Анна Невер - Обжигающий след

Тиса спустилась с крыльца. Все сегодня вызывало отвращение. Сырость раннего утра бьет в лицо гадкой моросью. Бурого оттенка небо гранитной плитой давит на голову. Хоздвор, как никогда многолюдный и тесный, на этот раз показался ей полным предателей. Знакомые и чужие лица шептались, словно заговорщики. Улыбки злы, соболезнования фальшивы. Одно лишь хорошо: за всей суетой Ричу будет несложно выскользнуть из ее комнаты и добраться до чердака. Дойдя до ряда колясок, Войнова обернулась – конвоир не отставал. «Что ж, придется тебе погулять без меня». Тиса поднырнула под повозку, пригнув голову, и вынырнула по другую сторону. Припустила сквозь толпу. Как она и думала, «дубинушка» с его ростом оказался не в состоянии пролезть под коляской, не подняв ее на плечах вместе с лошадью. Замешкался. И как результат – потерял подконвойную.

Поднимаясь по лестнице на чердак, она задрала голову и увидела, как мелькнули у перил верхнего этажа смоляные кудри. Молодец, первым добрался.

На чердаке ее ожидали трое. Оборотень, лекарь и вэйн – компания мало сказать что разношерстная. Слава Единому, ее опасения оказались напрасны – Филипп сдержал обещание и все же явился. Хотя для этого пришлось расстаться со второй пилюлей.

– Доброе утро, – погодник поклонился вошедшей. Сегодня он предпочел самые невзрачные одежды из своего гардероба – черный в серую полоску костюм и темно-серый широкий суконный плащ.

Тиса опустила взгляд на ореховый скип в руках колдуна. Необычный красивый предмет, похожий на трость, с кожаной рукоятью посреди древка. Агапу Фомичу удалось благополучно вынести колдовское оружие из ее комнаты под стеганым зипуном. Все эти волнения давались ему нелегко. Лицо старика осунулось, под глазами легли тени.

– Я сбежала от стражника, – Тиса скинула с головы капюшон, – но задерживаться чревато. Нельзя допустить, чтобы Зарай объявил мои поиски по всей части. Дед Агап, ты принес силуч?

Лекарь посмотрел на Рича.

– Он у меня, Тиса Лазаровна, – оборотень вытащил из-за пазухи бутыль с жидкостью цвета запекшейся крови и показал девушке.

– Думаешь, столько достаточно? – закусила она губу. – Он очень плох, дед Агап, я видела.

– Такой концентрат мертвого из могилы подымет, не сомневайся. Токмо действие не станет мгновенным. Силы будут возвращаться к нему постепенно.

– К сожалению, способность управлять вэей вернется к нему еще позже, – покачал головой Филипп. – Таково свойство гасителей.

– Подобные чудовищные штуки могли придумать только вэйны, – Тиса хмуро посмотрела на погодника.

Колдун съежился под ее взглядом.

– Тиса Лазаровна, я не менее вашего возмущен подобной жестокостью! И смею сказать: я-то здесь совершенно ни при чем.

Войнова взяла себя в руки. Сейчас не время искать виноватых.

– Скажите, эта вещь будет работать, – она кивнула на скип, – если пролежала в воде несколько дней?

– Тиса Лазаровна, это не я испортил, честное слово, – вставил слово мальчишка, указав пальцем на ободранную кожу рукояти. – Русалка мне уже так отдала!

– Я знаю, Рич. Это не ты сделал… Так что скажете, Филипп?

– Уверен, скип цел, – ответил погодник. Он неловко переложил оружие из руки в руку. – В отсеках даже могли сохраниться наклады, – палец вэйна прошелся по костяным кольцам. – Вы знаете, что скип – своего рода накопитель? Он может хранить заранее прочитанные заклинания.

– То есть наколдовать сегодня, а завтра употреблять? – хмыкнул старик.

– Именно.

– Здорово! – протянул мальчишка, не сводя глаз с волшебной вещи.

Из окна донеслись раздраженные крики:

– Куда тащите, недовески? Ставьте сюда! Да не этой стороной, дурни неотесанные!

Тиса подошла к чердачному окошку. Посреди площади устанавливали дубовые столы, временно позаимствованные из столовой Жича. Под моросящим дождем четверо солдат натужно двигали к ряду последний. Еще трое несли скамью и табуреты. Витер костерил подчиненных за нерасторопность. Тиса почувствовала, как образовался ком в горле. Что за чудовищная ирония? Они еще хотят с удобством лицезреть казнь! Боже, какая гадость – сделать из убийства зрелище! Войнова ощутила, как ногти впиваются в ладони сжатых кулаков.

– Я должна идти, – она обернулась к собеседникам. – Рич, как только Филипп наколдует туман, сделаешь то, что я тебе сказала, и немедля прячьтесь с вэйном в голубятне. И что бы ни случилось, даже носа из нее не высовывай, ты понял?

– Угу, – кивнул он. – Вы мне это уже пять раз повторили.

– Коли надо, и в сотый повторит! – проворчал Агап. – Лучше слушай, что тебе говорят! Чтобы ноги твоей на площади не было!

– Ладно, – протянул мальчишка.

– Филипп Дронович, – Тиса взглянула на погодника. – У вас книга с собой?

Вэйн поднял с пола саквояж.

– Здесь.

– Устанавливайте сейчас свою подставку. И проверьте заранее, пожалуйста, что листы не склеились. – Войнова сделала пару шагов к порогу и обернулась: – Очень важно, чтобы не позднее десяти минут после того, как Рич выпьет пилюлю, на площади висел густой туман.

Погодник кивнул и восхищенным взглядом проводил девушку до порога.

– Будь осторожна, дочка! – вдогонку напутствовал помощницу лекарь. – Единый, помоги! Ты же видишь, что творится…

Рог протрубил начало судебного собрания. В числе других Войнова миновала внутренние ворота части, стараясь унять дрожь в теле.

– Мои глубочайшие соболезнования, Тиса Лазаровна, – продребезжал рядом Нестор Обло, одетый в служебный балахон до пят. Букли его парика касались белого отложного ворота. Перешагивая через лужи и поддерживая судью под локоть, градоначальник заметил капитанскую дочь и тоже не преминул высказаться.

– Милая девушка, как прискорбно, что ваш батюшка стал жертвой этого убийцы, – на круглом лице появилось кислое выражение. – Да еще, как я слышал, останки украли. Варвары, ей-богу. Того, кто это сделал, тоже нужно судить, не так ли, Нестор Христофорович?

– Однозначно, сударь мой Лаврентий Петрович, однозначно, – проблеял судья, задрав подол балахона. – Эка развезло здесь.

– Ничего, скоро душегуб расплатится за свои грехи, – нагнал их Панин. Бородача в двубортном зипуне по колено и высоких добротных сапогах дождь и лужи не пугали. – Я вас понимаю. Будь я на вашем месте, тоже бы захотел поглядеть, как эта гнида сгинет!

– Это да, но как бы девица обмороком не пала, – возразил судья. – У женщин не то что у мужчин, душевная конструкция хрупенькая.

– Я справлюсь, – Тиса опустила голову. Невысказанные слова раздирали нутро. Хотелось кричать во все горло, что вэйн не виноват. Что Зарай – настоящий убийца. Но кто же ей поверит? Представила, к чему бы это привело: все бы сочли, что она с горя помешалась, у девиц же «душевная конструкция хрупенькая».