Елена Корджева - Силы небесные

Но работа продвигалась, и надежда, поначалу давшая лишь робкие ростки, теперь вырастала до небес. Точнее – до космоса, куда скоро, уже совсем скоро полетит корабль-один.

Кораблем-один назывался первый, взлетный модуль. Больше всего он походил на альпиниста, взбирающегося на гору с огромным рюкзаком, где лежат вещи, необходимые для того, чтобы разбить на горе лагерь. К кораблю-один крепился своего рода рюкзак с запчастями для корабля-ноль, или просто корабля, способного пронизать пространство, как иголка ткань.

Это как с глубоководной рыбой: если ее вытащить из воды, она раздуется и лопнет. А если обычную рыбу затащить на глубину, ее попросту раздавит толщей воды.

Так и с кораблем. Настоящий корабль должен родиться в космосе.

Поэтому вместе с первым кораблем создавались «рюкзак» и его начинка. Предусмотреть следовало каждую мелочь.

По правде говоря, невесомость была только одной из причин. Вторую никто вслух не называл, а земляне о ней, возможно, и не догадывались. Как ни странно, это были жесткие требования безопасности, за которые и Дерк Смид, и Коро Риота бились насмерть с гуманитариями из Малого императорского совета – до Большого этот вопрос никогда не доходил. По той же причине.

Корабль, отправляющийся на войну, разумеется, должен иметь на борту оружие. И не пукалки, способные взять на испуг разве что пирата-неудачника, промышляющего по мелочам, карауля космические яхты пресыщенных стабильной жизнью путешественников. Для них ограбление было подарком небес, острым впечатлением, за которое не жалко и заплатить. Именно поэтому на охранных крейсерах смотрели сквозь пальцы на проделки бродяг космоса, дрейфующих на орбитах вокруг богатых планет. И те, и другие логически замыкали «пищевую цепочку», от которой кормились миллионы: архитекторы и строители яхт, создатели всевозможных примочек для красиво обставленных романтических путешествий по ближнему космосу и многие-многие другие. Если у тебя есть деньги и ты скучаешь от безделья, почему бы не выйти на роскошной яхте и не получить свою долю острых ощущений, о которых потом можно будет рассказывать что-то вроде: «Когда меня взяли в плен стратенинские пираты…» И при этом не забыть красиво склонить голову и затуманить глаза, чтобы добавить романтики.

Для этой публики пираты были нужны. А чтобы они не поубивали друг друга – ни те, ни другие, как давно было известно охране, не обладали ни особой храбростью, ни умом, – для этой публики выпускалось оружие, вряд ли способное причинить смертельный ущерб – разве что так, нервы пощекотать.

К слову, если из космопорта выходило судно, пусть даже самое что ни на есть расшикарное, но пассажиры на борту не желали встречаться ни с какими пиратами – скажем, ни предпринимателям, ни торговцам, ни гастролирующим артистам эти острые ощущения были даром не нужны, – команде разрешалось иметь куда более мощное вооружение, и пираты по каким-то своим, конечно же, неофициальным, но очень прочным каналам связи об этом немедленно узнавали. Инцидентов по ошибке не случалось ни разу.

По сути, это уже являлось традицией, когда на туристическую яхту непременно нападают пираты, собирая дань с публики. Или чьим-то хорошо поставленным бизнесом. С которого, по всей видимости, исправно платились налоги. А потому пукалки производились и поставлялись с завидной регулярностью и никакой тайны собой не представляли.

В отличие от оружия, представляющего собой смертельную угрозу.

Именно его, в разных видах и модификациях, предстояло загрузить на корабль, превратив его в грозную машину, не только надежно защищающую экипаж, но и способную атаковать и выиграть битву с самым мощным противником. Создавался настоящий боевой корабль.

– Как вы себе это представляете? – Бо Коро Риота, Верховный командор императорской эскадры, рвал и метал. – Вы хотите взять на борт гражданский экипаж и дать им боевое оружие? И что, это сразу же сделает их гвардейцами? К тому же преданными императору? Да на этой планете, если я не разучился читать сводки, непрерывно ведутся войны. Они же поубивают друг друга на следующий день после старта! А те, кто останется, – вы уверены, что они не воспользуются нашим же оружием против нас?

И нельзя сказать, что он был не прав, не так ли?

Возражения гуманитариев сводились к доверию и человеколюбию. Аргументы замечательные, вот только в условиях внешней угрозы и внутренней оппозиции вряд ли имеют практическую ценность.

В конце концов, окончательное решение звучало так:

– Мы должны принять меры безопасности. Рю Дерк Смид, прошу тебя лично подвергнуть ментоскопии каждого, кто хочет подняться на борт. Если возникнет хоть малейшее подозрение, что кандидат может стать источником проблем, он должен остаться на Земле. Пусть думает, что его тело слишком чувствительно к невесомости или что угодно еще, но на борту ему нет места.

– Слово Верховного лорда. – Дерк склонил голову, принимая поручение.

– Бо Коро Риота, ты отвечаешь за то, чтобы корабль получил все необходимое вооружение, а также за то, чтобы каждый член команды мог при необходимости им воспользоваться не хуже наших курсантов.

– Слово Верховного лорда.

– Погоди, это не все.

Император сверился с записями, достав из рукава кафы небольшой блокнот. Теперь, когда факт наличия в империи предателей более сомнению не подвергался, одной из мер безопасности стал возврат к архаическим формам записи. К тому же они отлично горели, не оставляя никаких следов, кроме пепла.

– Да, мой лорд.

Кроме оружия и обучения землян воинским премудростям Верховному командору вменялось в обязанность сделать все возможное, чтобы экипаж справился с задачей. И, если будет необходимость, в любой момент прийти на помощь – император не готов был вновь потерять сына.

Вот теперь они предусмотрели все. Осталось воплотить план в жизнь.

«Вечерние посиделки?» – Влад с Наташей переглянулись.

Никогда прежде старый, до мозга костей известный и проверенный друг Стефан не изъяснялся столь загадочно. Что уж такого необычного в самых простых вечерних посиделках?

Правда, им и в самом деле давненько не приходилось просто спокойно посидеть втроем, как говорила Наташа, «за чашкой чая». Владу, безвылазно работающему на строительстве корабля, в этом отношении вообще не позавидуешь.

Наташа, по крайней мере, побывала в Швейцарии, которую Влад теперь, после Монголии, считал невероятным курортом. Он же все время сидел здесь, в этой продуваемой всеми ветрами степи, и ничего, кроме забора и желтых домиков, не видел. Если, конечно, не считать офисов, лабораторий, мастерских и цехов, где рождался небывалый корабль. Ах да, конечно, еще он видел несметное количество людей, работающих здесь. Все они отличались непостижимым качеством: исчерпав возможности разума, они ложились вечером спать, чтобы утром проснуться с идеями, решающими вчерашнюю задачу. И так на протяжении двух с лишним лет.