Татьяна Зингер - Нас не существует

«Наверняка обманул, – с облегчением подумала она. – Специально запугал».

Так решила Наташа, окончательно разомлев на волнах усталости.

Веки слипались, тело обмякло, двинуть рукой или ногой стало невозможно. Но перед тем моментом, когда явь сменилась забытьем, по деревне разнесся пронзительный вой, ничуть не похожий на собачий. Он одной долгой нотой пробрал до костей не хуже зимнего мороза.

Повезло, что Наташу с головой накрыла волна сна.

За окном текла размеренная деревенская жизнь. Баба Мура веником гоняла с участка отожравшихся ворон, а те лениво перебирались с ветки яблони на покосившееся пугало. Дядя Сережа в растянутых штанах и грязной майке, заложив руки за спину, наматывал круги по улочке – искал нарушения, на которые потом мог бы донести правлению. Три чумазых карапуза с наслаждением бросались в прохожих комьями грязи.

Дом наполнился запахом свежей выпечки. Голодная Наташа сглатывала слюну, но выходить из комнаты ленилась – что называется, приросла к стулу.

«Стоит ли идти в больницу? Если сказанное Киром – неправда, то ничего не потеряю. Ну, посмеется над наивной дурочкой, а после забудет. Но вдруг духи существуют?» – размышляла она, вырисовывая на полях тетради загогулины, которые то напоминали человеческие очертания, то превращались в спирали.

Нового знакомого Наташа побаивалась. Кто он такой? Ему аж шестнадцать лет, он где-то живет и зачем-то приезжает в Камелево. Вдруг Кир самый настоящий убийца или маньяк?

А если его разыскивает полиция? И за сведения о местонахождении преступника дают приличную сумму, которой так не хватает на новые сапожки?

«Ага, конечно, – резко оборвала мечты Наташа. – Уши-то развесила. А заодно он окажется рыцарем, потерянным принцем или бессмертным существом. И за то, что ты не выдашь его властям, увезет тебя на край света».

Впрочем, в книгах случалось именно так. О дырявой зимней обуви героини почему-то не задумывались и выдавать злодеев властям не спешили. Никакой осторожности! Ведь герой мог оказаться плохим и ударить даму сердца дубиной по голове.

«Может, взять с собой Диму?» – промелькнула разумная мысль, которую Наташа сразу отклонила.

Тот целый день будет ныть, как ему скучно, и глумиться над доверчивой подругой. Она справится сама. Если призраки – быль, то утрет Диме нос. Если нет – он и не узнает.

– Решено, – вздохнула Наташа, – иду.

Она убрала тетрадку в ящик стола, наскоро расчесалась – кажется, такая прическа называлась «художественным беспорядком» – и переоделась в чистые шорты с футболкой, а затем пошла завтракать на кухню, где уже давно гремела посудой хозяйственная бабушка.

Бабушка Наташе досталась необычная. Во-первых, у Раисы Петровны не было проблем со здоровьем, а если что и болело – она упорно молчала (в отличие от остальных старушек, у которых то ныли колени, то гудело в спине). Во-вторых, передвигалась она исключительно быстрым шагом, частенько напевала под нос новомодные мотивы, услышанные по радио, и была неплохо продвинута в молодежных тенденциях. А в-третьих, Наташа считала бабушку чуть ли не лучшей подружкой.

– Доброе утро, ребенок, – лучисто улыбнулась Раиса Петровна, расставляя перед внучкой тарелки с ароматными блинами, густой сметаной, малиновым вареньем и прочими лакомствами.

– Я не ребенок, – попробовала сопротивляться Наташа.

Бабушка добродушно отмахнулась.

– Пожарили вчера шашлыки?

– Ага.

– И как? Без приключений?

– Да, – Наташа занервничала. – Все обычно…

– Могла бы заранее предупредить о позднем возвращении. – Бабушка погладила внучку по волосам. – Я волновалась. Думала, вы ближе к десяти вечера придете, а не пропадете до полуночи. Ничего не скрываешь?

Наташа заелозила на стуле. Бабушка видела ее насквозь. Девочка быстренько умяла блины и, поблагодарив, унеслась к себе.

День тянулся липким медом. Невыносимо жарило июльское солнце, и от этого, словно масло на сковородке, плавился асфальт. Голубизна неба ослепляла. Ветерок если и дул, то чахлый, ленивый. Пузатая стрелка часов едва перевалила за полдень, а Наташе казалось, будто прошла вечность. По хозяйству ей помогать запретили. Дедушка чинил калитку, бабушка прогнала внучку, когда та решила выполоть сорняки, а в итоге выдернула с корнем полгрядки укропа. Дневник не писался, тексты, заданные на лето, не читались.

После обеда забежал Дима. Он, как всегда, ловко перемахнул через забор и подобрался прямиком к окну Наташиной спальни.

Его пальцы выстучали по подоконнику частую дробь.

– Бездельница, прием!

Наташа, завидев темноволосую макушку, высунулась наружу и сбивчиво пробубнила приветствие.

– Айда на речку? – Большое разноцветное полотенце было перекинуто через его плечо. – Если хочешь – с ночевкой. Туда ближе к закату наши подойдут, рыбы наловим, ухи сварганим!

– Я… ой… – Наташа замешкалась: откажешься – посыплются лишние вопросы, а согласишься – пропустишь встречу с Киром. – Не смогу. Голова что-то ноет.

Она картинно потерла виски. Врать другу Наташа не любила, да и не умела. Она покраснела как помидор. А Дима, непривычный ко лжи, наивно поверил.

– Значит, проваляешься до вечера в кровати? – с грустью уточнил он.

– Ага, – согласилась Наташа. – Я б с радостью на речку, ты ж знаешь, но так дурно – аж в глазах мутнеет.

– Не оправдывайся. – Дима скривился. – Посидеть с тобой или принести таблеток?

– Все хорошо, я просто посплю.

– Как скажешь. Выздоравливай, Натаха.

У Наташи, смотрящей за тем, как Дима медленно бредет к повороту, засосало под ложечкой. Что же она, неразумная, наделала? Солгала лучшему другу, да ради кого? Опустилась до гадкого, низкого обмана из-за непонятного мальчишки, напугавшего ее страшилками. Докатилась.

Что ж, не поздно окликнуть Диму, чтобы тот воротился. Достать купальник и отправиться загорать…

Нет! Раз уж решила, то нельзя отступать. Чувство стыда утихнет как-нибудь само по себе – например, когда Наташа увидит настоящего призрака.

Чтобы чуточку забыться, она начала собирать рюкзачок. Уложила на дно блокнот с ручкой, на случай, если понадобится что-то запомнить – например, длинное заклинание или магическую символику. Следом засунула фонарик, который не поместился полностью, потому торчал снаружи, осматривая любопытным глазом потолок. В левый боковой кармашек Наташа втиснула бутылочку с водой, в правый – четыре кусочка черного хлеба.

Незаметно пролетел обед, без происшествий обошлось и на ужине. Солнце клонилось к закату. Провожая его, тревожно закаркали вороны. Маленькая стрелка на часах приближалась к семи. Пора выходить.

И только тогда Наташа догадалась: она не знала дороги!