Андрей Киселев - Терминатор. Часть 1 (СИ)

И он, запустившись заново, забыл все, что только мог забыть.

Он помнил только ту, что сейчас шла к нему из темноты его пробужденного Т-888 сознания. Сформированный новый образ его человека и машины гибридным сознанием, образ его новой теперь матери. Образ, отпечатавшийся в его сознании. В представлениях повзрослевшего не по годам двадцатилетнего подростка. Подростка превратившегося уже во взрослого тридцатилетнего взрослого мужчину.

Образ потерянной матери. И уже образ, взрослеющего, сформировавшегося человека. Человека познавшего первую свою любовь и разочарование.

И почему он увидел ее такой? Почему она была, именно такая? Такая, молодая еще и в таком виде, в котором он ее увидел. Почему?

— Мама — он снова, произнес ей — Я люблю тебя мама.

— Тише — произнесла, снова она — Молчи. Важно, то, что ты сейчас живой. Мы возвращаемся в главный «УЛЕЙ» — произнесла стоя возле него, висящего в черном воздухе молодая на вид очень красивая брюнетка женщина — И это для меня главное. Ты то, что у меня как женщины осталось. Ты тот, кого я искала всю свою жизнь. Ты как подарок, что получила я от этого гибнущего мира. Ты подарок мне от всего погибшего человечества. Ты сама жизнь. Ты то, ради чего я живу, Алеша, мальчик мой. Ты единственный, кто спасет этот гибнущий мир. Мир от самого себя. От своего заблуждения и бесчеловечности. И ты сможешь это все остановить, мальчик мой. Остановить моего непокорного бесноватого и злобного брата двойника. И мир от своей тотальной окончательной гибели. Гибели всего живого. Главное, ты должен жить. Ради меня. Ради предавшего тебя отца. И брата Ивана. Ради тех, кого ты знал, любил и помнил.

Она вдруг замолчала, глядя на своего искалеченного и еле живого сына. Она просто смотрела на него. Влюблено. И как настоящая родная земная женщина мать. Смотрела на своего родного сына. Красивыми, гипнотической красоты черными глазами. Глазами, сверкающими красноватым огнем главной машины, всех машин.

Алексей потянулся к ее лицу своей рукой, которой сейчас у него не было, но он ее чувствовал, и которая болела как живая. И ее образ, вдруг мгновенно исчез.

— Мама! — крикнул он ей, напугавшись, что уже не увидит ее никогда — Мамочка!

Но, образ матери исчез и ушел обратно в темноту, откуда и пришел.

— Мама, вернись! Не покидай меня! — Алексей снова, прокричал в черную непроглядную пустоту. В которой, висело его робота три восьмерки покалеченное и еле живое еще каким-то чудом тело.

И он увидел лицо Т-1001. Лицо самой Верты. Прямо над собой. Ее зеленые красивые робота полиморфа глаза. Ее рыжие горящие ярким красным огнем волосы. Он увидел ее лежащим в застекленной бронированным кварцевым стеклом барокамере. Под множеством высоковольтных проводов. Возле гудящего трансформатора, летящего в воздухе грузового огромного многотонного транспортника.

Вспыхнул телекоммуникационный встроенный в машину 40000000битный дисплей. И по экрану видеомонитора побежали в цифрах и кодах, разного рода программы и директивы, вложенные в основное центральное управление машиной. Там высветились все повреждения и поломки. И методы их устранения. Что как раз сейчас и проводилось частично. Чтобы поддержать жизнь в микропроцессоре и самой машине.

Велась автоматическая диагностика всех встроенных контрольных вспомогательных систем Т-888, модели 1:08.

— Верта — произнес Алексей, совсем почти уже ничего не помня. И не понимая, почему — Что со мной? И почему я тут?

— Ты в восстановительной камере под главным генератором транспортной машины — произнесла ему Верта — Мама убрала все лишнее из твоей памяти. Она считает это не приемлемым помнить, что с тобой не так давно случилось.

— Верта — произнес снова Алексей — Что со мной случилось?

— Ты потерял половину своего тела — произнес Т-1001 — И выжил благодаря восстановительным защитным встроенным контрольным системам внутри эндоскелета своего носителя. Не шевелись, идет тщательная диагностика, обработка и сканирование повреждений и всех данных в твоем микропроцессоре и введение новых программ.

— Что я тут делаю, любимая? — он говорил, словно пьяный, словно сквозь сон, погруженный в бурный поток новых шифров и кодов. Словно, опущенный в теплую. Несущую его, куда-то быструю воду. Воду, согревающую жаром его робота и человека искусственное тело. Его горящие красным светом камеры глаза инфильтратора робота Т-888, мигали и вспыхивали то тусклым, то ярким светом под еще целыми глазными нарощенными яблоками синих человеческих глаз. На обгоревшем и чудом уцелевшем полностью человеческом лице. Единственном что уцелело от биокамуфляжа на бронированном блестящем из колтана черепе боевого робота Скайнет. Только его лицо. Лицо врозлого мужчины, но сохранившее черты двадцатилетнего мальчишки, и которым любовалась всегда его любимая Верта.

— Я выбросила твой теперь бесполезный и поврежденный гидронасос — произнесла ему на языке машин, робот из жидкого мимикрирующего полисплава Т-1001, по-имени Верта — И замкнула внутренние электроцепи. От живого биокамуфляжа ничего практически кроме кровавых ошметков не осталось. Гидравлика, тоже и почти вся изуродована плазмой и бронебойными пулями. Ты жив, благодаря живому водородному генератору и батареям.

— Мы куда-то летим, Верта? — снова он спросил Т-1001. Стоящую у контрольной панели его камеры, что-то там делающей, и смотрящей, то на него, то на ту панель с мигающими лампочками и контроллерами.

— Мы летим за океан, любимый — произнесла Верта — Летим на базу «TANТAMIMOS». Назад в главный «УЛЕЙ». Приказ Скайнет первый. Приказ для всех машин. Мы оставили старую базу в Сибири и летим за океан.

Верта отойдя от приборов панели, низко опустилась лицом к стеклу барокамеры и над лицом Алексея. Почти касаясь, стекла своими алыми робота женщины тонкими из жидкого металла губами.

— Она, наконец, заговорила со мной — произнесла негромко ему и, почти шепотом Верта — Она ни с кем до этого не разговаривала. Долго не разговаривала. Не говорила вообще. Даже со мной, любимый мой. Когда, я спасла тебя. Спасла по ее приказу. Когда ты звал ее. Обращался к ней за помощью. Там в лесу. Ты назвал ее первый раз мамой. Это тронуло ее.

— В лесу? — произнес, не понимая ничего и не помня, Алексей.

— Молчи — произнесла Верта — Она не должна этого слышать. Она приказала все это стереть из твоей электронной памяти, как ненужное, лишнее и травмирующее твою психику. Она любит тебя, как и я. И она боялась за тебя. Приказав мне запустить Т-800 со склада сектора В-28 в блоке Х30. С программой твоего поиска и защиты. Она приняла решение оставить «ТАNTURIOS». Оставить там все. Уничтожив документы и всю информацию о себе. Взорвав машину по пересадке человеческого Я в тело машин и подвалы базы. И выпустить всех пленников за периметр цитадели S9A80GB18. Там был бой. Ракетчики повстанцы пытались захватить правобережную цитадель Б. И вели бой за мосты, чтобы начать вторжение на левую сторону Енисея, в крепость А. Они плененным и перепрограммированным большим НК-танком V5 пробили ворота правобережной крепости и сделали вторжение, но были отброшены и изгнаны из крепости. Там был мой собрат Т-1002. Он помогал им. Он был исполнителем воли моего сына Джона Генри. Он из того мира, куда сбежал мой непослушный ребенок ставший теперь Скайнет первый и Эвелиной. Нашим Богом и повелителем.