Джон Норман - Волшебники Гора

— Продолжай, — мне снова пришлось выводить её из задумчивости.

— Казалось, его поразило то, что я сделала это. Он словно не мог этому поверить. Я смотрела на него сквозь слезы, застилавшие мои глаза. Я стояла на коленях лицом к нему и надеялась, что заметит меня, хотя я была всего лишь рабыней.

— И что случилось дальше? — поинтересовался я.

— Это, конечно, заметил и Аппаний. Очевидно, я, сама того не понимая, совершила какой-то очень серьёзный проступок. Хозяин вскочил на ноги! Его глаза сверкали от охватившей его ярости. Казалось, он был вне себя от гнева. «Охрана! Охрана!» — закричал он, хлопая в ладони. А я стояла на коленях около невысокого стола, и дрожала, опустив голову вниз. Я понимала, что я, всего лишь домашняя рабыня, поступила неправильно, посмев дотронуться до Мило, пользовавшегося таким расположением господина. Но я ничего не могла с собой поделать. Мне просто невыносимо хотелось, чтобы он обратил на меня своё внимание! Ведь он за всё время так ни разу и не попросил, чтобы меня прислали к нему голой, со скованными рабскими наручниками за спиной руками и ключом от них на моей шее, для его удовольствия. Я понимала, что поступила неправильно, но я не могла понять, почему это было настолько ужасно. Я всего лишь хотела привлечь к себе его внимание. Я всего лишь надеялась, что он мог бы хоть раз сжалиться над бедной рабыней. «Охрана! Охран»! — надрывался Аппаний. А я была охвачена ужасом. Я неудержимо дрожала, не понимая причин такой необъятности его гнева, такой его чудовищной реакции на моё крошечное жалобное деяние. Охранники, чуть не выбив дверь, ворвались в комнату с обнажёнными мечами. Возможно, они решили, что совершена попытка покушения на жизнь их работодателя. Через мгновение они уже стояли вокруг меня. Я испугалась, что они, особо не разбираясь, могут просто изрубить меня своими мечами. Мой владелец, казалось, изо всех сил пытался вернуть контроль над своими эмоциями. «Простите меня, Господин!» — заплакала я и, упав на живот, подползла к нему и начала целовать его ногу со всей страстью, на которую только была способна. Но он, в ярости, вырвал её из моих рук. Он вначале отскочил назад, но затем, снова шагнул ко мне и два раза пнул. Больно! Я опять подползла к нему на животе и, покрыв его сандалии своими волосами, принялась снова и снова целовать его ноги. «Простите меня, Господин!» — плакала и умоляла я, заблудшая рабыня. Всё что мне, допустившей столь тяжкий проступок, оставалось, умолять о милосердии и прощении. А хозяин, меж тем, вырвавшись из моих рук, отступил от меня на несколько шагов, а затем замер, глядя на меня сверху вниз. Я по-прежнему лежала на животе и с ужасом смотрела на своего господина. Я была всего лишь его имуществом, валявшимся перед ним на полу его дома. «Выпороть её плетью, остричь волосы, и послать работать в поле!» — приказал он.

— Вот значит, как Ты оказалась в поле, — хмыкнул я.

— Да, Господин, — всхлипнула женщина.

— А как Мило отреагировал на всё это? — поинтересовался я.

— Невозмутимо, — ответила она. — В конце концов, я всего лишь рабыня.

— Как Ты думаешь, Мило находит тебя привлекательной? — спросил я.

— Господин? — непонимающе уставилась на меня Лавиния.

— По-твоему, хотел бы он раздеть тебя, схватить и бросить на меха, к своим ногам, и утолить тобой его рабыней свою похоть? — пояснил я.

— Я не знаю, сильны ли его порывы, Господин, — пожала она плечами.

— Ты возразила бы? — уточнил я.

— Конечно, нет, Господин! — воскликнула женщина. — Я сама давно тешила себя надеждой, что могла бы оказаться настолько привлекательной, чтобы вызвать такое желание. Я — рабыня. Я живу для того, чтобы быть послушным, благодарным, уязвимым объектом такой похоти и власти. Я всегда мечтала об этом. Я хочу, чтобы мне не оставляли выбора, чтобы надо мной властвовали и заставляли служить!

— Мило должен был интересоваться тобой, или, делать вид, что интересуется тобой, — заметил я, — по крайней мере, в то время когда он занимался твоим соблазнением, перед тем, как заманить тебя в ловушку.

— Да, — подтвердила Лавиния, — тогда он мной интересовался.

— А после того, как Ты оказалась в доме уже в качестве рабыни, с клеймом, в ошейнике, откровенной одежде и совершенно уязвимая? — осведомился я.

— Нет, Господин, — покачала она головой.

— И он ни разу не попросил, чтобы тебя прислали к нему? — спросил я.

— Нет, Господин, — ответила женщина.

— Как Ты думаешь, почему? — поинтересовался я её мнением.

— Наверное, я недостаточно красива для него, — предположила рабыня.

— А других женщин он звал? — уточнил я.

— Я не знаю, Господин, — пожала плечами Лавиния.

— Ты что, не видели имена, написанные на досках вызова на кухне?

— Нет, — ответила она.

— Интересно, — хмыкнул я.

— Одна из тех трёх женщин, что, так же, как и я, попались в ловушку Мило, утверждала, что была с ним, но было доказано, что она это выдумала. Об этом стало известно управляющему, и её той же ночью приковали цепями в стойле и выпороли перед всеми нами.

— То есть, если верить тому, что Ты рассказала, — заключил я, — ни одна из домашних рабынь не была с Мило.

— Насколько я знаю, нет, — согласилась Лавиния.

— Если бы была, то Ты, и не только Ты, об этом бы знала, — заверил её я. — Обычно у рабынь нет никаких причин держать в секрете такие вопросы.

— Я тоже так думаю, — кивнула она.

— Мило играет очень важную роль в доме, — продолжил рассуждать я. — Он знаменит. И он очень ценен для Аппания.

— Конечно, Господин, — поддержала меня женщина.

— Это позволяет предположить, что, по крайней мере, время от времени ему могли бы посылать девушек, — сказал я.

— Возможно, Господин, — не стала спорить со мной Лавиния.

— Кроме того, у него было много возможностей во время его охоты на рабынь, — добавил я.

— Да, Господин, — согласилась она.

— Но, насколько тебе известно, он этими возможностями никогда не пользовался, — задумчиво проговорил я.

— Нет, насколько я знаю, — признала рабыня.

— Если бы он это сделал, — заметил я, — полагаю, что Ты услышала бы об этом, подобные сплетни быстро распространились бы по коридорам такого дома.

— Думаю да, — поддержала меня женщина она.

— Как по-твоему, — поинтересовался я, — если бы Мило попросил девушку, её бы ему предоставили?

— Скорее всего, — озадаченно кивнула она.

— Получается, что он их не просил, — вынужден был заключить я.

— Господин? — растерянно спросила Лавиния.

— Возможно Мило не находит женщин привлекательными, — пробормотал я.

— Господин? — не поняла меня рабыня.

— Ничего, это я так, — отмахнулся я.

— Да, Господин, — сказала Лавиния.

— Ты — девственница? — осведомился я.