Гай Орловский - Цитадель в огне

– Хорошие слова, – поддержал Лотер весело, – я целиком согласен. Только насчет единственного клочка ты загнул. Насколько я знаю, это у птерингов остался один клочок высоко в горах, а остальное вы уже прибрали к рукам. Что, не так?

Гнур посмотрел на ворга так, словно это он самолично прогонял его из отчего дома, сказал злобно:

– Мы просто вернули свои утраченные земли! Всего лишь! Но еще не получили компенсации за разграбление наших ценностей и за попрание могил наших предков и предков наших предков!

Чародей морщился, поглядывал на небо, где утренние облачка превратились во вполне себе тучки, хотя и не дождевые. Такие, даже если набегут, все равно улетят, как пушинки с первым же ветром, не проронив ни капли влаги. Солнце иногда скрывается за ними, на земле появляются рваные тени, которые тут же тают, едва лучи пробиваются сквозь облачную завесу.

Со стороны моря едва заметно тянет холодом, что значит – где-то далеко идет гроза. Чародей покосился на Хранителей, но те так заняты разделом территории, что даже чуткий ворг и эльфийка не замечают.

Лотер прорычал:

– Ладно, если у него такие аппетиты, то пока пусть подумает лучше. А мы остатки магии сбережем, а то в кристаллах почти пусто.

Чародей сказал резким и властным голосом:

– Вижу, все думают так же. Кроме Гнура. Еще один урок вам, мнение одного мало что значит, если все остальные считают иначе.

Он ударил в землю посохом, Гнур разинул рот для протеста, но перед чародеем открылся портал, похожий на овальное зеркало, он шагнул через край на ту сторону, и портал мгновенно исчез.

– Скотина! – заорал Гнур в ярости. – Разве можно вот так?.. А если я хотел поторговаться?.. Как же соглашаться просто так, без торга? Так великие дела не делаются!

Лотер сказал примирительно:

– Надо понимать, с кем торгуешься. Ладно, участок твой цел, никто его не захватит, а шалашик для тебя построим и без чародея.

– Как только, – подтвердил Виллейн, – так сразу. Я тоже не получил то, что хотел!..

– Смири аппетиты, – посоветовал и Страг. – У нас только Теонард сам смирил свои, а остальных приходилось одергивать, а у кое-кого и перья из хвоста выдергивать.

Из хранителей половина уже исчезла, ринувшись осматривать свои апартаменты, птеринга и горгулью успели увидеть улетающими, ихтионка умчалась в свой роскошный бассейн незаметно, Булук еще раньше отправился смотреть свое прекраснейшее из болот, Каонэль мягко, но настойчиво увлекла с собой банши…

Лотер огляделся, прорычал весело:

– Ну все, обживаемся, обживаемся!.. Теонард, хоть ты всего лишь человек, но готов тебя терпеть и приглашаю в свою землянку. Не такая уж у тебя и широкая задница, поместишься.

Страг поинтересовался:

– А я?

Лотер рыкнул с грозным весельем:

– Втроем? Легко!.. Должен чем-то отплатить за ваше гостеприимство?.. А на обед съедим Тарната, он молодой и толстый.

Тарнат услышал, вскрикнул в возмущении:

– Кто толстый, кто толстый?.. Ты сам толстый!.. Это у меня мышцы!

– Мышцы, – сказал Лотер с одобрением, – хорошо. Молодое мясо всегда сочное и лучше сала, которого все же многовато.

Тарнат снял с плеча молот и с задумчивым вздохом, красуясь мощной мускулатурой, взвесил в руке.

– Никогда не ел волчатину, но пора наверстать…

– Эй-эй, – сказал Теонард, – как бы ваши мужские шуточки не зашли слишком далеко. Давайте, в самом деле, заглянем к Лотеру. У него такой чистый радостный лесок, его принцесса вряд ли захочет в апартаменты…

– Да, – согласился Страг, – глядя на унылую морду нашего волчары с туповатой вообще-то, если честно, мордой и потухшими мелкими глазами…

– Подслеповатыми, – уточнил Теонард.

– Подслеповатыми, – охотно подхватил Страг, – и, если уж говорить всю правду, пусть и не до конца, глуповатыми, он все же сумел создать шедевр!.. Лесок прекрасен, деревья аж изумрудные, кусты цветут, соловьи заливаются, и так хорошо будет присесть под таким цветущим и благоухающим кустом и потрудиться под нежные трели соловья…

Теонард проговорил, поправляя внутренний карман на груди:

– Я тоже не ожидал. Все-таки волк, да еще облезлый какой-то… Линяет, наверное?.. И вдруг такое чудо сотворил, просто совершенство. В нем спит великий художник. Беспробудно. Его принцесса будет счастлива…

Тарнат прислушивался, его злорадная улыбка становилась все шире, наконец сказал ехидно:

– Это я лесок подправил!.. Он такой бурелом намыслил с выворотнями, ямами, торчащими кверху корнями, кучей мелкого зверья под каждым деревом! Да его принцесса будет уписываться от ужаса на каждом шагу…

Лотер взглянул на него с предельным миролюбием.

– Ну ладно, если всю эту красоту создал ты, тогда есть тебя не будем. Лучше Гнура съедим…

– Керкегора! – предложил Теонард.

– Керкегора, – согласился Лотер. – Тарнат, ты с нами?

– У тебя там тесно, – ответил гном с надлежащим высокомерием хозяина просторного дворца.

– Ну ладно, – сказал Лотер, – будем пить сами. Я там в первую очередь намечтал бочонок самого лучшего вина, который однажды попробовал в королевском дворце.

Тарнат, уже повернувшийся уходить, резко остановился и развернулся в их сторону.

– Что?.. Вино? Целый бочонок?

– Лучшего в мире, – скромно сказал Лотер. – Пойдемте, Страг и Теонард.

– Эй-эй, – сказал Тарнат торопливо. – Я тоже участвовал в строительстве твоей хижины!

– У меня тесно, – напомнил Лотер.

– В тесноте не в обиде, – возразил Тарнат. – Ну пойдем, пойдем, чего встали?

Весть о победе над кочевым племенем разнеслась быстрее, чем новость о строительстве какой-то новой крепости. Вскоре начали появляться то странствующие герои, так они себя называют, хотя на героев похожи как-то не очень, следом бродячие торговцы, наконец, появились ремесленники, предложившие что-то сделать или построить за достойную оплату.

Буквально за неделю вокруг Цитадели начали появляться сперва шалаши и даже землянки, потом артель плотников быстро и умело поставила новенький барак, их тут же взял на работу Страг и велел строить казарму для воинов и оружейную с площадкой для подготовки из простых крестьян умелых копейщиков, мечников и лучников.

Часть Хранителей собралась между резиденциями Теонарда и эльфийки, переговариваются неохотно, но чародей завещал сотрудничать, да и сами понимают – по-другому не получится. Поэтому каждый делает вид, что внимательно бдит за тем, как ведутся постройки вокруг Цитадели.

Гоблин на растущее число людей вокруг Цитадели поглядывает с недовольством, Каонэль тоже смотрит с плохо скрываемой неприязнью. Но открыто об этом не говорит, лишь морщит носик, когда кто-нибудь из них оказывается слишком близко и начинает глазеть на такую загадочную, да еще и серую эльфийку.