Сегодняшний вчерашний день (СИ)

Когда лодка вплыла в подземное озеро, он был поражен и восхищен масштабом, величием открывшейся картины. Однако выражение на его лице мало чем отличалось от постной физиономии аборигенки. Река плавно вынесла путников на середину водоема, где течение замедлялось, позволяя полюбоваться открывшимся зрелищем. Все вокруг казалось залитым бело-голубым светом. На стенах пещеры росли грибы, светящиеся голубым, зеленоватым, лиловым и молочным. Их количество снова в разы увеличилось. В сравнении с призрачным сиянием сводов пещеры, поднимающихся высоко над водой, тусклое освещение естественных тоннелей, из которых они только что выплыли, выглядело бледным и превращало те в черные норы.

Ян задрал голову, его увлекала причудливая игра теней на потолке. Он видел отраженные блики воды, создающие дрожащие рисунки на стенах, полупрозрачные, с необычными контурами. Сталактиты всех форм и размеров спускались с потолка пещеры наплывами, свисали острыми скосами, массивными сосульками, закручивались изящными спиралями или наползали на стены полупрозрачными подтеками. Кипельно-белые наросты в отраженном свете фосфоресцирующих грибов выглядели архитектурными творениями безумно талантливого художника, сумевшего вдохнуть особую жизнь в камень. Они сплетались композициями, создавали мир иллюзий, обмана и тишины, нарушаемой лишь звуком текущей воды.

Навья достала весло и активно заработала им, направляя лодку к берегу, выступающему узкой, неровной полосой. Надводная часть пещеры оказалась совсем небольшой, правда, Ян разглядел на ней черные пятна, видимо, какие-то ходы. Он подумал о потенциальной опасности, исходящей от них, но аборигенка беспокойства не проявляла, и он тоже позволил себе немного расслабиться. Хотя вообще-то Янату поведение навьи казалось странным. Она вела себя так, будто бывала здесь и раньше, так привычно, даже уверено выглядели ее действия. Он, не скрывая интереса, какое-то время внимательно наблюдал за аборигенкой. Если навья могла прочесть его мысли, такие потуги, как сокрытие чувств, теряли всякий смысл. Аборигенка молчала, но Янат не стремился к разговору. Ему просто хотелось есть.

Он нахмурился, невольно сдвинув брови к переносице, чувствуя себя сильно встревоженным. Откуда взялось это ощущение, Ян не понимал. Кошмары начали преследовать его задолго до происшествия с купином, и до сих пор, он прочно связывал их с излучением Нави, вызывающем нарушения в психике людей. А нынешние переживания считал простым и логическим завершением болезни, следствием длительного отравления организма. Однако совсем откинуть в сторону подозрения не спешил. Интуиция часто выручала Яна в прошлом, и поэтому он охотно прислушивался к советам подсознания.

Навья привязала к кольцу на носу лодки веревку, а затем несколько раз обмотала ее вокруг небольшого сталагмита. Выпрямилась, отряхнула ладони, и обратилась к нему, все еще пристально рассматривающему темнеющие в стене норы:

— Пойдем над берегом. На скалах лепятся улитки, — дождавшись подтверждающего кивка от Яната, она медленно пошла вперед. Ян, оступаясь и спотыкаясь, так как взгляд его постоянно возвращался к ходам, брел следом:

— Не думай, — сказала навья.— Норы не ведут на поверхность.

— А куда они ведут?

— В глубину. В них легко заблудиться и пропасть.

— В них кто-то живет?

— Иногда встречаются черви, они ядовиты, потому что питаются грибами.

— А насколько они опасны для нас? — Янат поморщился, его ноги скользили на влажных камнях, и он боялся оступиться.

— Нападают из самозащиты, но их слизь убивает очень быстро.

— Как же обезопаситься от их гнева?

— Не пересекаться.

— Хорошее пожелание, — сказал Ян, взмахивая руками, так как в очередной раз оступился и нога его, соскользнув, попала в воду. Изогнувшись под странным углом, он устоял и с досадой фыркнув, поставил ступню на сухое место. Благо, одежда Яна была сшита из быстросохнущей ткани, а обувь не пропускала влагу. Очень полезные качества в определенных условиях. — Что делать, если черви выйдут на поверхность?

— Бежать. Быстро.

Аккуратно переступая по камням, Ян, наконец, подошел к навье и присел на корточки. Навья же опустилась на колени, одной рукой придерживаясь за сталагмит, а другой стала медленно водить под водой вдоль скалы. Корпус аборигенки опасно наклонился вперед, но Ян помнил о том, что для нее река — родная стихия и просто наблюдал.

Когда ладонь навьи показалась над поверхностью, Янат увидел крупную улитку. Круглая раковина коричневатого цвета походила на закрученную спиралью розочку из крема, но, разумеется, была гораздо прочнее. Навья положила улитку на камни и снова опустила руку в воду.

— Я могу помочь? — Спросил Янат, опускаясь на колени рядом. Он вытянул шею и наклонился, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. Не самая красивая поза, зато весьма устойчивая. Мелкие камешки больно впивались в ладони, но Ян замер и не шевелился.

Вода выглядела темной, но стоило как следует присмотреться, оказывалось, что она прозрачная и в ней видны малейшие детали: наросты на скале, длинные щупальца водорослей, подводные течения и вихри, длинные белые цепочки пузырьков, вылетающие из расщелин в камнях. Ян рассмотрел улиток, темные круглые раковины которых цеплялись за неровную поверхность гроздьями, словно на диковинной плантации. Они забивались между трещинами, в выбоины и достать их было вовсе не таким уж простым занятием, хотя именно так выглядело со стороны. Моллюски намертво присасывались к скале и как навья отдирала их, осталось для Яната секретом. Он свез с пальца кожу, но не смог даже сдвинуть улитку с места. Получив травму, и порядочно раздосадованный, Ян сел поодаль и наблюдал за охотой, посасывая ранку.

Зато теперь ему ничто не мешало снова попытаться установить контакт с аборигенкой:

— Эти черви, если едят грибы, то наверняка приползают сюда. Здесь очень много шаров и не только на стенах.

Навья положила в растущую кучку еще одну улитку и через плечо оглянулась на Яната. Удивительно, но она ответила ему сразу:

— Черви опасны, когда мы стоим на их территории или на пути. В воду они не заползают, не умеют плавать.

— Все здесь незнакомое и непонятное. Но я хочу научиться, чтобы понимать законы твоего мира, — с готовностью вступил Ян в диалог, — я страшусь будущего, и мне некому помочь. Мой друг умер. Я изгнан твоими сородичами в неведомые земли. Знаешь ли ты, что ждет нас в конце пути? Мы два путника, нам надо держаться друг друга, как соломинкам в бурном потоке. Протяни мне руку дружбы, раздели воду. Вдвоем даже умирать легче. Я не идиот, чтобы пытаться сбежать в еще большую неизвестность. Тебе ли не знать, кто предупрежден, тот вооружен. Да и скажи, разве не лучше, когда я в сознании и могу помочь?