Джон Норман - Танцовщица Гора (ЛП)

Я осмотрелась, задержав взгляд на каждой их моих сестёр по несчастью. Похоже, ни одна из остальных девушек не казалась такой же несчастной, какой чувствовала себя я! Но я не могла не заметить, что и они, страдая почти так же, как и я, кидали на меня заинтересованные взгляды. Интересно, не бродили ли и в их головах, те же самые мысли, что и у меня? Что и говорить, все мы были ужасно несчастны. Все мы были таким, насколько я могла судить, одинаково беспомощны под властью нашей осязательной чувствительности, наших беспомощных рефлексов и чувств.

— Сюда, — указал мужчина, и мы, к нашей огромной радости проследовали за ним в большое, деревянное строение.

Конечно, нас не могла не радовать возможность спрятаться в помещении от утреннего холода.

— Эта пристройка к торговому павильону, — снизошёл мужчина до объяснений. — Здесь находятся демонстрационные помосты.

Признаться, я с трудом разобрала, что он нам сказал, так спешила поскорее оказаться внутри. Пол в здании был земляным, и к нашей великой радости в центре помещения имелась яма, в которой весело плясали яркие горячие языки пламени. Наш инстинктивный порыв немедленно броситься к столь желанному теплу, был безжалостно остановлен мужчиной, выставившим палку на нашем пути. Как выяснилось, он просто решил развлечь себя нашим замешательством, и убрал палку почти сразу. Мы наперегонки рванулись вперёд, стремясь занять местечко поближе к огню, и столпились вокруг ямы, наслаждаясь идущим от неё теплом. Здесь же лежали кучи грубых коричневых покрывал, прикоснуться к которым мы не решались прикоснуться до тех пор, пока надсмотрщик, махнув палкой, не показал нам, что мы имеем на это его разрешение. Не забыв поблагодарить, мы расхватали покрывала, закутались в них, стирая ими остатки моющей жидкости с наших тел и волос.

Немного согревшись, я уделила внимание тому помещению, в которое нас привели. Это был довольно просторный зал с высокой крышей на массивных стропилах, и пятью дверями, три из которых были двухстворчатыми. Через одну из них мы вошли сюда со двора, другая в правой от входа стене, судя по всему, вела в тот самый торговый павильон, о котором говорил надсмотрщик, третья дверь находилась в противоположной стене. В тот момент я не знала, куда именно вела последняя дверь, но решила, что вполне возможно, в другой двор. Обе двери были закрыты. Ещё имелись две меньших двери в стене слева, возможно, там были офисы или кладовки. Кроме дверей и ямы с огнём, здесь имелось множество плоских, крепких помостов, высотой около фута. Часть этих помостов стояли вплотную к стенам, остальные, которых было гораздо больше, ровными рядами были расставлены по всему залу, на расстоянии около четырёх футов друг от друга, что обеспечивало удобные проходов между ними. Трудно было сказать что-либо о помостах, стоявших у стен, но я решила, что помосты, расставленные в открытой части зала, хотя и выглядели огромными и тяжелыми, не были закреплены намертво. Таким образом, они могли быть передвинуты, сложены один на другой или демонтированы и убраны в зависимости от ситуации или желаний владельцев павильона. Так что, этот зал вполне мог быть использован для самых разнообразных целей.

— Приведите в порядок волосы, — приказал мужчина, подошедший к нашей группе с коробкой деревянных расчёсок, — как закончите, вас покормят.

Мы разобрали гребешки и, встав на колени и позволив покрывалам сползти на талию, принялись расчесывать волосы. Думаю, мужчинам должно было понравиться, смотреть, как мы это делали. Мне уже было известно, что гореанские мужчины получают особое удовольствие, наблюдая за своими женщинами в момент исполнения ими различных простых действий, например за расчесыванием ими своих волос. Хотя мы и были полуголыми покорными рабынями, однако на этот раз от нас не потребовали сформировать круг расчесывания, вероятно, мужчины решили нас пожалеть и позволить оставаться около огня, ведь в противном случае, лишь немногие из нас остались бы в тепле, остальным пришлось бы отойти в сторону и мёрзнуть. Мы уже проходили круг расчесывания в доме. Получив команду, рабыни становятся на колени в круг, и каждая девушка расчесывает волосы той, что оказывается перед ней. Кстати, требование расчесать волосы, прежде, чем дать нам пищу, весьма типично для той манеры, в которой гореанские мужчины рассматривают своих рабынь. Женщина должна выглядеть презентабельно и красиво, прежде, чем ей разрешат поесть. Я обратила внимание, что мои волосы, намокнув, стали выглядеть темнее, чем волосы остальных брюнеток нашей группы.

Гребешки были вырезаны из желтоватой древесины, и имели настолько длинные зубья, что вся расчёска представляла собой квадрат со стороной около пяти дюймов. Существует множество причёсок, в которых такие гребешки используются для крепления волос. Однако в абсолютном большинстве случаев рабыни носят длинные свободные волосы или в лучшем случае скрепляют их неким простым способом, например, подвязывая их тесьмой или шерстяной лентой. Некоторые владельцы предпочитают для своих рабынь «конский хвост», которую на Горе обычно называют «привязь» или «поводок из волос», за то, что девушку, носящую такую причёску, можно легко схватить и удобно ею управлять. Причёски типа апсвэпт обычно являются привилегией свободных женщин или, иногда, самых роскошных высоких рабынь. Прическа такого вида на рабыне может доставить её хозяину особое удовольствие именно тем, что может быть легко распущена, тем самым напоминая, пусть даже самой высокой и драгоценной рабыне, что в его руках она, высокая рабыня, все равно остаётся рабыней, не более, чем самая низкая невольница в самой захудалой деревне. Распускание волос женщины на Горе, кстати говоря, считается чрезвычайно чувственным, и очень значимым актом. «Кто распускает ей волосы?» — этот вопрос является всего лишь синонимом вопроса «Кому она принадлежит».

— Когда придёт Тэйбар, чтобы осмотреть этих женщин? — вдруг спросил один из мужчин, другого, только что вошедшего.

Я чуть не упала в обморок, услышав этот вопрос. Тэйбар! Неужели он не бросил меня, пришла мне в голову сумасшедшая мысль. От удивления у меня перехватило дыхание. Я дико заозиралась. Некоторые из других девушек удивлённо посмотрели на меня, не понимая моего внезапного возбуждения. Моё сердце колотилось в безумном темпе, и мне казалось, что этого просто не могли не слышать все окружающие. Моя грудь ходила ходуном. Я с трудом пропихивала воздух в лёгкие. Кажется другие девушки, решили, что я схожу с ума. Честно говоря, мне в тот момент не было никакого дела до того, что они обо мне думали! Это не имело никакого значения! Я принадлежала Тэйбару! Я был его! Тэйбар! Он здесь! Он не забыл меня! Он хочет меня! Он приехал за мной! Я была той, кого он выбрал для себя ещё на Земле! Я буду любить его, служить ему всегда, всегда, всегда! Я готова была служить ему как собака, лишь бы оказаться у его ног, жить в его тени, быть его любящей задыхающейся самкой, любящей и не требующей ничего взамен!