Михаил Ланцов - Дмитрий Донской. Пробуждение силы

Битва при Дмитрове имела больше иностранных наблюдателей, чем кампания 1362 года. При Государе стояло три крошечных отряда, под знаменами Венеции, Святого Престола и Византии. Наиболее заинтересованные личности не устояли перед тем, чтобы послать военных наблюдателей к странному вождю, что пехотой бьет кавалерию.

И вот они молчали. Ведь на их глазах московская пехота разгромила вдвое превосходящие силы весьма неплохой кавалерии. В пух и прах. Их мир рухнул и рассыпался мириадами осколков. Ведь ТАК не бывает.

НЕ БЫВАЕТ!

Завершив свои дела на поле боя, Дмитрий Иванович отослал все трофеи в Москву [99] После победы Дмитрий голубиной почтой отправил в Москву письмо с просьбой отправить под Дмитров часть городских пехотных центурий в сопровождение конной. Для эскортирования трофеев. Что его супруга и сделала, потому как в его отсутствие именно она всем заправляла в городе вполне официально. и двинулся на Тверь. Этот нарыв нужно было вскрыть. Слишком уж много проблем он доставлял.

И вот, спустя почти месяц после оглушительной победы под Дмитровом московский легион подошел к стенам Твери, встав напротив Владимирских ворот. Одних из трех ворот города. Все жители благополучно эвакуировались внутрь, изготовившись к осаде. Как, собственно, Государь и хотел.

Но никакой долгой осады не планировалось.

Из обоза выкатили две бронзовые пушки. И прислуга начала самым энергичным образом суетиться вокруг них, подготавливая к бою.

– Все готово, Государь! – крикнул подбежавший командир батареи.

– Приступайте, – кивнул Дмитрий. – Бейте по воротам.

– Есть! – козырнул командир и убежал к своим орудиям.

Спустя полминуты раздалась зычная команда:

– Пали!

И с интервалом в пять секунд над полем пронеслось два рокочущих звука пушечных выстрелов.

Андрей Ольгердович, стоявший в этот момент на крепостной стене, аж присел, глядя округлившимися от ужаса глазами на два странных приспособления. Громыхнув, исторгнув из себя пламя и окутавшись дымом, они бросили два крепких шара в сторону ворот.

Первый пошел недолетом, подняв изрядный фонтан ПРОМЕРЗШЕЙ земли. Второй пробил ворота насквозь и повредил здание, находящееся за ними. Только щепки и полетели в разные стороны.

Впрочем, нужно отметить – легионеры тоже присели, испугавшись громкого звука пушечных выстрелов и дыма. Но уже спустя несколько секунд, увидев результат такой пальбы, воспрянули духом и победно заревели.

Дьявольщина? Пусть так. Но она сражается на их стороне. А значит, их Государь даже чертей себе в коляску впрячь способен. Так или примерно так бойцы и подумали. Это не помешало многим перекреститься. Но настроение сильно подняло. Сомнений в том, что город будет взят, больше никто не испытывал. Как и в том, что их вождь вновь победит.

А вокруг пушек уже возились их расчеты.

Пробанить ствол влажным банником, дабы ничего тлеющего не осталось внутри.

Загрузить шелковый мешочек картуза с заранее отмеренной порцией гранулированного черного пороха. Сухого, годного, только что извлеченного из индивидуального крепко смоленого бочоночка-капсулы.

Прибить пороховой заряд.

Загрузить пыж, ядро, еще один пыж.

Снова прибить.

Проткнуть затравочное отверстие.

Навести.

– Первый готов! – раздался голос командира орудия.

– Второй готов! – чуть попозже отозвался командир второго орудия.

– Пали!

Бах!

Бабах!

И снова два ядра улетело в цель, временно перекрывая одобрительный рев легиона. Который после новых попаданий стал только громче и сочнее.

Со ста пятидесяти метров стрелять по большим деревянным воротам было одно удовольствие. Конечно, стволы были коротковаты, а точность плоховата. Но как минимум одно ядро вновь залетело в ворота, легко прошив их насквозь. Второе же в этот раз попало в крепостную стену…

Михаил Александрович, превозмогая боль в раненой левой руке, выглянул, свесившись со стены, оценивая повреждения.

– Ого! – ахнул он, а потом присвистнул.

– Что там?

– Если эти, – махнул Тверской князь на пушки, – будут громыхать хотя бы до вечера, то стену и ворота нам разнесут в пух и прах. Сам глянь. Одно дубовое бревно целиком вырвало, два соседних сломало и вывернуло. Да и в воротах вон уже две дырки зияют. Не знаю, сколько они еще продержатся.

– Стаскивай подводы, большие бочки и прочий хлам, чтобы свалить позади ворот, – начал распоряжаться Андрей Ольгердович. – И ратников с луками сюда.

– Он тут все порушит!

– Посмотрим, – крепко сжав губы, произнес второй сын Великого князя Литовского. А сам прикидывал шансы на отражение штурма.

Легион перед ним был как на ладони. И на первый взгляд, совершенно невредим. Что говорило об очень маленьких потерях.

«Собачья кровь!» – мысленно выругался он.

Общее количество воинов, что смогли уйти с поля под Дмитровом и пробраться в Тверь, не превышало трех сотен. Да и за спиной, в городе, было неспокойно.

Горожане, узнав, что на них идет правитель Москвы, изрядно встревожились. Заволновались. Известие о разгроме наголову союзного войска уже пошло обрастать мистическими подробностями и разводить панику.

«Еще и эти громыхалки…» – зло сплюнул Андрей Ольгердович, внимательно наблюдавший за ними. Никаких мыслей о Преисподней у него не возникало. Потому как он слышал о том, что кое-кто в землях, лежащих к западу от Литвы, применял новое страшное оружие. И, судя по всему, он его увидел. Только в тех рассказах говорилось об очень редких и неточных выстрелах. Эти же бьют часто и довольно метко. Вон – пять залпов, из которых только одно ядро ушло в землю, да два перелетели стену и повредили дома за ней. В ворота, к счастью, угодило только три ядра….

Бах!

Бабах!

Вновь прозвучали выстрелы, заставив Андрея Ольгердовича вздрогнуть. Как бы он ни храбрился и ни объяснял себе рукотворное происхождение нового оружия, этот грохот все одно пугал.

– Нужно уходить, – тихо шепнул Михаил Александрович, подойдя к сыну Ольегрда вплотную.

– Что? Почему?

– В городе началось волнение, грозящее перерасти в восстание. Эта толпа нас просто раздавит.

– Проклятье!

– Мне сказали, что кто-то злит людей. Выкрикивает всякие непотребные вещи. Слышишь, – на пару секунд прервался Михаил Александрович. – Ревут уже.

– Что кричат-то?

– О «Суздальском праве» для города, которое-де Дмитрий обещал, и благости этой новой московской правды.

– Конституции, – поправил его визави.

– Один бес! Уходим. Пока этот безумец не отрезал нам дорогу на Ржев.

Бах!

Бабах!

Снова дали залп пушки, смачно всадив оба ядра в ворота. Тем самым вырвав добрую их часть.

– Проклятье! – дернулся и чуть присел Михаил Александрович. – Бесовские ступы! Уходим!