Джон Норман - Скитальцы Гора (ЛП)

— Ну что, вы нашли её? — поинтересовался я у одного из преследователей.

— Нет, — раздражённо ответил он, оборачиваясь и ловя мой меч животом.

— Убийца! — испуганно закричал один из товарищей убитого, забравшийся наверх по рядам. — Смотрите! Убийца!

Он начал сталкивать рабские клетки с верхнего ряда вниз, на меня. Обитательницы этих клеток сразу подняли оглушительный визг. Четыре или пять упавших клеток, полностью перегородили проход, лишив меня возможности добраться до остальных преследователей, и дав им возможность избежать встречи с моим мечом.

Если Ина действительно была где-то здесь, то теперь она была в относительной безопасности. По клеткам несложно было взобраться наверх, на крышу верхнего ряда, что я и сделал. Отсюда можно было осмотреть проходы между рядами, а также и довольно большое окружающее пространство. Например, были видны многие ряды других клеток, склады продовольствия, две кухни, лазарет, области наказания, две области циновок, киоски со сбруями и прочим инвентарём, некоторые из областей хранения и пару сформированных караванов женщин. Кроме того, я разглядел различные палатки и лотки на стихийном рынке. Кстати, осматривая щели между клетками я, действительно нашёл в них только уртов. В проходе у подножия я увидел несколько смещённых со своих мест и даже опрокинутых клеток, некоторые из которых оказались в таком состоянии во время поисков преследователей, а некоторые упали туда сверху, будучи направлены на меня. К счастью, ни одна из них в меня не попала. Кроме клеток в проходе, в луже крови валялся труп того товарища, которого я повстречал здесь первым.

Заметил я и то, что служащие готовили лагерь к открытию. Приближался десятый он — гореанский полдень. Меня брали сомнения, что Ина сможет долго оставаться незамеченной после того, как в лагерь запустят посетителей. Тогда здесь будет полно мужчин, большинство из которых будут оптовые торговцы из отдаленных городов. Например, вчера я даже видел здесь одного человека в одеждах Турии.

До меня донеслись болезненные стоны из одной из перевёрнутых клеток снизу. Женщина, по-видимому, получила определённые повреждения в результате падения с верхних рядов, несомненно, она была ужасно напугана, и, возможно, слегка контужена. В действительности, в такой ситуации недолго и до переломов костей.

Где же, спрашивал я себя, может спрятаться Ина, бывшая чрезвычайно женственной, рабыней до глубины души и живота? Сверху тоже слышались звуки, похоже, кто-то из преследователей забрался на крышу, и теперь опасался оттуда спускаться. Как мужчина, я бы тоже мог бы легко забраться на крышу и попытаться спрятаться там, однако, Ина была слабой женщиной, и вряд ли была бы в состоянии совершить такой подвиг, да даже, если бы и смогла, то я сомневался, что она выбрала бы такое широкое и открытое место. В любом случае там сейчас было занято. Лично я предполагал, что крыша, это скорее то место, которое мог бы выбрать для себя скрывающийся от погони мужчина. А Ина у нас утончённая женщина, такая скорее выбрала бы что-нибудь другое, какое-нибудь более женское укрытие, меньшее, «более окруженное», более защищённое, кажущееся более безопасным место. Туалет, кабинет, сундук, ящик, клетка, фургон, мешок — вот места, которые, на мой взгляд, ей могли бы показаться подходящими. Кроме того, она могла попытаться затеряться среди других рабынь. А что это вариант, с её точки зрения. Она простая рабыня среди других таких же. Возможно даже, она могла бы попытаться попасть вместе с ними на цепь, чтобы покинуть лагерь вместе с караваном. В конце концов, и я сам, направляясь в лагерь этим утром, надеялся, что смогу скрыть её от преследователей именно таким способом, подсунув в рабский фургон в капюшоне, или обрить наголо и отправить с караваном в трюм, на полку невольничьего судна.

Снова, в который уже раз осматривая окрестности, мой взгляд остановился на лотках и киосках стихийного рынка, где продавали плети, поводки, ошейники, цепи, украшения, косметику, духи, одежду для рабынь и прочие мелочи. Там несколько преследователей Ины, активно переворачивали товары, передвигали их с места на место, по-видимому, и их поиски тоже пока далеки от завершения. Моё внимание вдруг привлекли ряды тех киосков, где торговали рабской одеждой. Там, на шестах и верёвках, были развешены многочисленные предметы одежды рабынь, камиски, туники, шелка и многое другое.

Я торопливо начал спускался с клеток. По пути я заглянул в некоторые из опрокинутых клеток, лежавших на их боках. Во всех сидели или лежали закованные в цепи рабыни. Они испуганно и наивно прижимались к дальним от меня решёткам. У всех руки и ноги были в кандалах. Причём между браслетами на лодыжках оставался приблизительно фут цепи, а на запястьях только шесть дюймов и эти цепи были соединены между собой за середины коротким отрезком цепи около двух футов длиной. Одна из девушек громко стонала и держала левую руку перед телом. Похоже, на сильный ушиб, а то и на перелом. Если перелом, то её ждал лазарет и лечение, после которого, ей снова предстояло вернуться в клетку. Если это и задержит её продажу, то очень ненадолго, если вообще задержит, учитывая то, что, судя по всему, она была объектом оптовой продажи, а значит, никто не будет держать её здесь несколько недель, как если бы она была предназначена для торговли в розницу, или аукциона. Несомненно, в её случае продавец обязан будет сделать соответствующую отметку, а покупатель был вправе рассчитывать на скидку.

Мне никак не давала покоя какая-то мысль, что-то, что на мгновенье мелькнуло у меня в голове, когда я был наверху. Отойдя было от стонавшей девушки, я замер. Что-то беспокоило меня, что-то, очевидное, находившееся рядом, но чего я никак не мог этого ухватить. Я даже вернулся немного назад, и встал перед ярусами клеток, некоторые из которых были сброшены и теперь валялись в проходе. Я заглянул в одну из них, лежавшую на задней стенке, то есть дверцей вверх. Стоило моей голове появиться в проёме решётки, как женщина, лежавшая внутри, отвела взгляд, съёжилась и поджала конечности. Я вернулся ещё немного, и уже ощутил близость мучившей меня мысли, как вдруг рядом со мной другая женщина, возможно, увидев мои ноги перед дверцей её опрокинутой клетки, в панике закричала и забилась. Забрезжившая было мысль, улетучилась, так и не успев оформиться во что-то понятное. Я раздражённо заглянул в клетку. Девушка никак не могла успокоиться, продолжая кричать в истерике и дёргать скованными руками и ногами. Признаться, мой гнев рассеялся почти мгновенно, стоило только увидеть, насколько красиво она выглядела в своих цепях. Я поднял с земли железный прут, прежде свисавший с крюка на боковой стороне одной из клеток. Обычно его используют для того, чтобы ткнуть пленницу сквозь прутья. Девушка явно испугалась, увидев этот прут в моей руке. Даже притом, что она всё ещё оставалась, как мне показалось, в статусе свободной женщины, но она уже была хорошо с ним знакома. Однако я, в отличие, видимо, от надсмотрщиков, использовал прут только за тем, чтобы дважды ударить по прутьям решётки.