Джон Норман - Лицедеи Гора (ЛП)

— Что Ты имеешь в виду? — решила уточнить женщина.

— Самый первый момент может оказаться решающим, — объяснил я. — Вы же хотите развеять его подозрения. Что, если он не сложит своё оружие немедленно?

— Я не понимаю Тебя, — призналась она.

— Лягте обольстительнее, Леди Янина, — посоветовал я. — Думайте как рабыня.

— Бринлар! — вскрикнула женщина.

— Вот так лучше, — заметил я.

— Твои руки! — возмутилась она.

— Немного приоткройте Ваши губы, — посоветовал я. — И смотрите на мужчину как рабыня, чувствуя свою беспомощность, чувствуя горящий огонь между Вашими бедрами.

— Ты разложил меня как рабыню! — возмущённо заметила Леди Янина.

— Вы не первая женщина, которая так лежит в этом алькове прикованная цепью, — сказал я.

— Но те были рабынями! — напомнила она.

— Большинство из них, вероятно, — кивнул я, — но наверняка не все.

Сопровождаемый её испуганным взглядом, я поднялся на ноги.

— Который час? — обеспокоенно спросила она.

— Должно быть, заканчивается семнадцатый ан, — прикинул я.

— Что Ты теперь собираешься делать? — поинтересовалась Леди Янина.

— Собираюсь покинуть альков, — пожал я плечами. — А уходя, я задёрну портьеру.

— Значит, я должна буду просто ждать, — прошептала она, — ждать мужчину!

— Пожалуй, — улыбнулся я, — именно так это будет выглядеть.

Она сердито задёргалась.

— Многие женщины делали это, — сказал я, — особенно женщины, оказавшиеся в этом месте, и на этой цепи.

— Конечно, — раздражённо пробурчала Леди Янина.

— И многие из них, даже не знали, кем окажется тот, кто появится из-за этой портьеры. Всё, что им было известно это то, что они должны служить ему, и точно исполнять его команды, причём делать это превосходно.

— Да! — сердито бросила она.

— Вы очень красивы, — сказал я. — Рабский шёлк и цепь Вам к лицу.

— Ох!

— Мне даже трудно представить, насколько красивой Вы могли бы быть, если бы действительно были рабыней.

— Ты думаешь, что я была бы красивой рабыней? — спросила она.

— О, да, — протянул я.

— Я тоже думала, что могла бы ей стать, — сказала она, прижимаясь к мехам, — но пусть мужчины стонут от отчаянья, я никогда не буду рабыней.

Я вышел из алькова, и уже задёргивая за собой занавеску, услышал лёгкое бряканье цепи позади себя. Это она неосторожно двинула ногой.

Как я и предполагал, уже было около восемнадцатого ана. Фламиниус, наверняка вместе со своими людьми, прибудет всего через ан. У меня оставалась не так много времени на всё то, что я планировал сделать. Я быстро осмотрел большой холл гостиницы. Порошок тасса, который я подмешал в вино, в основном уже подействовал. Только один из охранников Леди Янины смог оторвать голову от стола, посмотреть на меня затуманенным взглядом, и даже попытаться встать. Вот только ноги подвели, он повалился назад и, перекувырнувшись через скамью, растянулся на полу.

У меня возникло некоторое затруднение с поиском порошка тасса. Он находился где-то среди имущества Леди Янины. Пусть не сразу, но я нашёл его ещё в свой первый целый день в качестве её слуги, когда наводил порядок в шатре. Порошок нашёлся в маленьком ящике с приспособлениями для захвата, такими как ловчие сети с грузами по углам, верёвки, мешки, кляпы, кандалы и тому подобное. Также у меня был доступ к складу провизии лагеря, чтобы я мог лучше служить ей и её охранникам. Прихватив со стола, вокруг которого в разных позах храпели охранники, лампу, я, в одной из дальних спален, быстро нашёл то, что искал.

Потом я вернул лампу на стол, облюбованный охранниками для отдыха. Вещицы, прихваченные мной из дальнего алькова, я пока отложил в сторону, и подошёл к занавешенному входу в альков, где лежала, дожидаясь своей очереди Леди Янина. От резкого рывка портьера отлетела в сторону.

— Бринлар!? — пораженно воскликнула женщина, отползая по мехам к задней стене алькова, позвякивая тянущейся за её ногой цепью, стараясь прикрыться от моих оценивающих глаз. — Ты испугал меня.

Я не стал отвечать, и не сводил с ней пристального взгляда.

— Он здесь? — шёпотом спросила она.

— Да, — кивнул я. — Он здесь.

— Где? — всё также шёпотом спросила Леди Янина, вытягивая шею, и пытаясь заглянуть мне за спину.

— Да здесь, рядом, снаружи, — улыбнулся я. — Я советую Вам успокоиться, приготовить себя к встрече с ним, и пригласить его в свои руки.

— Да, — прошептала она слегка напуганная моим тоном. — Да.

Я немного отстранился, как будто освобождая проход, чтобы мог войти ещё один человек.

Леди Янина перекатилась на бок, принимая обольстительную позу. Надо признать, она была довольно привлекательна в рабских шелках и цепях, освещённая неровным светом маленькой лампы. Женщина собралась с силами, сконцентрировалась и, протянув руку к входу, мягко заговорила:

— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара. Я полюбила Вас с первого взгляда. От одной мысли о Вас я становлюсь беспомощной и слабой. Не смущайтесь тем, что некто, кого Вы не знаете и кого, возможно, Вы даже ни разу не видели, безумно любит Вас! Я боролась со своей страстью к Вам! Но она завоевала меня! Отныне я Ваша!

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Отлично, — кивнул я.

— Позвольте мне признаваться в своей любви к Вам, — продолжила спектакль Леди Янина. — Разрешите мне, поскольку я являюсь свободной женщиной, достоинство использования Вашего имени в моей речи, прежде чем, возможно, если это Вам понравится, Вы наложите на меня рабские правила.

Я снова одобрительно кивнул.

— Я люблю Вас, Боск из Порт-Кара, — закричала она. — Я люблю Вас!

Ответом ей была гробовая тишина.

— Что не так? — шепнула она мне.

Я пожал плечами.

— Возможно, он решил заставить Вас ожидать какое-то время, — предположил я, усмехнувшись про себя.

Леди Янина начала проявлять нетерпенье. Я нахмурился. Но с другой стороны, она весьма обольстительно расположилась на мехах, и красиво пригласила меня. Она снова заговорила, протянув руку к входу:

— Я лежу, здесь задыхаясь от страсти, столь же покорная, как рабыня.

Многое из того, что она сказала, кстати, не отличалось от настоящих, чистосердечных признаний любящих женщин, особенно тех любят так сильно, что в результате оказываются, в действительности, рабынями своих любимых. Но с другой стороны, конечно, Леди Янина играла роль. Впрочем, для опытного рабовладельца не трудно отличить подлинное признание, от фальшивого, обычно по неопровержимым сигналам тела. Обманщицу обычно ожидает суровое наказание. Она быстро узнаёт, что её страсть должна быть подлинной. После порки она сама следит за этим, со всеми физическими, психологическими и эмоциональными, сопутствующими этому последствиями, которые, вначале ужасают или беспокоят её, но которым она, в конечном счете, полностью сдаётся, найдя радость и восхищение в этой капитуляции. Вот тогда она становится его — полностью.