Брендон Сандерсон - Слова сияния

– Сядь, – приказал Далинар, кивнув на табурет посреди комнаты.

Рлайн подчинился.

– Мне передали, – сказал князь Холин, – что ты отказываешься сообщить что-либо о планах паршенди.

– Я их не знаю, – объяснил Рлайн. У него были ритмичные интонации, свойственные паршенди, но он очень хорошо говорил по-алетийски. Лучше любого паршуна, которого Далинару доводилось слышать.

– Ты был шпионом, – обвинил его Далинар, сцепив руки за спиной и напустив на себя грозный вид. При этом он держался достаточно далеко, чтобы пленник не смог напасть на него, прежде чем вмешается Адолин.

– Да, сэр.

– Как долго?

– Около трех лет, – сообщил Рлайн. – В разных военных лагерях.

Неподалеку Телеб, подняв забрало, повернулся к Далинару и вскинул бровь.

– Ты отвечаешь мне, когда я спрашиваю, – заметил Далинар. – Но не другим. Почему?

– Вы мой вышестоящий командир, – возразил Рлайн.

– Ты паршенди.

– Я… – Он уставился на пол, ссутулившись. Поднял руку к голове, ощупал складку кожи там, где оканчивался панцирный шлем. – Сэр, случилось что-то очень плохое. Голос Эшонай… в тот день на плато, когда она пришла, чтобы повстречаться с принцем Адолином…

– Эшонай, – повторил Далинар. – Осколочница-паршенди?

Сидевшая рядом Навани водила пером по бумаге, записывая каждое слово.

– Да. Она была моим командиром. Но теперь… – Он поднял голову, и, невзирая на чужеродную шкуру и странную манеру разговора, Далинар увидел на его лице скорбь. Ужасную скорбь. – Сэр, у меня есть основания верить, что все, кого я знал… кого любил… были уничтожены и их место заняли чудовища. Слушателей, то есть паршенди, возможно, больше нет. У меня ничего не осталось…

– Нет, осталось, – вмешался Шрам, стоявший по другую сторону от кольца стражников. – Ты Четвертый мост.

Рлайн глянул на него:

– Я предатель.

– Ха! – воскликнул Камень. – Маленькая проблема быть. Можно исправить.

Далинар жестом приказал мостовикам притихнуть. Посмотрел на Навани – она кивнула, чтобы князь продолжал.

– Расскажи, – велел князь, – как ты прятался среди паршунов.

– Я…

– Солдат! – рявкнул Далинар. – Это был приказ.

Рлайн выпрямился. Удивительное дело – он как будто желал подчиняться, словно черпал в этом силы.

– Сэр, – доложил Рлайн, – все дело в том, что у моего народа есть такая способность. Мы выбираем форму, исходя из того, что нам надо, какую работу следует сделать. Тупоформа – одна из них, и тупица с виду похож на паршуна. Ему нетрудно среди них спрятаться.

– Мы внимательно пересчитываем наших паршунов, – напомнила Навани.

– Да, – согласился Рлайн, – и нас замечают, но редко спрашивают, откуда мы явились. Кто задает вопросы, когда находит на земле чью-то сферу? Это не вызывает подозрений, а кажется простым везением.

«Опасная тема», – подумал Далинар, ощутив перемену в голосе Рлайна, ритме его речи. Паршенди не нравилось, как обращались с паршунами.

– То, что случилось с паршенди, связано с красными глазами?

Рлайн кивнул.

– Солдат, что это значит? – допытывался Далинар.

– Это значит – наши боги вернулись, – прошептал Рлайн.

– Что за боги?

– Духи древних. Те, кто посвятили себя разрушению. – Ритм его голоса опять переменился, стал медленным и почтительным. Он посмотрел на Далинара снизу вверх. – Сэр, они ненавидят вас и весь ваш род. Новая форма, которую они дали моему народу… она ужасна. И повлечет за собой нечто страшное.

– Ты можешь привести нас к городу паршенди?

Голос Рлайна еще раз изменился. Новый ритм.

– Мой народ…

– Ты сказал, его больше нет.

– Такое возможно, – согласился Рлайн. – Я подобрался достаточно близко, чтобы увидеть войско, десятки тысяч солдат. Но они ведь должны были сохранить кого-то в других формах. Стариков? Юных? Кто следит за нашими детьми?

Князь Холин шагнул к Рлайну, взмахом руки приказав встревоженному Адолину замереть на месте, наклонился и положил ладонь на плечо паршенди.

– Солдат, – обратился Далинар, – если ты рассказываешь мне правду, то самая важная вещь, на которую ты способен, – это отвести меня к твоему народу. Я позабочусь о защите тех, кто не воюет, даю тебе слово чести. Если с твоим народом происходит что-то ужасное, ты должен помочь мне это остановить.

– Я… – Рлайн перевел дух. – Да, сэр, – произнес он в новом ритме.

– Встреться с Шаллан Давар, – приказал Далинар. – Опиши ей маршрут и добудь нам карту. Телеб, можешь отпустить пленника – он отпускается под опеку Четвертого моста.

Осколочник кивнул. Когда солдаты вышли, впустив в шатер порыв насыщенного дождевой сыростью ветра, Далинар вздохнул и сел подле Навани.

– Ты веришь ему?

– Не знаю, – признался он. – Навани, что-то и впрямь потрясло этого человека. И очень сильно.

– Он паршенди, – поправила она. – Возможно, ты неверно толкуешь язык его тела.

Мужчина наклонился вперед, сцепив руки перед собой.

– Сколько осталось? – спросил он.

– Три дня, – ответила Навани. – И наступит Светлодень.

Так мало времени…

– Надо спешить, – пробормотал Далинар.

Вперед. К центру.

И к своей судьбе.

Ты должен стать королем. Всего.

Шаллан сражалась с ветром, кутаясь в дождевик – украденный у солдата – и продолжая нелегкий путь вверх по скользкому склону.

– Светлость? – позвал Газ и схватился за шапку, которую чуть не сдуло. – Вы уверены, что хотите это сделать?

– Разумеется, хочу, – бросила Шаллан. – А вот насколько это мудрый поступок… совсем другой вопрос.

Такие ветра необычны для Плача, которому полагалось быть временем спокойных дождей, предназначенным для размышлений о Всемогущем, отдыхом от Великих бурь.

Возможно, в буревых землях все по-другому. Девушка с трудом продвигалась все выше по склону. По мере того как армия углублялась в Расколотые равнины – шел уже восьмой день похода, согласно карте, созданной Шаллан с помощью бывшего мостовика Рлайна, – местность становилась все более неровной.

Девушка достигла гребня скалы и увидела то, что ей описывали разведчики. Ватах и Газ догнали госпожу, бормоча что-то по поводу холода. Перед Шаллан раскинулось сердце Расколотых равнин. Внутренние плато, на которые никогда не ступала нога человека.

– Вот они, – выдохнула она.

Газ почесал пустую глазницу под повязкой.

– Камни?

– Да, стражник Газ, – бросила Шаллан. – Камни. Чудесные, прекрасные камни.