Ирина Котова - Королевская кровь. Скрытое пламя

Макс был очень богатым человеком, но даже не представлял, сколько денег у него лежит на счетах. Этим занимались специальные люди, а ему было важно иметь ресурс, чтобы снаряжать экспедиции за редкими растениями и покупать оборудование.

Растения были накопителями стихий, уникальная вязь которых в каждом представителе флоры и определяла его свойства. Каждое дерево, трава, лишайник, цветок или мох были готовым магическим препаратом. Те, в которых было много Огня, согревали, много Воды – охлаждали. Некоторые сочетания обладали просто-таки ошеломляющими свойствами. Можно было просто перемешать их, как советовали многочисленные справочники по народной медицине. А можно было делать то, что делал профессор Тротт. Изучать стихийные свойства растений и определять, какую проблему они могут решить. Разрабатывать формулы препаратов. Вычислять предварительно необходимые пропорции для эффективного действия. Обрабатывать и соединять подготовленную растительную основу так, чтобы природные свойства не терялись, а дополняли друг друга. И закреплять магически, переплетая стихии в кристаллический замо́к.

Загорелся огоньком таймер, и природник, поправив наушники, в которых грохотал тяжелый рок, аккуратно перевернул измельчитель, надел на горлышко пробирку, открыл глазок «воронки» в крышке прибора, и зеленовато-бурая масса медленно потекла по стеклу вниз. Еще три минуты, и все компоненты будут готовы.

Но судьба распорядилась иначе.

Он скорее почувствовал, нежели увидел движение сзади, а потом кто-то схватил его за плечо. Тротт ушел вниз, упав на колено, и не глядя ударил назад электрической дугой, от которой пробирки стали лопаться, выплескивая бесценные, добытые с таким трудом вытяжки, приборы заискрили, а наушники так вообще лопнули, оглушив его треском и скрипом. И только после этого Макс обернулся.

– Твою ж мать! – немного дымящийся Мартин грязно выругался, снимая покореженный щит. – Малыш, ты натуральный псих, придурок бешеный! Мало того что я твою защиту на двери минут десять ломал, искололся весь, так ты меня еще и чуть не поджарил! А если бы это был не я, а юная дева с признанием в любви? Или курьер какой-нибудь? Где бы тело прятал? Как у тебя вообще с твоими нервами хватает выдержки бесконечно возиться с этими цветочками?

И он повел рукой, указывая на загаженную и искрящуюся лабораторию. Макс брезгливо посмотрел на потеки от вытяжек – вот и весь результат его работы за последний месяц.

– Я тебя сейчас убью, – спокойно сказал Тротт, снимая оплавленные перчатки. – Вот этими руками убью. Или нет, сначала заставлю все убрать, а потом убью.

– Да погоди ты убивать, – отмахнулся блакориец, оглядывая подпаленную одежду. – Какого ты вообще заперся и наушники нацепил, друг зеленых насаждений? Мы тебя дозваться не могли, вот и пришлось ломиться. На Данилыча опять напали. Пошли, надо след снять. Вики там пока держит, не дает развеяться, а я, боюсь, не справлюсь, очень тонкая работа, не для меня.

– Да, тебе только двери ломать, – огрызнулся Макс, уже понимая, что друг прав. – Пошли. И в следующий раз не трогай меня, когда я работаю. Надо было просто отключить музыку.

Александр ждал их в темноте, сидя на кровати. Виктория обнимала его, но в этом не было ничего романтического – при телесном контакте легче отследить ментальное воздействие и «законсервировать» его.

– Ну наконец-то! – зашипела она на Мартина, сузив глаза. – Ты что, по дороге к бабе какой решил заскочить? Двадцать минут держу, уже голова раскалывается, а ты три шага за это время сделать не смог?

Фон Съедентент на удивление ничего не ответил, отступил влево, пропуская Тротта из зеркала, и уселся в кресло.

– Макс, – Виктория ослепительно улыбнулась, и блакориец чуть поморщился, – без тебя никак, извини. Принимай клиента.

Тротт опустился перед Алексом на корточки, сжал его виски. Вики разжала объятия.

– Пока не говорите ничего, – предупредил инляндец, закрывая глаза и уходя в субреальность сна.

Друзья послушно молчали, и секунд через тридцать природник сделал долгий выдох и проснулся. Ни слова не говоря, вышел из комнаты в ванную. Раздался шум льющейся воды – видимо, мыл руки, – затем вернулся.

– Значит, так, – сказал он, – их было двое. Один посильнее – скорее всего, мужчина; второй послабее – думаю, совсем неопытная женщина. Или очень молодая. Уходили медленно, наследили хорошо. Ментальный след тянется в сторону общежития. Конкретно кто – не скажу, оба сейчас бодрствуют.

– Двое, – кивнул Александр. – Во сне тоже было двое. Значит, зона поиска сужается. Одно меня беспокоит – насосаться успели изрядно, как бы не ошалели и не начали пить окружающих.

– Я сейчас вернусь и пройду по этажам, послушаю, – Вики сочувственно погладила его по плечу.

– Дай мне поставить тебе щиты, Вики, – Мартин нахмурился, покачал головой. – Если уж Данилыча пробили, то тебе и подавно опасно рядом находиться.

– Сама справлюсь, – отмахнулась от него Виктория. – Макс, как ты это делаешь? Без тебя бы ничего не вышло.

– Это моя специализация, – так же спокойно, как и раньше, произнес инляндец. – А от щитов ты зря отказываешься, не глупи. Твои хороши, но у Марта лучшие. И кстати, в том, что вам пришлось ждать, Мартин не виноват. Я не слышал вызов, и ему пришлось ломать дверь в лабораторию.

И он выжидательно посмотрел на черноволосую красавицу. Та закусила губу.

– Извини, Мартин, – с трудом сказала она наконец. – Я была неправа.

Тот махнул рукой.

– Да я уже привык, Виктория, не извиняйся. Ты мне подала отличную мысль: сейчас поставлю тебе щиты, уложим Данилыча баиньки – и по бабам, по бабам.

– Это к принцессе, что ли? – ядовито процедила профессор Лыськова. – Уже полгорода гудит, что ты с ней встречаешься. Не боишься, что принц-консорт тебе руки оторвет? Или она сама не против, чтобы ты ее лапал? Любит потасканных мальчиков?

– Виктория, прекрати, пожалуйста, нести чушь, – непривычно жестко сказал Мартин, и она осеклась. – Марина – хороший человек, прекрасная женщина и не заслуживает твоего яда. И я не собираюсь с тобой ее обсуждать.

Вики обиженно фыркнула, но замолчала. Молчали и остальные, с удивлением глядя на друга, пока тот ставил щиты – сначала на Викторию, потом на Александра. Закончил, кивнул Максу.

– Пошли, пострадавший. Выдашь мне тряпку, будем отмывать твою сокровищницу. И не смотри на меня выпученными глазами, Малыш, сразу на лягушку становишься похож.

Вечер не предвещал ничего сверхординарного, и Алинка мирно сидела в холле за столом, поглядывая на часы – было уже около половины двенадцатого, – попивая чай и листая учебник по истории магии. Память у нее была отличная, поэтому к завтрашнему, пятничному зачету зубрить ничего не пришлось – это же не управление стихиями, где все зависит от понимания потоков и «настроенности» твоих пальцев.