Анна Невер - Обжигающий след

– Подумай еще хорошенько, – Фомич в волнении затеребил бороду. И вскоре, преодолев смущение, решился прибегнуть к последнему доводу. – Я ж не слепой, дочка, понимаю. Ты в последнее время… хм… была дружна с этим Трихоном. И теперича уверилась, что должна вытащить приятеля из беды, потому что ты добрая девочка. А он? Только прости мне мои крамольные слова. Ты уверена, что он стоит того, чтобы рисковать жизнью? Ведь парень дурачил всех, а сам кто таков, какого поля ягода – один дракон знает.

Старик продолжал излагать свои выводы. Его слова всколыхнули в памяти то, о чем Тиса избегала думать. Сердце защемило. Нет, она не будет сомневаться. Только не сейчас. Если она уверится, что ее чувства к нему – всего лишь результат приворотного наклада, то опустит руки и не сможет помочь.

– Но в одном я с ним согласен, – добавил Агап. – Ты должна уехать. Вэйн не просил тебя его спасать, у него есть для этого соратники.

– Они не придут на помощь, Климыч перехватил послания.

– Как так не придут?! – воскликнул Рич, который до сего момента не вмешивался в разговор взрослых. – А как же Трихон? Его теперь убьют?

Старик и девушка посмотрели на мальчишку.

– Нет. Мы этого не допустим, – Тиса погладила мальчика по волосам и снова взглянула на лекаря.

– Мое решение не изменится, дед Агап. И не только потому, что он был моим другом. Я обязана вэйну за спасение отца. Слава Единому за великую милость. Потом, это я выдала Трихона солдатам, пусть под влиянием агрессина, но все же. Если я стану причиной смерти невиновного, трусливо сбегу, то это пятно никогда не смоется с моей души. Я постараюсь вытащить его из темницы.

– Но как ты это сделаешь? – воскликнул старик. – Это же глупость. Ты не сможешь ему ничем помочь, только себя сгубишь!

– Если достать ключ от оружейной, затем выпить пилюлю, то можно спуститься в подпол.

Девушка продолжила говорить. Ее идеи, которые еще ночью казались ей не более внятными, чем мазки бесталанного художника, сейчас неожиданно прояснились и вырисовались в нечто связное и не лишенное смысла. Лекарь хмурился, вперив в помощницу взгляд из-под седых бровей.

– Здорово! – первым отозвался Рич. – Мы же спасем Трихона, правда, дед Агап?

У молодого оборотня от перспективы ввязаться в предложенную авантюру восторженно засветились глаза. На старика же ее слова возымели противоположное действие.

– Это огромный риск. – Он смял в кулаке свою бороду. – Я продолжаю считать, что это несусветная глупость! Ты понимаешь, что это опасно?

– У нас получится, – твердо сказала Тиса. – Если мы всё сделаем правильно. Вот только боюсь, что Трихон… – она на миг запнулась. Нужно прекратить лгать самой себе! – Кстати, я не говорила. Его настоящее имя – Демьян Невзоров. – Слова колючим сухарем ободрали ее горло. Произнести их – означало признать, что шкалуша никогда не существовало, а был вэйн, который им представлялся. – Боюсь, колдун будет обессилен из-за гасителей. Я подумала… что, если его напоить силучем?

От ее слов лицо Фомича вытянулось и будто побледнело.

– Дед Агап? Тебе плохо? – забеспокоилась помощница.

Агап не любил, когда силуч уходил на сторону без острой надобности. Но чтобы старику дурно стало… такого не случалось.

– Пустое, – выдохнул лекарь, присаживаясь на край кровати. – Сейчас отпустит…

– Рич, налей из умывальника воды, – велела Тиса. – Вон стакан.

Волнения последних дней все же вышли боком Агапу. Войнова вынула из тумбы пузырек с настойкой пустырника и валерьяны, который с недавних пор пребывал на ее полке. «Чтобы провалиться этому Зараю и всем тем, кто это с нами делает», – зло подумала Тиса, наблюдая, как старик глотает лекарство. И пусть она покажется безрассудной, но черта с два позволит начальнику таможни и дальше творить то, что ему вздумается.

От предложения прилечь старик отмахнулся. Пятнадцать минут он сидел недвижно, держась за спинку кровати. Затем прошептал:

– Силуч нужно будет выпарить. Концентрат, оно лучше.

Грязь пристает к калошам, тяжелыми ошметками отрывается от подошв при беге. Вымокший подол юбки липнет к ногам и вызывает острое желание оторвать его ко всем изнаням и выбросить в ближайшую лужу. Холодные капли стекают по губам, свисают с подбородка, норовят скатиться по шее за пазуху.

Затяжной ливень за полдня превратил улицы Увега в склизкие мутные потоки. Еще несколько месяцев назад Тиса и помыслить не могла, что будет вот так нестись через весь город по грязи. Да еще для чего?! Умолять одного вэйна помочь спасти другого вэйна. Похоже, кто-то над ней хорошо посмеялся там, наверху. Девушка подняла взгляд на неприветливые небеса и получила каплей в глаз. Ну точно!

Чтобы выйти из части, пришлось потратить одну из пилюль, иначе «конвоир-пиявка» от нее бы не отцепился. Она покинула свою комнату вместе с Фомичом. А Рич изнутри закрыл комнату на засов, сам спустился из окна. Так что хватиться ее не должны в ближайшее время. Из-за так называемого военного положения в части и городе, которое Зарай огласил официально в обед, лекарю не разрешили взять ни коляски, ни даже просто лошади. Бег под дождем – это все, что ей оставалось.

К сожалению, их первоначальный план рухнул под гнетом факта – ключи от входа в оружейную, из которой можно было спуститься в подземелье старого корпуса, забрал Климыч. Он предусмотрительно носил их под нательной рубахой. Тут даже пилюли бессильны. Они хоть и отводят глаза, но не способны сделать так, чтобы твоих прикосновений не чувствовали люди. Чтобы забрать ключи, Агап хотел подмешать снотворного в еду Зарая. Но данная задумка тоже провалилась. Как стало известно, таможенник не ел в части, а ездил трапезеничать к своей родной тетке, что жила на Заречной.

Поэтому единственный шанс спасти колдуна мог представиться лишь завтра, когда его выведут из темницы на суд Семерых – суд, разрешенный в империи лишь в чрезвычайных ситуациях и только в военном положении. От одной мысли о нем у Тисы обрывалось сердце и холодели пальцы рук и ног. Боже, умоляю, хоть бы Зарай не собрал всех голосов! Хоть бы не собрал.

На дороге показалась телега с дровами. Задумавшись, Войнова забыла, что невидима. И когда воз поравнялся, девушка еле успела отпрыгнуть в сторону. Естественно, в лужу. Калоша моментально нахлебалась дорожной жижи.

У дома градоначальника Тиса остановилась, чтобы перевести дыхание. Дождь весь излился и наконец замолк. Как жаль, что время «невидимости» истекло. Сейчас она представляла собой жалкое зрелище: вымокшее существо с невообразимо грязными обувью и подолом. Но за неимением другого довольствуемся тем, что имеем. Капитанская дочь поспешила по мощеной дорожке к особняку. Уже на подходе работник принял ее за попрошайку и собирался гнать со двора, но потом узнал и пропустил.