Ардмир Мари - Некромант-самоучка, или Смертельная оказия

– Притворимся мертвыми? – с дрожью в голосе прошептала я, не понимая, от чего именно мне жарко, от ужаса перед предстоящей встречей с вампиром или из-за Гера, решившего напоследок меня облапать.

– И это тоже не пройдет. – Одна рука наглого многоликого аккуратно скользнула мне за спину, вторая перетекла на живот. Над ухом раздалось невнятное: – И где же он?

– Не волнуйся, нас так и так умертвят, – хмыкнул Равэсс, отвечая на мой вопрос. – Спасла ты императора или, наоборот, подставила, любые взаимоотношения с его персоной приводят к одному…

– К чему к одному? – спросила тихо, мысленно удивляясь тому, какой же рыжий псих – куртку на мне расстегнул и полез щупать корсет.

– К потере жизни или заключению в Подземелье на десять лет, – ответил Его Высочество. Я посмотрела на него недоверчиво, а он, не отрывая взгляда от тронной залы, добавил: – Не веришь, спроси у Графитового, чего удостоились его родители.

– А чего?..

– Ничего, – отрезал разведчик и, быстро огладив меня пониже спины, остановил руки, поинтересовался невозмутимо: – Сумерька, где арбалет?

– У Тагаша. Ты так на озере ругался, что я решила во избежание… – и дыхание задержала, потому что руки многоликого напряглись, соответственно и меня сжали.

– Проклятье! – Меня отпустили и от меня на полметра отступили. Разочарование заворочалось в груди, изгоняя оттуда страх перед встречей с императором. Это что же, в эти самые страшные мгновения Гер на мне арбалет искал? На отобранном поясе не нашел, решил, что в ином месте прячу?

Мне так захотелось напоследок дать ему по шее, что я обернулась к наглому многоликому вскинула руку и… была сбита с толку вначале его ехидной ухмылкой под названием «Именно это от тебя и ожидалось», а затем и поцелуем. Милостивый боже! Я словно бы пронеслась сквозь время и опять оказалась в роли дарителя куки, коего рыжий, крепко прижав к себе, смакует, как оголодавший любимое блюдо. Дыхание сбилось, ноги подогнулись, а сквозь радужный туман, застивший сознание, прорывается истеричное:

– Намина, хозь-зя… ой! Ой, как не вовремь-мя вас пронь-няло.

Мы ноль эмоций, а теневая как завопит:

– Да отцепитесь вы друг от друга. Трево-о-о-га! Вас император на ковер вызывает!

Пусть и дальше вызывает, нам все равно, и даже не смущает странное движение воздуха, происходящее вокруг. Вот тут шипящий вопль Симпатяшки все разъяснил:

– Нас в портал засасывает…

Значит, еще есть время, подумала я, цепляясь за шею многоликого. И Гер тихо рыкнул, поддерживая мой порыв.

– Нас от группы отрывает…

Ну и пусть.

– Еще немного, и вас друг от друга оттолкнет!

Меня это заботило мало, а вот Дао-дво с сожалением отстранился, схватил нежить, в панике бегающую по его плечу, и вручил мне с коротким приказом: «Сторожи». Кто кого сторожить должен, он не уточнил, продолжил инструкцию, прожигая меня карим взглядом и будоража чуть хриплым голосом:

– Дар не использовать, ни на что не соглашаться и ничего не просить. Отбейся от любой благодарности в кратчайшие сроки и живо к нам.

– К вам на игры? Но как же… – в испуге через плечо покосилась на плененных. Мамочки, а ведь все они оказались пойманы исключительно из-за меня.

– Не думай об этом. Любые переговоры приведут к еще большим жертвам, проверено.

– Дя, – подтвердила кука, забираясь мне за пазуху.

– А эти… знали, на что шли.

– Не знали! Куль и Гард Тиши уж точно были в неведении.

– Намина, – Гер взял мое лицо в ладони, заглянул в глаза, – ты должна остаться в живых. Должна вернуться назад. Должна завершить образование в академии.

– Зачем?

– Чтобы закончить эксперимент с иммунитетом и восполнить острую нехватку прикосновений, – заявил многоликий и пожурил: – Иначе какая из тебя невеста. Жуткая недотрога.

Кто недотрога? Я недотрога?! Но я же… мы же…

Воздух со свистом покинул мои легкие, сердце забилось вдвое быстрее, а дар всколыхнулся, разворачивая свое черное нутро. Рыжий, редкостная сволочь, задел больную мозоль, и я с трудом удержалась от крамольной мысли уничтожить его, не сходя с места.

– М-дя, хозь-зяин, лучше бы ты в любви призналсь-ся, – съехидничала нежить, выглядывая из-за ворота моей куртки.

– Не сейчас… – качнул головой метаморф, развернул меня лицом к трону и подтолкнул вперед: – Иди.

Идти ей не пришлось. Худышку в зал по воздуху потянуло, вначале медленно, а затем стремительно. Первая остановка ее приближения осуществилась за пятнадцать шагов до трона, вторая – всего за пять. И в груди Герберта, внимательно отслеживающего каждое движение худышки и все мимические изменения в лице императора, все больше и больше давило из-за невозможности что-либо изменить. Конечно, клювастый советник рода говорил, что будет добиваться встречи Намины с Высшим вампиром, но вряд ли Тиши осознавал, сколь скоро она произойдет и что за ней последует. А если так, то ни к чему Сумерьке собой жертвовать и быть покорной пешкой в чужих руках. Хватит с нее встречи с карзией, адассориусом, Властителем преисподней, слизнями тлена, проклятой прогалиной и прескурией.

Вспомнив о последней, многоликий внутренне похолодел. Таррах разорви паучиху, императора и проклятые игры!

Гер понимал, что потихоньку привязывается к упрямой человечке, но и представить не мог, что воспринимает смертельную оказию как чрезвычайно хрупкое создание. Правда, в сравнении с воинственной и самодостаточной Амидд, да и любой другой меняющей ипостась, Сумерька таковой и была: недолговечной сероглазой худышкой с неординарными способностями, обостренным чувством справедливости и искаженным представлением о благодарности. Искаженным, потому вспоминать о привязке Симпатяшки к своему резерву без ругани Дао-дво не мог. Все же лопоухая тварька одновременно играла две роли: прекрасной помощницы и бессовестной занозы, пообещавшей отдать Тарраху «коллекционное» белье.

И казалось бы, все самое худшее уже произошло. Императорская проверка, получение заемной жизни, забег по преисподней, потеря кружевных воспоминаний о бурной юности, преодоление пустоши со слизнями тлена. Но нет! Намине захотелось взять трофей, и мало того, что сама чуть не сунулась обратно, так еще и его, Гера, заразила жаждой наживы. А как не заразиться, если всего лишь 40 кило чешуек способны купить погост? Три богатые деревеньки или пять полупустых, неважно, главное, у отца будет куда уйти и будет что оставить Аннабель в приданое. И плевать тогда на пятилетнюю разведку во имя короля, на звание тарга, на Тиши и его задания. Желанная свобода, вернее, ее часть, была всего лишь в сотне шагов, вот он и повелся. Идиот. Ему хватило тридцати секунд на то, чтобы собрать десять чешуек, потерять Сумерьку и понять, насколько он привя… проникся чувством ответственности за нее.