Скотт Линч - Хитрости Локка Ламоры

– По мне, так чертовски убедительно, – сказал Клоп.

– Ладно, в таком случае пора собираться на выход. – Локк подвигал челюстью, чувствуя, как растягивается и сокращается фальшивая морщинистая кожа. – Галдо, будь добр, подай стилеты. Пожалуй, один я спрячу в сапог, а другой – в рукав.

«Ламора», – внезапно раздался бесстрастный шепот Сокольника. Локк вздрогнул, а в следующее мгновение сообразил, что голос звучит у него в голове.

– Что такое? – встревожился Жан.

– Сокольник, – ответил Локк. – Он… снова проделывает этот свой поганый фокус.

«Барсави уже близко. Ты и твои друзья должны быть на своих местах через пару минут».

– Наш друг вольнонаемный маг проявляет нетерпение, – сказал Локк. – Так… повторим быстро еще раз. Клоп, ты помнишь, где должен находиться и что от тебя требуется?

– Прекрасно помню, – ухмыльнулся мальчишка. – На сей раз даже с крыши прыгать не придется, так что за меня не беспокойся.

– Жан, тебя устраивает твое место?

– Не особо, но лучшего-то нет. – Жан хрустнул пальцами. – Я буду неподалеку от Клопа, под полом. Если дело пойдет наперекосяк, ты, главное, сразу бросайся в чертов водопад. А уж я тебя прикрою, да так, что никому мало не покажется.

– Кало, Галдо, – Локк повернулся к близнецам, которые проворно складывали в суму инструменты и гримировальные принадлежности, – у нас все готово на случай бегства?

– Если придется уносить ноги, все пройдет без сучка без задоринки, – заверил Галдо. – Кругленькое состояньице упаковано в мешки, две повозки с лошадьми ждут за храмом, закупленного съестного хватит на долгое приятное путешествие.

– А стража у Виконтовых ворот пропустит нас мигом – исчезнем без следа, будто нас никогда и не было в Каморре, – добавил Кало.

– Хорошо. Ладно. Черт… – Локк взволнованно потер руки. – Ну… все вроде. Сейчас мне не до цветистых тирад, поэтому давайте просто произнесем ритуальные фразы и помолимся за благополучный исход.

Клоп шагнул вперед и откашлялся.

– Я делаю это потому лишь, что страсть люблю темными жуткими ночами прятаться в заброшенных домах с привидениями Древних.

– Лжец, – медленно проговорил Жан. – А я делаю это потому лишь, что всю жизнь мечтал увидеть, как призрак Древнего сожрет Клопа.

– Лжец! – воскликнул Кало. – А я делаю это потому лишь, что меня хлебом не корми – дай только перетаскать полтонны чертовых монет из хранилищ, разложить по мешкам да погрузить на телегу.

– Лжец! – хихикнул Галдо. – А я делаю это потому лишь, что собираюсь в ваше отсутствие заложить всю нашу мебель и прочее добро в ломбарде Гарца Накась-Выкуси.

– Вы все лжецы, – сказал Локк, когда друзья выжидательно уставились на него. – Мы делаем это потому лишь, что, кроме нас, в целом городе нет таких умников, которые в силах справиться с подобной задачей, и нет таких дураков, которые вообще взялись бы за нее.

– Каналья! – хором выкрикнули его товарищи, на мгновение забыв, где находятся.

«Я отсюда слышу ваши вопли, – вновь раздался бесплотный голос Сокольника. – Вы что, совсем с ума спятили?»

– Дядюшка сердится, что мы шумим среди ночи, – вздохнул Локк. – Ладно, приступим к делу. И коли будет на то милость Многохитрого стража, увидимся в храме, когда все благополучно закончится.

Гулкая Нора представляет собой громадное – в сто футов высотой – кубическое здание из серого камня, скрепленного тусклой разновидностью Древнего стекла, которое не источает сияния после заката, да и вообще не отражает света. В него ведет единственный вход – обычных размеров дверь, расположенная в двадцати футах над мостовой, наверху широкой каменной лестницы.

Выше по течению от Анжевины отходит акведук, который пролегает к югу от Мельничного водопада и тянется к Ржавому Затону, где изливает свои воды прямо в Гулкую Нору. Как и само кубическое здание, акведук считается носителем некоего древнего проклятия, а потому никогда ни для каких нужд каморрцами не использовался. Маленький водопад низвергается в дыру в полу, и темная вода с шумом утекает по разветвленным катакомбам, расположенным под Гулкой Норой. Некоторые такие подземные реки впадают в канал к юго-западу от Ржавого Затона, другие уносят свои воды в места, людям неведомые.

Локк Ламора стоял в темноте посреди Гулкой Норы, прислушиваясь к рокоту падающей воды и не сводя глаз с мутно-серого дверного проема. Единственным утешением служила мысль, что Жану и Клопу, скрючившимся в сыром мраке под полом, еще больше не по себе. По крайней мере, пока события не начали развиваться.

«Они уже близко, – раздался голос Сокольника. – Совсем рядом. Приготовься».

Локк услышал приближение процессии прежде, чем увидел. Через открытую дверь донесся приглушенный бой похоронных барабанов, сначала едва уловимый сквозь гул водопада, но постепенно усиливавшийся. Вскоре за дверью разлилось красноватое свечение, и стало заметно, что серый туман сгустился пуще прежнего. Факельный свет мерцал тускло и смутно, будто сквозь толщу воды, но в нем уже слабо различались очертания помещения, где находился Локк. Внезапно барабаны смолкли, и Локк опять остался наедине с шумом водопада. Он вскинул голову, заложил одну руку за спину и застыл в ожидании, напряженно глядя на дверь и чувствуя бешеный стук крови в висках.

В дверном проеме появились два красных огонька, подобные глазам дракона из сказочных повестей, столь любимых Жаном. За огоньками двигались две черные тени. Когда зрение Локка приспособилось к алому свету факелов, он разглядел вошедших – рослых мужчин в плащах и при оружии. Причем разглядел достаточно хорошо, чтобы по их позам и выражению лиц понять, что они не ожидали его увидеть. Мужчины разом остановились, но после минутного колебания тронулись дальше – один заходил справа от Локка, другой слева. Сам же Локк продолжал стоять совершенно неподвижно.

В дверях показались еще два огонька, потом еще два. Барсави посылал своих людей вверх по лестнице парами. Вскоре перед Локком выстроилась широким полукругом дюжина мужчин, чьи факелы озаряли Гулкую Нору неверным красным светом с глубокими тенями. Все стены здесь были покрыты резьбой – таинственными письменами Древних, разгадать которые человеку так и не удалось.

Еще дюжина, и еще одна. Толпа вооруженных людей разрасталась, и Локк видел в ней знакомые лица. Головорезы, костоломы, лиходеи. Закоренелые убийцы. Лютое зверье. Ровно то, что пообещал Барсави, когда они вдвоем стояли над бездыханным телом Наски.

Медленно тянулись минуты. Локк по-прежнему хранил молчание. Люди все продолжали входить по двое. Вот сестры Беранджа – Локк узнал бы их по тяжелой, важной поступи и при более слабом освещении. Они встали в первом ряду, прямо посередине, и безмолвно застыли там, со сложенными на груди руками. За спину Локку никто не заходил – очевидно, по распоряжению Барсави. Он по-прежнему стоял один, напротив угрюмой толпы Путных людей, которая все прибывала и прибывала.