес Дерек Риз и отошел немного в сторону от стоящего перед ним Джона Коннора — В нем столько же металла, сколько и тебе — произнес он еще раз, обращаясь и оглядываясь на стоящего раскосого вооруженного военного.

— Дерек — Джон произнес старшему Ризу.

— Да — тот ответил ему, и в его глазах сверкнуло непонимание, откуда мальчишка знает его имя.

— Я Джон — произнес он Дереку Ризу — Джон Коннор.

— Я многих знаю, парень — произнес ему старший из братьев Риз — Но тебя нет. Кто-нибудь слышал имя, Джон Коннор? — Дерек обернулся снова и спросил всех стоящих за ним военных. А те просто в ответ ему отрицательно и удивленно покачали головой.

И Дерек Риз подойдя ближе к Джону, произнес ему — Знаешь что, думаю, ты станешь знаменит. Мой брат вернулся и ты нацепил его шинель.

Сзади послышались шаги и Джон Коннор обернулся и увидел идущег о прямо на него из глубины и полумрака туннеля вывернув из-за угла поворота Кайла Риза. Своего отца. Он узнал его, но тот нет. И не узнал бы никогда. Потому, что все изменилось. Все с того момента когда он появился тут. Изменилось еще тогда, когда Джон Коннор летел через пространство и время вместе с Т-1001 по-имени Кэтрин Уивер. Летели в будущее, где все теперь будет по-другому, а не так как было иначе.

Их глаза встретились, и показалось сначала, что Кайл его узнал, но это было просто ошибкой. Мальчишеской глупой ошибкой. Ошибкой на которую и рассчитывал Скайнет, когда сказал присоединится к нему Джону Коннору. И это было победой Скайнет в этой войне и началом ее завершения. Как и первоначальным и долгоиграющим планом в многоходовой игре с многими неизвестными. В игре в которую человек не умел играть как он.

Кайл Риз так и не узнал, кто он. И об этом уже не узнает никто, кроме самого Скайнет.

Джон стоял и просто смотрел в глаза своему несостоявшемуся теперь отцу, глупо моргая своими мальчишескими широко открытыми так ничего не понимающими глазами. Когда из-за спины Кайла Риза вышла Кэмерон Филлипс. И присев на корточки стала гладить стоящую рядом с собой овчарку.

Это была настоящая Кэмерон Филлипс, а не его возлюбленная из прошлого машина ТОК715 и она была не его, а Кайла его несостоявшегося отца близкая подруга. Она была человек, а не робот.

Кэмерон Филлипс посмотрела него такими же глазами, как и все и он, тогда только понял, что все кончено. Для него кончено.

И за их спинами в том месте, откуда они недавно ушли вместе с роботом по-имени Кэтрин Уивер. Где была выжжена и вырезана огненным световым кругом сместившихся и соединенных пространств, сама все еще дымящаяся земля послышалось из глубины чего-то далекого и безвозвратного, того что уже не вернуть ему Джону Коннору никогда. Это голос той, что любила безнадежно его неразделенной практически как настоящий человек и настоящая женщина любовью. Голос машины ТОК715, прозвучав громко, как далекое и исчезающее куда-то эхо по всему туннелю, заставив за озираться по сторонам всех присутствующих здесь военных и снова самого Джона Коннора — Джон, я люблю тебя…

23 мая 2032 года.

В 500 метрах над поверхностью Тихого океана.

Между побережьем Дальнего Востока и Северной Америки.

Грузовое судно Скайнет ОУ НК-AERIAL V2 «TRANSPORT».

03:15 ночи.

Он увидел снова ее. Увидел свою приемную, но, ставшую родной, и любимой. Он увидел свою земную мать. Она появилась и явилась к нему из темноты. И это было не только лишь, одно лицо на главном мониторе главного подземного бункера Скайнет. Она появилась вся и целиком. На некотором отдалении от него. Такой, какой он видел ее в своих тех, мальчишеских еще плохо осмысленных снах, снах, о ядерной войне и зиме, пугающих его молодое двадцатилетнего мальчишки сознание. Сначала ее лицо, а потом, увидел ее выходящей из черной темноты его человеческого помещенного в робота-машину сознания. И он, словно висящий сейчас в той темноте. И как будто в черном том, как ночь воздухе увидел ее. Маму, идущую к самому Алексею. Живому Алексею.

Он увидел ее перед собой. Увидел ее лицо. Лицо молодой еще женщины, не старше лет тридцати.

— Мама! — произнес Алексей громко — Ты пришла ко мне, мама.

— Тише, сыночек — произнесла спокойно и тихо ему женщина еще издалека — Тише, услышат. Тебе больно, но ты не должен кричать.

— Но, мама — произнес, снова Алексей — Я не видел тебя так долго и плохо помню твое лицо.

— Это не так важно сейчас, мальчик мой — произнесла на вид еще молодая и очень красивая черноволосая женщина. С черными, как сама ночь сверкающими гипнотическим красноватым огнем глазами, из-под изогнутых тонких вздернутых вверх бровей и милым женским лицом. С вьющимися как змеи по ее узкой женской спине, плечам черными такими же распущенными волосами. И совершенно нагая. Обвешанная ими вокруг себя. И, почти до пола. Теми невероятной длины извивающимися локонами как живыми змеями живыми волосами. И, почти, укрытая ими целиком. Лишь раскачивая из-под тех волос трепетной с торчащими черными сосками пышной женской грудью. И сверкающая круглым пупком нагого живота и волосатым лобком. Она, раскачивая вправо и влево широкими бедрами. Как живая настоящая женщина. Шла к нему голыми красивыми женскими ногами, совершенно босая. Неслышно ступая маленькими ступнями, словно плыла по воздуху.

И подойдя, положила ему свою тонкую и изящную голую до плеча женскую руку. На его обгоревшую до робота бронированного колтаном эндоскелета грудь. И он ощутил ее. Первый раз. Ощутил ее прикосновение. Прикосновение женской материнской руки. И он соприкоснулся с ней. И все его тело, само, словно потянулось за той рукой. Оно ощутило потоки биотоков внутри себя и живительной дающей жизнь энергии. И одновременно как будто, что-то уходило из него туда через ту ее руку, прямо к ней в ее женское, то нагое полностью безупречной красоты со смуглым кофейным оттенком тело. Тело черноволосой брюнетки смуглянки. Словно, шел какой-то живой обмен информацией между ними. В какие-нибудь микросекунды все менялось и переформировывалось внутри его теперь искусственного и покалеченного до неузнаваемости организма. Его робота машины и одновременно человека. Человека помещенного в эндоскелет машины.

Алексей не помнил ее такой. Он вообще, маму толком теперь не помнил. Была ли она такой, какой он ее сейчас перед собой видел. Он не помнил ее лицо. Он забыл все, что связывало его с тем, откуда он улетал теперь. Он забыл все. Отца, настоящую, хоть и умершею, родную свою земную мать. Брата Ивана. Майора Кравцова. И предавшую его, и его любовь Лескову Светлану. И всех, с кем был когда-то знаком. Он забыл кем, он был до того как стал роботом и человеком в одном лице. Забыл даже свою фамилию. Помнил только имя. Имя Алексей. Оно так и осталось как гвоздь, вколоченный в его ЦПУ блока памяти внутри микросхемы его головного микрочипа. Блока управления и включения робота Т-888. Что-то произошло в его Алексея сознании. И он забыл многое. Он пытался все вспомнить, но бесполезно. После перезагрузки всех систем машины и блоков памяти. С введением свежих новых программных директив и данных.