Иван Никифоров - Голос разума

– Что же нам делать? Вечно сидеть на лодке? Или уживаться с этим сбродом? – с грустью спросила Ольга.

– Не знаю. Я хочу поговорить с Отцом, – сказал Илья.

– Зачем? Какой-то сумасшедший, живет на вершине вулкана…

– Понимаешь, он смог выжить! Выжить там, снаружи! Значит там можно жить! – быстро проговорил Илья, – Может быть, мы выйдем на поверхность и тоже поселимся на вулкане!

– Даже не знаю, что хуже – эти казематы или пороховая бочка! – усмехнулась Ольга.

– Поговорю. Хуже не будет, а там определимся.

Илья встал с постели. Голова слегка кружилась. Он натянул удобный комбинезон и вместе с Ольгой, вышел из отсека.

– Далина, здравствуй! – сказал Илья, входя на центральный пост, – у меня есть информация.

Он рассказал ей о своем выходе на берег.

– Да, это многое проясняет, – задумчиво сказала она и тихо добавила, – я очень волновалась и… соскучилась.

– Далина, пожалуйста, не надо, – Илья опустил глаза в пол, – Прости…

– …Я установила связь со всеми лодками, кроме одной. Мы мило побеседовали, – перевела тему Далина, – У меня есть данные по каждой из них: запас ресурсов, вооружение, бортовой журнал и прочее. Кроме того, на каждую я незаметно внедрила свою программу слежения… При необходимости мы легко завладеем ими, включая «Рузвельт», а с ним эту база и всех охотников! Так что, ты теперь хозяин положения! Только одно твое слово…

Илья остолбенел! Вот так легко завладеть всеми субмаринами!

– Отличная работа! – сказал с улыбкой Илья, – мы не подадим вида. Посмотрим, как будут развиваться события. В конце концов, Мэйсон неплохой парень.

– Этот хам? Знал бы ты, что он делал с девочками на лодке! – гневно воскликнула Далина.

– Представляю. Главное, с ним можно договориться, – задумчиво сказал Илья и добавил, – Далина, пожалуйста, подготовь всю имеющуюся информацию, включая аналитику и прогнозы по состоянию атмосферы и метеоусловиям.

– Цель?

– Хочу помечтать о будущем, – сказал Илья и вышел из отсека.

Закончив разговор с Далиной, он начал подготовку к выходу на поверхность.

Илья надел защитный костюм, положил в рюкзак противогаз, фонарь и три суточных рациона питания. Нож и пистолет закрепил на груди.

Около китайской субмарины «Дао» работали четыре китайца. Один из них на «ломаном» английском объяснил, как пройти к шлюзу и подняться на вершину.

Через полчаса движения по бесконечным коридорам перед Ильей раскрылась бронированная плита двери, и он вышел наружу.

Под ногами была небольшая каменная площадка. Внизу, до самого горизонта бушевал океан. Седые валы яростно накатывали на черные скалы. Ледяной ветер выл и швырял иглы снега. Свинцовое небо было непроницаемо. Илья поежился – в памяти вспыхнули дни, проведенные в океане.

Он осмотрелся и заметил узкую извилистую тропу, уходящую к вершине. Илья накинул рюкзак, проверил оружие и начал восхождение.

Через три часа тропинка уперлась в крохотный карниз, примыкавший к входу в пещеру. Черное пятно выглядело мрачно. Ни звука, ни света не доносилось из чрева горы. Луч фонаря выхватил острые каменистые своды. Илья шагнул внутрь.

Ветер сразу исчез. Стало тепло и уютно. Пещера уходила глубоко внутрь вулкана и представляла собой несколько камер, соединенных каналами. Вход в самую дальнюю камеру был задернут циновкой, в дыры которой струился тусклый свет. Илья поняв, что он на месте, осторожно сдвинул ветхую ткань и вошел внутрь…

– Здорово, Отец! – непривычно громко грохнул Илья.

– Здорово, – на чистом русском языке ответил старичок, и пока Илья хлопал глазами от удивления, добавил, – Чего кричишь? Дверь прикрой! Что-то сквозит сегодня…

Илья покрутил головой, наконец, сообразил и задвинул циновку на место.

– Проходи, присаживайся, – тише и добрее сказал Отец.

Пещера была небольшая. У стены стоял топчан с тряпьем и шкурой. Справа от него хранился всякий скарб. На перевернутом оцинкованном тазу лежала бумага и ручка.

– Пишу иногда, – старик перехватил изумленный взгляд гостя.

С другой стороны лежала рыболовная сеть, у кучи дров стоял топор. В центре пещеры горел очаг. Дым уходил в извилистое отверстие под сводом пещеры. У огня, на чурбаках лежали две доски – скамьи. На одной из них почтенно сидел Отец. Это был сухой жилистый старичок, среднего роста, лет семидесяти. Голова его была пепельно-седая. Правильные черты лица и хорошее телосложение в иные годы волновали много женских сердец… На Илью смотрели умные каре-зеленые глаза. Казалось, этот взгляд просвечивал его насквозь.

Илья сел на скамью, напротив Отца, достал рационы питания и протянул их старику.

– Спасибо, – сказал Отец.

Из-под вороха тряпья на топчане он достал бутылку виски и две алюминиевые кружки.

Выпили. В тишине пещеры костер тихо потрескивал дровами. На стенах и под сводом танцевали таинственные тени.

Илья допил, поставил кружку и спросил:

– Ты кто?

– Я… Дауншифтер! Человек, которому все надоело! Который живет сам в себе, в тихом месте…

– Не очень-то тихое место ты себе выбрал, Отец!

– Молодой человек! – старичок слегка захмелел, – Бахнуть может где угодно и когда угодно, чему мы с вами, к сожалению немногочисленные, свидетели.

– Как ты здесь оказался?

– Это долгая история. Я здесь давно. Задолго до этого светопреставления!

– Как же ты выжил? Цунами! Ядовитые туманы! Это невозможно…

– Волна прошла метров на пятьдесят ниже, только брызги пол чуть подтопили. Туманы. Они ниже, сюда не поднимаются…

– Ну, а еда? Дрова? Как ты ловишь рыбу?

– Давно не ловлю. Раньше было дело. Кормился рыбой, топился плавуном. Потом приплыли американцы, начали строить базу. Сначала хотели выгнать, но Мэйсон приказал меня оставить, для прикрытия. Стали еду давать, ящики на дрова. Так и живу с той поры. Я ведь сначала сам их согнал!

– Это как? – спросил Илья, хрустя галетой.

– Они встали на якорь прямо у вулкана. Я возьми, да и брось в огонь кучу водорослей. Дымина повалил! Еще несколько валунов вниз столкнул! Слышу – тревогу бьют натовцы! Думали, вулкан ожил. Отплыли…

Разговорились. Отец, имени он не назвал, в прежние годы занимался бизнесом, разрабатывал программное обеспечение. В какой-то день все бросил и улетел на Гавайи, а потом перебрался на вулкан.

Илья тоже, не таясь, рассказал Отцу все о себе, о лодке, о кристалле, об Ольге. Ему вдруг стало так хорошо, так легко! Как на исповеди.

Жар огня согревал и успокаивал, на мгновение возвращал в такое далекое и теперь уже нереальное детство. Было уютно.

– Я не знаю, что делать. Так все запуталось, – закончил Илья.

Они сидели молча. Каждый думал о своем. Отец подбросил дров, и искры сказочным вихрем взметнулись по своды пещеры.