Брендон Сандерсон - Слова сияния

Навани кашлянула. Девушка повернулась и подняла свободную руку к губам, словно лишь теперь заметив вдовствующую королеву.

– Светлость. – Она поклонилась.

– Шаллан, я слышу от моего племянника только хорошее о тебе.

– Благодарю.

– Что ж, не буду вам мешать. – Навани направилась к двери, не закончив охранный глиф.

– Светлость… – начала девушка, протянув к ней руку.

Навани вышла и закрыла за собой дверь.

Веденка опустила руку, и Адолин поморщился.

– Простите, я пытался с ней поговорить. Шаллан, мне кажется, ей нужно еще несколько дней. Она успокоится – тетя знает, что не должна игнорировать вас, я это чувствую. Просто вы напоминаете ей о случившемся.

Шаллан разочарованно кивнула. Оружейники Адолина подошли, чтобы помочь ему снять доспех, но он взмахом руки отправил их прочь. Плохо уже то, что она видит его с прилипшими ко лбу мокрыми волосами после шлема. Его поддоспешная стеганка выглядела просто ужасно.

– Итак, э-э, вам понравилась дуэль? – спросил он.

– Вы были чудесны! – заверила Шаллан, снова поворачиваясь к нему. – Элит все прыгал на вас, а вы просто отмахивались от него, как от надоедливого кремлеца, который пытается забраться по ноге.

Адолин ухмыльнулся:

– Остальные зрители не считают, что все было чудесно.

– Они пришли посмотреть, как вас растопчут, – напомнила веденка. – Вы же лишили их этой возможности.

– Я в этом отношении довольно прижимист.

– Судя по тому, что я узнала, вы почти никогда не проигрываете. Ужасно скучное поведение, надо признать. Может, стоит время от времени соглашаться на ничью? Ради разнообразия.

– Я об этом подумаю. Давайте обсудим это, скажем, сегодня за ужином? В военном лагере моего отца?

Шаллан скривилась:

– Сегодня вечером я занята. Простите.

– А-а…

– Но, – продолжила она, приближаясь, – возможно, скоро у меня будет для вас подарок. У меня мало времени на научные изыскания – я тружусь изо всех сил, восстанавливая домашнюю бухгалтерию Себариаля, – но не исключено, что я случайно обнаружила то, что может вам помочь. С дуэлями.

– Что? – Принц нахмурился.

– Я вспомнила кое-что из биографии короля Гавилара. Но это потребует от вас побед на дуэли, причем весьма впечатляющих – таких, чтобы толпа испытала благоговение.

– И чтобы не так сильно вопила от негодования. – Адолин почесал голову.

– Думаю, это бы всем понравилось, – заметил стоявший у двери Ренарин.

– Впечатляющих… – повторил Адолин.

– Я все объясню завтра, – пообещала Шаллан.

– А что случится завтра?

– Вы угощаете меня ужином.

– Правда?

– И берете меня на прогулку, – прибавила она.

– Я это сделаю?

– Да.

– Повезло же мне. – Он улыбнулся ей. – Ну что ж, тогда мы можем…

Дверь распахнулась.

Мостовики-охранники вскочили, и Ренарин выругался, вставая. Адолин просто повернулся, аккуратно отодвинув Шаллан, чтобы увидеть, кто стоял позади. Релис, нынешний дуэльный чемпион и старший сын великого князя Рутара.

Как и ожидалось.

– Что, – прорычал Релис, ворвавшись в комнату, – это было?! – За ним следовала небольшая толпа светлоглазых, включая светледи Истоу, верховную судью. – Холин, ты оскорбил меня и мой Дом.

Релис подошел так близко, что они оказались лицом к лицу друг с другом, и Адолин сцепил за спиной руки в латных перчатках.

– Тебе не понравилась дуэль? – делано удивился принц.

– Это была не дуэль! – рявкнул Релис. – Ты опозорил моего кузена, отказавшись сражаться как положено. Я требую, чтобы этот фарс объявили недействительным!

– Светлорд Релис, я уже объяснила, – проговорила позади него Истоу, – принц Адолин не нарушил ни одного…

– Хочешь получить доспех кузена обратно? – негромко спросил Адолин, глядя Релису в глаза. – Сразись со мной.

– Тебе меня не обдурить! – Релис стучал по кирасе принца полусогнутым пальцем. – Я не позволю втянуть себя в один из твоих дуэльных фарсов.

– Релис, шесть осколков: мои, моего брата, доспех Эраннива и доспех твоего кузена. Я ставлю их всех ради одного поединка. Ты и я.

– Ты глупец, если думаешь, что я на это соглашусь, – прорычал Релис.

– Слишком боишься? – поинтересовался Адолин.

– Холин, ты меня не стоишь! Два последних поединка это доказали. Ты вообще разучился сражаться как положено – только на трюки и годишься.

– Тогда ты с легкостью победишь меня.

Релис поколебался, переминаясь с ноги на ногу. Наконец он снова ткнул в Адолина пальцем.

– Холин, ну и подонок же ты! Я знаю, ты сражался с моим кузеном, чтобы опозорить моего отца и меня. Тебе меня не уговорить. – Он повернулся к дверям.

«Впечатляющим образом, – подумал Адолин, бросив взгляд на Шаллан. – Отец просил победить с помпой…»

– Если боишься, – проговорил принц, опять посмотрев на Релиса, – тебе не обязательно сражаться со мной в одиночку.

Релис замер. Повернулся:

– Хочешь сказать, ты сразишься со мной и кем-то еще… одновременно?

– Да. Приводи кого угодно, и мы сразимся.

– Ну ты дурень… – выдохнул Релис.

– Да или нет?

– Через два дня, – рявкнул Релис. – Здесь, на арене. – Он кивнул верховной судье. – Вы готовы это засвидетельствовать?

– Да, – подтвердила Истиоу.

Релис вылетел из комнаты словно буря. Остальные последовали за ним. Верховная судья задержалась, устремив на Адолина пристальный взгляд:

– Вы ведь понимаете, что натворили?

– Я отлично знаю дуэльный кодекс. Да. Я понимаю.

Она вздохнула, но кивнула и вышла.

Питт закрыл дверь, потом посмотрел на Адолина, вскинув бровь. Отлично. Теперь еще и мостовики его осуждают. Принц медленно опустился обратно на скамью и спросил, обращаясь к Шаллан:

– Это будет достаточно впечатляюще?

– Вы правда полагаете, что сможете победить двоих сразу?

Адолин не ответил. Сражаться с двумя противниками разом было тяжело, особенно с двумя осколочниками. Они могли действовать сообща, брать в клещи, бить исподтишка. Это было куда сложнее, чем провести два поединка подряд.

– Не знаю, – признался он. – Но вам требовалась впечатляющая победа. Так что я постараюсь ее обеспечить. И у вас, я надеюсь, на самом деле имеется какой-то план.

Шаллан пристроилась на скамью рядом с ним:

– Что вам известно о великом князе Йеневе?..

И пришли с ними шестнадцать рыцарей из ордена ветробегунов, а еще – множество оруженосцев, и, когда обнаружилось, что там неболомы принялись отделять невинных от грешников, последовал великий спор.