Гарт Никс - Сабриэль

Ступени привели к реке, но там не закончились. От берега к острову вела цепочка торчащих из воды камней, хотя с уступа они не просматривались. Сабриэль опасливо оглядела их и покосилась на воду. Здесь явно было очень глубоко, и река мчалась с пугающей быстротой. Камни едва возвышались над бурными волнами, и хотя они были широки и исчерчены перекрестными бороздками для вящей устойчивости, их поверхность явно сделалась скользкой от налипшего снега и льда, смоченных вдобавок водяными брызгами.

Мимо от верховьев реки пронеслась льдинка. Сабриэль проследила ее путь до водопада и живо представила себе, как кусочек льда, сорвавшись с утеса, словно камень из пращи, разбивается в пыль далеко внизу. Она вообразила на его месте себя, затем вспомнила о своем преследователе-мордиканте, о мертвом духе, движущем им, о том, что он уготовил ей: смерть и рабство по ту сторону смерти.

Сабриэль прыгнула. Чуть поскользнулась, замахала руками, чтобы не упасть, но удержалась на чуть согнутых ногах. Едва успев восстановить равновесие, перескочила на следующий камень, затем на следующий, на еще один и еще в сумасшедшей чехарде сквозь брызги и рев реки. Добравшись до середины «моста» и оставив за спиной сотню ярдов прозрачной беснующейся воды, она приостановилась и оглянулась.

Мордикант стоял на уступе, держа в лапах сломанную и смятую серебряную решетку. Привратника нигде видно не было, что и неудивительно. Побежденный, он просто потух – до тех пор, пока заклинание Хартии не возродится спустя несколько часов, дней или даже лет.

Мертвая тварь застыла неподвижно, но взгляд ее был прикован к Сабриэль. Даже такое могучее существо не могло пересечь реку, да оно и не пыталось. На самом деле чем дольше девушка наблюдала за ним, тем больше убеждалась, что мордикант никуда не торопится. Он стоял на страже, охраняя, возможно, единственный выход с острова. А может, ждал чего-то, что должно произойти… или кого-то, кто явится следом за ним…

Сабриэль подавила дрожь и запрыгала дальше. К тому времени заметно посветлело: всходило солнце, и она отчетливо различала вдали что-то вроде деревянной пристани, уводящей к воротам в белой стене. Над стеной виднелись верхушки деревьев, по-зимнему голых и темных. Между деревьями и башней летали птицы: мелкие птахи выпорхнули на утренний промысел. Там, словно в мирной гавани, царила нормальная обыденная жизнь. Но перед глазами Сабриэль стоял громадный, очерченный пламенем силуэт мордиканта на уступе.

Она устало перепрыгнула на последний камень и рухнула на ступени пристани. Даже веки поднимались с трудом: поле зрения сузилось до узкой щелочки прямо впереди. Уткнувшись чуть ли не носом в дощатые мостки, девушка доползла до ворот и нерешительно оперлась на них.

Ворота распахнулись, и Сабриэль повалилась ничком на мощеный дворик. Здесь начиналась дорожка из кирпича – совсем древнего, серовато-красного, словно припудренная пылью яблочная кожура. Дорожка, петляя, подводила к дому: парадная дверь веселого небесно-голубого цвета ярко выделялась на фоне побеленного камня. Бронзовый дверной молоток в форме львиной головы с кольцом в пасти матово посверкивал, а на тростниковой циновке у двери, словно его живая противоположность, спал, уютно свернувшись клубком, белый кот – или кошка?

Распростершись на кирпичах, Сабриэль улыбнулась коту и сморгнула слезы. Зверь дернул хвостом, чуть повернул голову и воззрился на гостью, распахнув ярко-зеленые глазищи.

– Привет, киска, – прохрипела Сабриэль, закашлявшись, снова с трудом поднялась на ноги и побрела вперед, постанывая и покряхтывая на каждом шагу.

Она нагнулась погладить кота – и застыла: кот запрокинул голову, открыв взгляду ошейник с крохотным колокольчиком. Ошейник из самой обычной красной кожи… зато начертанное на нем заклинание Хартии налагало оковы, крепче и надежнее которых Сабриэль в жизни не видывала, – а колокольчик оказался крохотным Саранетом. Никакой это не кот, а древнее, могущественное порождение Свободной магии.

– Абхорсен, – мяукнул кот, высунув крохотный розовый язычок. – Наконец-то!

Мгновение Сабриэль глядела на кота, затем застонала и рухнула ничком, лишившись чувств от усталости и потрясения.

Сабриэль проснулась, ощущая тепло перины и шелковых простынь, восхитительно гладких под плотными одеялами. Мягким светом горели свечи. В очаге, сложенном из красного кирпича, ярко пылал огонь, роняя блики на обшитые деревом стены, – так таинственно мерцает только темное отполированное красное дерево. Первое, что она увидела, открыв глаза, – это потолок, оклеенный синими обоями с россыпью серебряных звезд. В комнате было два окна, одно напротив другого, но закрытые ставни не пропускали свет, и Сабриэль понятия не имела, который теперь час, и напрочь не помнила, как здесь очутилась. Она не сомневалось в одном: она в доме Абхорсена, но последнее, что осталось в памяти, – это как она упала в обморок на ступеньках крыльца.

Опасливо – ибо после суток пути, страха и бегства у нее болело все, даже шея, – Сабриэль приподняла голову, чтобы оглядеться, и снова встретила взгляд зеленых глаз кота, который на самом деле был вовсе не кот. Существо свернулось клубочком у нее в ногах.

– Кто ты… что ты за создание? – настороженно спросила Сабриэль, внезапно осознав, что под мягкими простынями на ней ровным счетом ничего нет.

Приятно, когда шелк ласкает кожу, но при этом ощущаешь себя такой беззащитной! Девушка покосилась на перевязь с мечом и бандольер с колокольцами, аккуратно повешенные кем-то на подставке для сушки белья у двери.

– У меня много имен, – отозвался кот. Голос его звучал странно – не то мяуканьем, не то мурчанием, с пришепетыванием на согласных. – Ты можешь звать меня Моггет. А вот кто я и что я… я много чем был встарь, но сейчас осталось всего ничего. Главным образом я слуга Абхорсена. Разве что ты будешь так любезна снять с меня ошейник.

Сабриэль смущенно улыбнулась, но твердо покачала головой. Что бы ни представлял собою Моггет, ошейник – единственное, что держит его в услужении у Абхорсена… или у кого бы то ни было. Знаки Хартии на полоске красной кожи недвусмысленно о том свидетельствовали. Насколько Сабриэль могла судить, сковывающему заклинанию было больше тысячи лет. Очень вероятно, что Моггет – какой-нибудь дух Свободной магии, столь же древний, как Стена, или даже древнее. «Странно, почему отец ни разу не упомянул о нем?» – подумала Сабриэль, и сердце ее сжалось: как бы ей хотелось проснуться и обнаружить здесь, в доме, отца и чтобы все их неприятности были уже позади!

– Кто б сомневался, – отозвался Моггет, гибко потягиваясь и умудряясь при этом беспечно передернуть плечами.