Джон Норман - Лицедеи Гора (ЛП)

— Мои сандалии изрядно запылились в дороге, — намекнул Бутс.

И девица принялась облизывать его ноги и сандалии, очищая их от пыли.

— Ты можешь также поцеловать их, — подсказал ей торговец.

Бригелла тут же начала чередовать облизывания с пылкими поцелуями.

— Ты, кажется, хотела поговорить со мной о чём-то? — осведомился Бутс.

— Я прошу Вашего ошейника! — хрипло сказала она. — Я прошу Вашего ошейника!

— Ты можешь встать на колени передо мной с раздвинутыми ногами, — сказал Бутс.

Мужчины зрители выкрикнули от удовольствия. Настолько же красива была Бригелла! Впрочем, любая женщина удивительно уязвима и привлекательна в этой позе. Неудивительно, это ведь обычная поза гореанской рабыни для удовольствий.

— Теперь, можешь рассказать мне о чём Ты хотела поговорить со мной.

— Я хочу Ваш ошейник, — сказала она. — Я прошу его!

— Я уже обдумал этот вопрос, — отмахнулся Бутс, — и я отклонил это.

— Нет! — закричала Бригелла.

— Да, — сказал он. — Я решил, что, в конце концов, Вы — свободная женщина.

— Нет, я не она. Я — только несчастная рабыня, рабыня по закону, и молю об ошейнике.

— Как же мне узнать, что Ты говоришь правду? — глубокомысленно пробормотал торговец.

— Я готова представить любые доказательства, какие могли бы Вас устроить, — предложила Бригелла и засмеялась, глядя на зрителей.

Её слова были одобрительно встречены мужской аудиторией.

— Ну а Ты? — спросил один из мужчин свободную женщину.

— А поставить её на колени голой, — предложил другой мужчина, глядя на неё.

— Ага, и колени пошире.

— И в ошейник её.

— Пусть почувствует вкус плети.

— Быстро научится её облизывать и целовать.

— Научить её тому, как быть женщиной.

— Разве Вы не заметили? — вдруг спросила свободная женщина. — Она засмеялась! Она вышла из своей роли!

— Иногда трудно удержаться в пределах роли в таком фарсе, — заметил я.

— Возможно, — признала женщина.

— Не будьте слишком строги к ней, — сказал я. — Она — всего лишь рабыня.

— Рабыням нельзя оказывать милосердие, — холодно бросила женщина.

— Я заметил, что Вы, в некотором отношении, критически настроены по отношению к её выступлению, с чего бы это? — поинтересовался я.

Признаться, Бригелла, показалось мне необычайно талантливой девушкой.

— Она, несомненно, довольно хороша, — вынуждена была признать свободная женщина, — но многие из её фраз, как мне кажется, можно было бы отработать и получше, или, по крайней мере, произносить их по-другому, тем более что в этой форме фарса это можно делать шире, причём, это касается как голоса, так и жестикуляции.

— Интересно, — кивнул я.

— Имеем ли мы разрешение Леди Телиции продолжать, — осведомился Бутс, также не особо довольный возникшим перерывом.

— Продолжайте, — махнула она рукой.

— Спасибо, — поблагодарил Бутс Бит-тарск. — Вы очень любезны, Леди.

Тут же превратившись в торговца, он вновь обратил своё внимание на Бригеллу.

— Нет, в этом нет нужды, — заявил он. — Я уверен, что Вы — свободная женщина, а не рабыня.

— Нет, нет! — простонала Бригелла. — Я — рабыня! Я клянусь Вам! Я клянусь в этом!

Девушка бросила полный ужаса взгляд, через плечо назад. Предположительно, Чино и Лекчио ещё не появились в поле зрения.

— Это верно, прежде я решил, что Вы могли бы оказаться рабыней.

— Да! — воскликнула Бригелла.

— Но теперь, я думаю, что ошибался, — остудил Бутс её энтузиазм.

— Нет, нет, — запротестовала она. — Вы были правы! Полностью правы!

— Так Ты что же — рабыня, на самом деле? — якобы удивился Бутс.

— Да, — заявила она, снова оглядываясь через плечо. — Я — действительно рабыня! Клянусь Вам!

— Хм, у Тебя действительно фигура рабыни, — признал Бутс.

— Да, да! — закричала Бригелла.

— Ну ладно, — сдался Бутс. — Я признаю безоговорочно, безотносительно, бескомпромиссно, что Ты — рабыня.

— Ошейник мне! — напомнила Бригелла.

— Я думаю, — объявил Чино, обращаясь к Лекчио на другой стороне сцены, — что самое время начинать погоню.

— Конечно, Ты должна понимать, — сказал Бутс Бригелле, — что это два разных вопроса, первый — являешься ли Ты рабыней, и этот вопрос мы уже разрешили, и второй — интересно ли мне, хотя бы в малейшей степени, иметь Тебя своей рабыней.

Девушка недоверчиво посмотрела на него.

— Не может же каждый мужчина хотеть обладать каждой рабыней, — объяснил он, — или, по крайней мере, это будет не слишком практично для мужчины, иметь каждую рабыню, поскольку это было бы слишком много рабынь.

— Пожалуйста, — взмолилась она.

— А также, содержать рабынь может оказаться дорогим удовольствием. Их нужно кормить, а если возникнет желание, то и обзаводиться тряпками, чтобы одевать.

— Начинаем погоню, — объявил Чино зрителям, и вместе с Лекчио начал описывать круг по сцене, время от времени наклоняясь очевидно исследуя следы прекрасной беглянки.

— Приспособления для наказаний, — меж тем продолжал Бутс, — такие как плети и цепи, также, могут оказаться весьма недешёвыми.

— Я боюсь, что они уже приближаются! — вскрикнула Бригелла, бросив ещё один взгляд через плечо.

— Кто? — встрепенулся Бутс.

— Ох, никто, — сказала она. — Я у Ваших ног, голая и умоляющая. Я прошу Вас, умоляю Вас оказать мне милосердие! Соизвольте, в Вашем милосердии, рассмотреть мою скромную просьбу!

— И что-то ещё, — задумался Бутс, — что-то ещё хотел сказать, но выскочило у меня из головы.

— Сделайте меня своей рабыней! — крикнула Бригелла. — Я прошу сделать меня Вашей рабыней!

— А, вот ещё что, — хлопнул себя по голове Бутс. — Вспомнил! У Тебя опыт какой-нибудь имеется?

— Вон она, впереди, мне кажется, — показал Чино пальцем.

— Нет! — заплакала Бригелла.

— Тогда, возможно, Тебе будет лучше обратиться к другому хозяину, — посоветовал Бутс.

— Обучите меня! — предложила Бригелла. — Мы же должны когда-то начать! Я буду рьяна и послушна!

— Похоже, что Ты прав, — сказал Лекчио, смотря в сторону Бутса и Бригеллы.

— Наденьте на меня свой ошейник, пожалуйста! — закричала Бригелла. — Пока ещё есть время!

— Ну, так и быть, я подумаю, и дам свой ответ утром, — сказал Бутс зевая.

— Нет, — простонала девушка. — Нет, Пожалуйста, нет!

— Ну, или на следующей неделе, — усмехнулся он.

— Нет!

— Да, — сказал Чино. — Уверен, что это — она. Давай-ка поспешим. Надо поскорее затянуть на ней наши веревки!

Лицедеи, начали делать вид, что очень торопятся. Безусловно, они не бросились бежать по сцене сломя голову, их поспешность разыгрывалась в рамках театральных традиций. Всё же у каждого зрителя возникло отличное впечатление, что они становились ближе и ближе.

— Ты думаешь, что сможешь доставить мне удовольствие? — поинтересовался Бутс. — В конце концов, это свободные партнёрши могут быть абы кем, а рабыни должны уметь доставить удовольствие хозяину.