Джон Норман - Лицедеи Гора (ЛП)

Я ухватился руками за прутья, и потянул вверх. Но оказалось, что решётка была намертво вмурована в цементный пол. Но у меня возникло ощущение, что в одного края появилась лёгкая слабина. Я напрягался изо всех сил. Ничего удивительного, что такое маленькое существо как Ним-Ним не смогло поднять её. Интересно, много ли мужчин уже пытались вырвать эту решётку?

— Тяни! Тяни! — подбадривал Ним-Ним.

— Я не могу даже пошевелить её, — признался я.

— Тянуть! Дёргать! — скандировал Ним-Ним.

Я присел, полусогнув ноги, подключая к своим усилиям мощь моих ног, и снова рванул прутья вверх. Та сторона, что, как мне показалось прежде, немного шевелилась, на этот раз, к моему дикому восторгу, с тихим хрустом проломила цемент и приподнялась вверх. Возможно, за годы, что этот сток функционировал в основном в качестве отвода нечистот из тюрьмы, цементная заделка ослабла.

— Смотреть! Смотреть! — восторженно прошептал Ним-Ним.

Я оттолкнул тяжёлую теперь уже полностью освобождённую решётку в сторону.

Ним-Ним тут же нырнул в тёмную, круглую дыру в полу. Через мгновение, борясь с тошнотой вызванный отвратительным зловонием, я бросил моё тело следом за человеком-уртом, и заскользил по покрытой слизью наклонной стене дренажного колодца.

Пекло полуденное Солнце. Мы стояли на небольшом холме, в нескольких пасангах от стен Брундизиума. Сюда мы забрались по скалистому усыпанному камнями склону. Там где мы стояли, камней и валунов разной величины тоже было предостаточно. Возможно, когда-то раньше здесь были каменоломни. В своей массе эти камни, в беспорядке разбросанные на обширной территории вокруг нас, казалось, почти сформировали пилообразный горный хребет некогда огромного, древнего, природного амфитеатра, ныне по большей части выкрошенного и выветренного. Эти скалы окружали обширную долину, возможно, шириной не меньше двух пасангов. Я добрался до этого места направляемый Ним-Нимом, который иногда ехал на моей спине, а в остальное время на моих плечах. Теперь же он, наконец, спрыгнул с меня.

— Ним-Ним, теперь спасаться! — радостно закричал он, указывая вниз на мелкую, почти круглую долину, расстилавшуюся под нами. В этой широкой, вогнутой области я разглядел то, что Ним-Ним, назвал «народ». Никогда прежде не видел столь огромную стаю уртов. По самым скромным прикидкам, здесь было не меньше четырёх, если не пяти тысячи животных.

— Стоять! — вдруг раздался властный голос из-за моей спины.

Я резко обернулся.

— Хороший обман! Хороший обман! — закричал Ним-Ним. — Ним-Ним хороший урт! Нет яма для Боска! Хуже! Много хуже! Ним-Ним помогать! Ним-Ним помогать!

Я почувствовал внезапную слабость. Мне вспомнились слова Ним-Нима, сказанные им в клетке. Я не сразу их понял, там я предположил, что он хотел помочь мне убежать, и его последующие действия, казалось, подтверждали его слова. Только теперь я понял, что далеко не случайно, он был подселён в мою камеру. Он с самого начала был агентом моих врагов.

— Ним-Ним помогать? — радостно закричал урт переросток. — Ним-Ним помогать! Ним-Ним хороший урт! Ним-Ним теперь свободный урт!

— На колени, Боск из Порт-Кара, — приказал Фламиниус, и я подчинился, ведь позади него стоял мой тюремщик и остальные его товарищи.

Некоторые из мужчин держали взведённые арбалеты, острия болтов которых, были нацелены на меня. И что ещё более важно один из них держал поводки трех рычащих слинов.

— А Боск из Порт-Кара неплохо смотрится, стоя голым на коленях перед мужчинами Брундизиума, — усмехнулся надзиратель.

— А разве Ты из Брундизиума? — спросил я Фламиниуса.

— Я работаю на Брундизиум, — пояснил он. — Но я Ара.

Признаться, мне был не понятен триумф, который, казалось, звучал в голосе тюремщика. Союзником Брундизиума был Ар, а вовсе не Тирос или Кос. Я прикинул расстояние между мной и надзирателем. В уме сидел лишь один вопрос, сколько времени мне понадобится, чтобы сломать ему шею. Я не был женщиной, что радостно и покорно, готова стоять на коленях перед мужчинами. Но со всей очевидностью я понимал, что мне не достать его прежде, чем его подельники нашпигуют меня болтами.

Но тут я зацепился ещё за одну мысль. Акцент Фламиниуса! Сейчас, когда я задумался об этом, то смог заметить, что в нём действительно были оттенки, которые намекали на Ар. Безусловно, подобные нюансы довольно трудно определить с приемлемой точностью. Но в целом для меня совершенно очевидно было, что это не акцент жителя Ара. Если он и был из Ара, то, скорее всего, покинул город многие годы назад.

— Я подумал, что Тебе стоило принять ванну, — улыбнулся Фламиниус. — Вместо этого, Ты, кажется, решил извозиться ещё больше.

Я не счёл нужным отвечать на его шутки.

— Ты насладился своей экскурсией по канализации Брундизиума? — полюбопытствовал он.

Я по-прежнему молчал.

— Безусловно, Твоя утренняя пробежка на свежем воздухе и солнце, несколько выветрила ароматы городской канализации, — заметил Фламиниус, под хохот охранников стоявших позади него. — Даже сейчас мужчины восстанавливают различные решётки, которые мы ослабили или убрали для твоего удобства, как и кое-какие сужения в нескольких трубопроводах.

Я удивлённо уставился на него.

— О, да, — усмехнулся он, — всё было отлично спланировано.

— Не проще ли было просто убить меня в тюрьме? — спросил я.

— Проще, да, — кивнул Фламиниус, — но ведь не так забавно.

— Понятно, — сказал я.

— Мебель в твоей камере, её местоположение, и тому подобное, всё было предназначено, чтобы поощрить твои опасения, и заставить думать о побеге.

— Не думаю, что нуждался в столь активном поощрении, — усмехнулся я.

— Может быть и так, — кивнул он. — Между прочим, мы заметили, что Ты не пользовался постельными принадлежностями. Весьма разумная предосторожность. Без чего-то вроде этого было бы труднее поставить слина на твой след.

— Я думал, что Вы могли бы использовать его, чтобы натравить слинов на меня в яме, — пояснил я.

— Конечно, — признал Фламиниус. — Всё это было предназначено, чтобы заставить Тебя опасаться этого. Но с другой стороны, Ты мог бы догадаться, что это не оказалось бы политически целесообразным, по крайней мере, не в это время. Неужели не понятно, что нам не выгодно публично затравить в одной из наших ям Боска из Порт-Кара, адмирала города, теоретически являющегося нейтральным к Брундизиуму.

— Полагаю, что это было бы неразумно, — признал я.

Всё-таки, в Брундизиуме были люди, чиновники, солдаты или, к примеру, охранники в тюрьме, знающие меня в лицо. Конечно, в таких условиях, было бы трудно скрыть от толпы, посещающей публичное зрелище, кто именно находится в яме.

— Вот мы и устроили твой побег, — сказал Фламиниус, — ничем не рискуя, конечно.