Елена Корджева - Силы небесные

– Ну-ка, герой-любовник, нечего тут стенку подпирать. Иди домой досыпать, а то люди, на тебя глядя, пугаются. Что-то есть в тебе сейчас от графа Дракулы – то ли глаза красные, то ли клыки большие, то ли просто оскал недобрый. Давай я тебя провожу. Все равно нам здесь больше делать нечего – нужно место для специалистов освободить.

– А чип?

– Что чип? – Ханс не сразу понял, о чем говорит собеседник. – Ах, этот чип! Ну, он – вещественное доказательство, его полиция забрала.

– А как я теперь?

– Да никак. Точнее, как все мы. После обеда будут готовы новые чипы для всех, кому они по регламенту положены. Все старые придется аннулировать – замки-то новые стоять будут. Или ты решил, что тебе теперь чип не положен? Ну ты, босс, даешь! Кто же тебе запретит? – И он звучно хлопнул Стефана по плечу с высоты своей долговязой фигуры. – Кстати, добрый совет не как боссу, а как другу, можно? – И, не дожидаясь ответа: – Ты лучше езди в город на танцы, если приспичит. Как в прошлый раз. Так, по крайней мере, хоть какая-то надежда будет, что барышня попадется случайная, а не подсадная.

– Ты что, следил за мной?! – Кровь бросилась Стефану в лицо.

– Разумеется. – На него с длинного лошадиного лица смотрели серые невозмутимые глаза. – А как иначе? Это раньше ты был просто подающий надежды гонщик. И то, смотри, сколько народу тебя знало. А сейчас? Ты же медийное лицо не хуже английской королевы. Тебя не знают, может, какие-нибудь папуасы с затерянных островов, если такие вообще где-то остались. А для остальных ты очень даже лакомый кусочек. Хорошо, если девчонка почтет за честь с тобой переспать. А если какой-нибудь маньяк бросится с ножом там или с кислотой? Ты вообще представляешь, сколько в мире людей, у которых вместо мозгов коровьи лепешки? Может, ты историю про принцессу Диану и папарацци не слышал? А есть еще чуть более старая история, как какой-то бродяга зачем-то застрелил Джона Кеннеди. Или вот еще: был такой малый – Герострат. Он тоже прославиться хотел. Короче, если ты не знал и не догадывался, то теперь будь уверен: в каждую минуту твоей жизни, если ты не находишься на территории центра здесь или в Монголии, при тебе обязательно есть охрана. Даже если ты их не видишь, они работают. Потому что ты, мать твою, создаешь потрясающие вещи для всей планеты! И если ты думаешь, что Карло, или я, или Микаэль, или Бруно, да даже Агнешка со своим Манаа, будь он неладен, работаем здесь за деньги, то ты дурак и ни черта не понимаешь в жизни. И я буду охранять тебя, и твой центр, и твой корабль, и все, к чему ты имеешь отношение, так, как будто дороже и святее ничего на свете нет. Понял, босс? Спать иди.

С этими словами Ханс подтолкнул окончательно переставшего что-либо соображать Стефана к двери, которую, оказывается, тоже охранял молодец в форме службы безопасности.

В ответ на недоуменный взгляд прозвучало:

– Запирать-то у тебя ни чипа, ни времени не было.

Оставалось только пожать плечами и подчиниться. Стефан действительно не принадлежал больше самому себе. А с женщинами… Ну что же, скоро, совсем скоро он улетит с этой планеты, и, может быть, в космосе будет меньше соблазнов.

И Стефан отправился досыпать.

Уже назавтра Питер, тоже примчавшийся по тревоге, доложил, что полиция пока разрабатывает версии, где заказчиками промышленного шпионажа – именно так классифицировалось преступление – могут быть конкуренты либо из индустрии красоты, либо из фарминдустрии. Но все это уже относилось к работе полиции. Их же задачей было продолжать, продолжать и продолжать начатое, чтобы как можно скорее запустить в космос корабль!

Вот теперь Еан точно знал, что означает выражение «грести, как рабы на галерах».

Да он бы, пожалуй, написал об этом трактат. А может быть, когда-нибудь и напишет. Потом. После того, как вернет свое тело, найдет и освободит Алиту и хотя бы немножечко, ну самую малость, отдохнет. Совсем чуть-чуть. А то он уже чертовски устал пахать, как тот самый раб на галере. А останавливаться нельзя. Как же можно останавливаться, чтобы передохнуть, а уж тем более писать какой-то трактат, если он до сих пор сидит взаперти на какой-то затерянной планетке, а корабль еще не построен!

И Еан продолжал грести. Конечно, образно выражаясь.

Вся его работа по большей части сводилась к тому, что он по крупицам переносил информацию с родной планеты в головы земных мастеров, чтобы они построили тот самый корабль, на котором другие земляне полетят в невиданный большой космос помогать ему спасать себя и мир.

Непостижимо, как сложилась эта странная комбинация случайных векторов, чисел, намерений и судеб, но факт оставался фактом: в обмен на здоровье пострадавших жителей планеты эти люди соглашались жертвовать своей собственной. Невероятная планета!

А потому, раз уж все так складывается и друг Стефан вместе со всей командой трудится не покладая рук, он, Еан, будет пахать, ни на секунду не прекращая своих стараний. Тем более что отсутствие тела в данном случае вовсе не минус, а, пожалуй, жирный плюс. Во всяком случае, если сравнивать с курсантами. Молодежь, окрыленная возможностью совершить подвиг и спасти наследного принца, к тому же тренированная, обученная и вообще гвардейцы, чья преданность императорскому дому никогда не оспаривалась, – так вот, ни один из этих гвардейцев не мог, оставив тело, отсыпаться в казарме, проработать больше шести часов, перетаскивая с планеты на планету информацию, как пчела мед. Шесть часов – и все. Это потому, что за телом требовался уход. Кроме сна ему нужны еда, движение и прочие телесные радости.

А его тело валяется где-то в плену. И скорей всего, лишено необходимого. А потому он должен как можно скорее исправить это.

Примерно так думал Еан, если у него выпадала хотя бы одна свободная секунда.

По правде говоря, особого повода ворчать, кроме понятной усталости, у него не было. Работа продвигалась вперед так быстро, как только было возможно. Стефан подобрал отличную команду. Любой новичок в скором времени либо уходил, либо входил в ритм, и вся база работала, как хорошо сыгранный оркестр. Карло свои обязательства тоже выполнял: ни разу Еан не слышал, чтобы хоть раз была какая-нибудь задержка в выплате денег, которые здесь меняли на товары и на труд. Самым трудным было начало, когда возникла необходимость как-то донести до людей информацию, да так, чтобы они, совершенно ничего не знающие о жизни, смогли принять невидимое, осознать его и поверить. Вот где пришлось по-настоящему потрудиться. Но с другой стороны, этот шаман со своим бубном и псом, совершенно самостоятельно чуявшим Еана, сотворил настоящее чудо. Удивительно. В шаманов на этой планете верят, а в духов не верят. Однако информацию принимают и корабль строят. Невероятно.