Майкл Суэнвик - Даргер и Довесок (ЛП)

Наконец, блок был аккуратно запечатан. Новобранец присоединился к старожилам, чтобы унести его через ту же дверь, через которую он изначально поступил.

— Это не человеческое состояние? — уточнил Кощей. — Бесконечный круг бессмысленного труда, безрадостно выполняемого под землей, как можно дальше от взгляда Божьего. Потерянным душам повезло, поскольку они уже не сознают себя.

Сварожич кивнул и благочестиво потер висок, где древние шрамы напоминали об операции (отметим, не совсем связанной с только что проделанной Бледнолицыми).

— Забвение предпочтительнее самосознания без Бога, — согласился Чернобог. — Однако я не завидую их судьбе.

— Ни вы, ни я, ни любой другой человек. Но, будучи столь грешными, чтобы угодить в такую беду, бедные мертвые души доказали, что лучшего не заслуживают. — Кощей отвернулся, выкинув их из головы. — По-моему, мне пора познакомиться с подземными владыками.

— Да, — произнес Чернобог. — А им не терпится познакомиться с вами.

Поскольку Пепсиколова нехарактерно опаздывала, Даргер, дабы скоротать время, затеял беседу с табачным агентом. Мужик сторожил стопку блоков в подвальном коридоре сразу за «Ведром гвоздей».

— Товар привозят поездами с Украины казахские торговцы, — объяснял агент, — скатывают в сигареты и фасуют здесь, в Москве. Мои покупатели несколько раз пытались подбить меня продавать им табак россыпью. Но я говорю им: почему я должен отказываться от денег? Я похож на идиота, который позволит серебру утечь в чужие карманы?

— А что, на такой обнищавшей клиентуре реально можно сделать прибыль?

— Поверьте мне, сударь, можно. Оборвыши и голодранцы на первый взгляд помирают с голоду, но на удовольствия, без которых они не в состоянии обойтись, денег у них всегда хватает. И табак — не последнее из них. Мне доподлинно известно, что они покупают различные наркотические и даже ядовитые вещества крупными партиями! Ходят слухи о подземных фермах, где выращивают психоактивные грибы на грядках из человеческого навоза. Однако у некоторых из них хватает духу подниматься из своих скважин наверх и попрошайничать на улицах и в подземных переходах. Ха! Наверняка у них и нет удобств, как у рабочих людей, но они и не вкалывают до седьмого пота, как приходится порядочным людям вроде нас с вами. Их жизнь убога, но праздна, и неизбежную грязь они считают малой платой за сибаритскую легкость своего существования.

— Но где они берут деньги? — спросил Даргер.

— Кто знает? Вероятно, продают наркотики или торгуют собственными телами для тех, кто достаточно опустился, чтобы вожделеть их. Пару раз мне платили старинными серебряными монетами, явно из кладов, спрятанных под землей в смутное время… Думаю, по какой-то причине настоящие владельцы не добрались до своих сокровищ. Но меня ничего не волнует, пока они весят как надо.

Агент с еле заметным оттенком беспокойства взглянул на карманные часы.

— Что могло задержать моих связных? Бледнолицые никогда не опаздывают.

— Вы уже в четвертый раз с момента начала разговора проверяете свои часы. Время поджимает?

— Просто у меня назначена еще одна встреча, на которую мне бы не хотелось опаздывать.

— Но ведь наверняка задержку можно объяснить.

— К сожалению, она не из тех дам, кто принимает объяснения.

— Понимаю — у вас будет свидание личного характера.

— Именно, — уныло кивнул агент. — Или было таковым.

— Тогда не вижу проблемы. Я знаю бармена «Ведра гвоздей». Он с удовольствием возьмет ваши коробки на хранение за небольшую мзду. Давайте! Я помогу вам их занести.

Агент снова взглянул на часы.

— Я все равно не успею, и, уверен, моя медлительность дорого мне обойдется, — посетовал он и прибавил с ноткой мольбы в голосе: — Может, вы согласитесь… но, конечно же, нет. С моей стороны безответственно даже думать об этом.

Чутье мгновенно подстегнуло Даргера.

— Я?! Я не грузчик, сударь! И не поденщик, которого можно нанять с улицы. Я сделал вам предложение только из христианского милосердия. — Он развернулся на каблуках, словно собираясь уйти.

— Подождите, сударь! — воскликнул агент. С внезапной решительностью он начал быстро пересчитывать купюры в бумажнике. — Вы кажетесь порядочным человеком. Думаю, вы охотно выручили бы товарища, попавшего в мучительные сети любви.

— Ну…

— Спасибо, сударь. Как вас зовут?

— Джордж Солтимбанк, — ответил Даргер. — Из Хапсбургских Солтимбанков.

— Я сразу понял, что вы из благородных, сударь, — просиял агент, пихая Даргеру в руки купюры. И уже через плечо добавил: — Вернусь через два часа, максимум через три!

Плотники наконец закончили работу. Довесок налил каждому по стопке водки, и они дружно выпили за новую винтовую лестницу на крышу посольства и за сияющий купол верхушки здания. Довесок видел, как на дальнем конце комнаты по ту сторону экрана расхаживает взад-вперед Зоесофья, беспокойная, как пантера. Но поскольку неандертальцы не позволили бы ей перейти в «зону видимости», пока посторонние мужчины не уберутся прочь, это не слишком его волновало.

— Я велю казначею выдать каждому из вас премию в размере дневной оплаты, — сказал он работягам.

Услышав добрую весть, они так искренне его восславили, что Довесок снова достал бутылку для второго, а затем и для третьего круга тостов.

Когда Довесок проводил народ до дверей, Зоесофья на всех парусах вылетела с женской половины. Неандертальцы отступили перед молниями, которые метали ее глаза.

— Как ваш казначей, — прошипела она, — я не собираюсь выплачивать премию плотникам за работу, за которую им уже заплачено и на которую их вообще не стоило нанимать. Более того, и это также входит в мои полномочия старшего по финансам, мой долг — сообщить вам, что деньги у нас кончились! Теперь мы живем за счет нескольких кредитных линий, обеспеченных трижды перезаложенным имуществом.

— Именно поэтому я столь щедр. Если кредиторы заметят, как мы считаем копейки, они мгновенно утратят веру в нашу финансовую стабильность.

— Стабильность?! Мы прячемся в карточном домике, готовом обрушиться от малейшего дуновения ветра, к которому вы добавили совершенно ненужный купол!

— Милая Зоесофья, вы жестоко раните меня. Просто позвольте мне показать вам мое творение, и, уверен, вы согласитесь, что деньги потрачены не зря.

Под взглядом Зоесофьи окаменел бы и василиск.

— Очень сомневаюсь.

— Составьте мне компанию, и обещаю, что увиденное вам понравится.

И Довесок повел Жемчужину вверх по лестнице. Добравшись до купола, он опустил крышку люка и запер на засов.

— Это чтобы нас не побеспокоили, — пояснил он и обвел панораму лапой. — Разве Москва отсюда не прекрасна?