Марина Комарова - Враг хозяина штормов

В воздухе повисла тишина. Сколько я ни вслушивался, ничего, кроме всплесков волн, не разобрал. Неужели Лирак ошибся? Или же просто нашел предлог, чтобы увести от меня Фьялбъерна? Но тогда… зачем? Хм, странно.

Голова вдруг пошла кругом, в ушах зашумело. Подкатила дурнота, но, глубоко вздохнув, я сумел с ней справиться.

Со всех сторон накатил шум, оглушили голоса:

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

— Призови драуга, произнести клятву моря…

На миг показалось, что нет ни корабля, ни команды, ни меня самого. Только шелестящие, накатывающие волнами голоса, заполняющие собой и заставляющие покориться.

Дар Сиргена проснулся внезапно, без предупреждений и смешался с моими способностями слышать мертвых. Море не хотело молчать — шумело, повелевало, не давало раздумывать.

Меня будто обожгло — Сирген! Боги севера, какой же я дурак! Я беззвучно расхохотался. Как же надо было измотаться, чтобы не вспомнить главного! Сам скремт говорил, что, если судьба сведет с Фьялбъерном-драугом, стоит назвать его имя!

Снова зашептали далекие голоса:

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

Они меня подталкивали, заставляли идти вперед. Мгновение — и вот уже море вновь плескалось за бортом, тяжелое небо нависало над головой, а «Гордый линорм» мягко покачивался на волнах. А я вдруг увидел их: призрачные корабли с развевавшимися на ветру парусами, голодные глаза существ, некогда бывших людьми, жадно устремились ко мне.

— Не молчи…

— Не стой…

— Не жди…

Тряхнув головой, чтобы сбросить оцепенение, я посмотрел по сторонам, ища глазами Фьялбъерна. Тот оказался на носу, возле него стоял Лирак. Ярл хмурился, а старый моряк что-то настойчиво говорил. И… ни следа морских псов.

Я решительно преодолел разделявшее нас расстояние. Я чувствовал, что за мной неотрывно следят, но голоса не давали отступить назад.

Фьялбъерн изумленно посмотрел на меня:

— Что-то еще?

Я молча указал на призрачные корабли. Лицо драуга стало непроницаемым, единственный живой глаз взирал на окружающее с непониманием, но в то же время ярл будто начинал догадываться, что произошло.

— От имени морских душ, имени прибрежного народа, — мой голос звучал тихо и сухо, но Фьялбъерн ловил каждое слово, — и Сиргена Бессмертника…

Драуг вздрогнул, прищурился, шагнул ко мне. Но я стоял, будто скала:

— …призываю и прошу тебя помочь в войне против Хозяина Штормов.

Собственные слова казались мне блеклыми и неправильными, но призрачные корабли, горевшие зловещим зеленым светом, возгласы поднявшихся со дна моряков и непрекращающийся шум бурлящих волн сделали свое дело. Фьялбъерн обвел все вокруг взглядом, на губах появилась улыбка. Зеленый свет падал на него, превращая в восставшего покойника.

— Но сумеешь ли ты оплатить мою услугу, Оларс?

Будто не он, а сам «Гордый линорм» зашипел, перекрывая голоса утопленников. По телу пробежала дрожь, но я лишь гордо расправил плечи, понимая, что назад дороги нет:

— Я сделаю все, что в моих силах, Фьялбъерн-драуг. Глемты не лгут.

Кривая ухмылка появилась на губах драуга, от нее по позвоночнику пробежали мурашки.

— Хорошо, Оларс. Если так, то я согласен. «Гордый линорм» пойдет к Островам-призракам за дроттеном Ванханена. Только…

Ухватив меня за рубаху, притянул ближе и шепнул на ухо несколько слов.

Дыхание перехватило, кровь мигом заледенела в венах. Я зажмурился, как от кошмара, и… услышал собственный голос:

— Ты все получишь, Фьялбъерн-драуг. Все получишь.

Меня высадили у подножия скалы, на которой находился храм Гунфридра. Фьялбъерн пообещал вернуться через три дня — ему требовалось время, чтобы созвать как можно больше моряков под свои знамена. А точнее — знамена Гунфридра.

Мной овладело какое-то абсолютное безразличие, поэтому я лишь кивнул и некоторое время бездумно смотрел, как уходит «Гордый линорм».

Сейчас я даже не мог сообразить, три дня — это мало или много? Что нужно за них успеть, и успею ли я? Драуг запросил огромную цену за свою услугу, но я уже согласился. Жалел ли? Нет. Не жалел.

Холодный ветер трепал плащ, пальцы заледенели, внутри была какая-то пустота. Накинув на голову капюшон, я отвернулся от серой глади моря и быстрыми шагами направился к городу. Ноги тонули в сугробах, идти было нелегко, но я упорно шел в сторону ванханенских деревянных домов. Шайрах сказал, где живет Йортрен, значит — нужно к ней. Уже там можно, переведя дух, начать поиски Рангрид, Йорда и Арве.

Покачнувшись, я остановился. Слабость. Этого еще не хватало — растянуться на снегу прямо возле города. Стиснув зубы, я упорно продвигался вперед, уже не ощущая ни ветра, ни падавшей с неба мелкой крупы, коловшей щеки и подбородок.

Вперед, только вперед. Забыть о словах драуга. У меня еще есть время. Нужно спросить у этой ванханенской колдуньи — что значит волшебный ключ? И валкары… Сумел ли маленький Вульсе сохранить топор своей бывшей госпожи? Зачем я отдал его ниссе?

Я отвернулся — порыв ветра засыпал ледяной крупой глаза. Нет, я сделал все правильно. Иначе было нельзя… Нельзя входить в храм бога с оружием. Кинжал Сиргена — другое, это жертвенный дар…

Я шел, не разбирая дороги, держась лишь на каком-то безумном желании достичь цели. Шайрах сказал: второй дом направо от храма Госпоже Зиме. Только снег, словно по чьему-то приказу, валил хлопьями, застилая все вокруг.

Я продолжал упорно идти. Не зря Яшрах говорил:

— Родная земля признает свое дитя и поможет ему… Слаще всего лепешка у родного очага, чище вода — в родной реке, сильнее всего разит рука за родную землю. Где бы ты ни был, Оларс, как долго бы ни пропадал — родина поможет тебе вернуться. Она будет звать всегда, хоть и не сразу разберешь ее голос. Где родился — там и пригодился.

И сейчас, словно застланные снежной пеленой, стены домов шептали, подсказывая правильный путь. А может, я начинаю сходить с ума? Не зря же некоторых моряков считают чудными. Говорили: кто услышал голос моря, отдал ему душу.

Я остановился и огляделся. Дома и дома… Поди разбери, какой из них… Дурак ты, Оларс, как можно было так неосмотрительно отпустить Шайраха?

— Оларс! — звонко окликнули меня.

Только неясно — человеческий голос это или просто метель смеется. Как-то давно бабка рассказывала о прислужницах Госпожи Зимы, что зачаровывают путников и уводят в царство льдов. По сказке, прислужницы — молодые красивые девушки, которые так заманивают женихов. Только… жених должен быть хорош собой, иначе зачем он снежнице? После того, что я увидел в зеркале вод у Гунфридра, ни одна из прислужниц меня к себе не поведет, значит…