Анна Невер - Обжигающий след

– Он мужественен, по-своему красив, в чем-то я даже восхищаюсь им… Например, как он владеет саблей и управляет подразделением.

– Уважение – основа отношений, – менторским тоном вставила свое слово учительница.

Войнова покачала головой.

– Его присутствие волнует меня. Но это не любовь.

– Это же не из-за того, что твое сердце уже занято? Скажи, ты ведь не заинтересовалась вэйном?

– Боже упаси!

– Очень разумно. Он слишком хорош для наших девиц. Боюсь, разобьет не одно сердце и укатит назад в Крассбург. – Ганна погладила плечо подруги. – Витер хоть и не идеал, зато надежен во всех отношениях. Знаешь, порой мы сами не ведаем, чего нам нужно для счастья.

– Сама-то по любви вышла, – попеняла ей Тиса.

– Я не хочу ничего плохого говорить о Симоне, – опустила Лисова ресницы. – Ты знаешь, я люблю своего художника и готова идти за ним на край света, если потребуется. Но иногда я думаю, как бы сложилась моя жизнь, если бы не встретила его, не родила в семнадцать Лукашку. Жить нелегко в безденежье и сохранять любовь, когда надо думать, чем кормить детей. Ведь его картины – это больше благотворительность, чем доход.

Уже уходя, девушка в сенях столкнулась с Лукой – стройным подростком с хвостиком на затылке, как у его отца. Он еще больше вытянулся с тех пор, как она видела его в последний раз.

– Здравствуйте, тетя Тиса.

«Дожилась, – подумалось горько. – Уже скоро и юноши теткой кликать будут». Ганна с сыном проводили ее до плетня. Через полчаса Войнова свернула на мостовую прибазарной. Шепча под нос что-то о старых девах, она не сразу обратила внимание на поравнявшуюся с ней одноколку. Кто-то окликнул ее по имени:

– Добрый день, Тиса Лазаровна!

Это оказался вэйн собственной персоной.

От белого сюртука наместного можно было ослепнуть. Хоть сегодня она в более-менее приличном виде. Тиса разгладила складки серого шерстяного платья с вышивкой на груди.

– Чудесный день, не так ли? – спросил колдун.

– Да, хороший.

– Позвольте довезти вас до дома, – он указал на свободное место рядом с собой.

– Спасибо, но я лучше пешком.

– А знаете, вы правы, – вэйн тростью тронул возницу по спине, и тот остановил коляску. – Пешком полезнее и не так трясет. Вы не будете против, если я прогуляюсь с вами? Пора и мне ноги размять.

Тиса не возражала. Вот и представится случай задать интересующий ее вопрос.

Филипп элегантно спешился.

– Можешь ехать домой, Степан. Я сам дойду, – сказал он вознице, сутулому мужику на козлах.

Коляска тронулась и вскоре исчезла в конце улицы. Мужчина и девушка неторопливо зашагали по дороге. Через минуту Войнова уже пожалела, что согласилась на совместную прогулку. Беседа началась со щекотливого вопроса:

– Тиса Лазаровна, на вечере у Тонечки вы мне сказали, что не доверяете вэйнам. Сейчас я надеюсь утолить свое любопытство и узнать, в чем же мы провинились?

Она сделала вид, что рассматривает носки ботинок.

– Позвольте я не буду отвечать на вопрос?

– Нет-нет, – вэйн приподнял руку с тростью. – Вы же не оставите меня сгорать и дальше от любопытства? Меня трудно обидеть, так что не стесняйтесь.

– Я не разделяю всеобщей радости от некоторых разработок вэйноцеха, – аккуратно сказала Тиса.

– Каких именно? – поднял брови Филипп.

– Пилюли для животных. Я нахожу жестокость в том, что лошадей, например, принуждают бежать весь день без отдыха благодаря этому чудо-, а скорее – чудовищному средству.

Тиса взглянула на погодника. Тот по-прежнему улыбался, словно она только что ему комплимент сказала.

– Но вы же помощница лекаря, – подумав, сказал вэйн. – И знаете, что силуч на людей оказывает такое же действие. Это вам не кажется преступлением?

– О нет, – не согласилась она. – Силуч поэтому-то и редко принимают, опасаясь обратной реакции. И здесь есть разница: человек сам решает, пить ему зелье или не пить. У животных же никто согласия не спрашивает, их просто пичкают пилюлями без разбора. А что потом с ними происходит?

– Значит, вы согласны, что это вопрос морали?

– Нет. Я считаю, Вэйновий должен ввести свод ограничений по продаже и использованию этих средств, а не предоставлять их в общее использование, полагаясь на совесть покупателя.

Вэйн свел брови на переносице.

– А вы правы, Тиса Лазаровна, – неожиданно согласился он. – Это правильно. Полностью с вами согласен. Даже больше: я подам петицию по данному вопросу в Вэйновий, как только буду снова в Крассбурге.

Она не верила своей маленькой победе. Неужели Филипп так хорошо понял ее?

– О, это было бы просто замечательно! Спасибо! – воодушевленная, тронула вэйна за рукав.

Гладкие губы растянулись в улыбке, на щеках мужчины нарисовались обаятельные ямочки.

– Не стоит благодарности, Тиса Лазаровна! – он положил ладонь на ее руку. – Это все, что вам не нравилось в вэйнах? – спросил лукаво. – Или еще что-то есть?

Войнова увидела запонки на манжетах и высвободила руку.

– Я считаю, что вэйнам все в жизни достается слишком легко, – она отвела глаза на глинобитный домик с соломенной крышей. – И что некоторые из вас дают советы людям, не задумываясь о последствиях, не понимая, что вмешиваются в их судьбы. На этом все. Что скажете?

– О, я и здесь надеюсь хоть толику оправдаться перед вами, – взмахнул тростью Филипп. – Насчет вашего первого упрека – в чем-то вы совершенно правы. Да, у нас статус в обществе. Но как он достается!

Колдун возвел глаза небу – синие к синему.

– Способности ведь еще не всё. Вэей еще надо научиться управлять. А это, скажу вам, ох как нелегко. Мне и по сей день учеба и экзамены в кошмарах снятся. Училище – не лучше острога, только вместо надсмотрщиков – профессора. Я каждый день мечтал сбежать оттуда. Так-то достается статус, – тоном обиженного младенца произнес мужчина. – Что касается второго обвинения, то я ни в чьи судьбы, кроме своей, не вмешивался и не собираюсь, – тряхнул он чубом. – Мой дядюшка по папиной линии, Карп Онуфриевич, – вот кто действительно вмешивается. Но я за него не в ответе. Он служил в управе ССВ до выхода в отставку. Слышали, наверное, о спецстраже. Хотел и меня в Вемовейское училище отправить. Хорошо, ма вмешалась. Какой из меня боец? Вэя упаси. Я и скип-то в руках не держал, – добавил он, махнув тростью. – Так что, я хоть немного оправдался перед вами? Какое облегчение, – наигранно выдохнул вэйн в ответ на благосклонный кивок девушки.

Тиса же поняла, что невысказанный вопрос начинает жечь ее изнутри.

– Филипп Дронович, – начала она.

– Для вас просто Филипп, – поправили ее.

– Филипп… я бы хотела вас кое о чем спросить. Личном.

Мужчина с любопытством взглянул на девушку.