Нил Клейд - Человек-паук. Последняя охота Крэйвена

(«Скажи, что ты видишь!»)

– Только не это!

(«Вспоминай, Питер, вспоминай».)

Призраки окружили Питера, показывая ему имена и лица. Они ждали ответов. Почему он позволил им умереть? Почему Человек-паук возродился, а они ушли навсегда? Призраки выкрикивали обвинения, упрекая Человека-паука в своей смерти.

Человек-паук припал на одно колено и вцепился пальцами в маску.

– Хватит, замолчите, замолчите!

Он изо всех сил старался прогнать их, не слышать голосов Неда и всех остальных, но стенания призраков становились всё громче, сливаясь с пульсацией в ушах Питера, рыком Крэйвена и раскатами грома снаружи. По спине пробежали холодные, неприятные мурашки – сработало паучье чутьё, а значит, Питер действительно был в опасности. Это позволило ему сосредоточиться и вытолкнуть из своего разума призраков, которых сам и создал, исполненный чувства вины и стыда.

Наконец голоса призраков утонули в рёве Крэйвена. Питер поспешил убраться подобру-поздорову от тёмного дыма, от воображаемого кладбища.

Он двинулся к сидящему на слоне Крэйвену, не обращая внимания на неистовые сигналы, которые подавало его паучье чутьё. Всё его внимание переключилось на зов Крэйвена и перестук африканских барабанов. Опьянённый благовониями, Питер сосредоточился на барабанах, пытаясь уловить за ними знакомое сердцебиение. Но громогласный клич Крэйвена буквально расколол его голову. Человек-паук в ярости схватил слона за шкуру, оторвал от постамента и, издав собственный сдавленный крик, сбросил Крэйвена со спины слона на землю.

– ЗАМОЛЧИ! – закричал Человек-паук.

Сергей приподнялся, опершись на локоть. Его мало заботило, что Человек-паук смог сбросить его со спины слона и оборвать его победный клич. Он оглянулся через плечо на разгневанного героя; несмотря на собственную боль, он даже немного жалел его. Впервые Человек-паук осознал, что на самом деле произошло. Ему открылась Истина. Что бы ни случилось далее, Истина останется непреложной.

Боишься моей победы? Понимаешь, что игра окончена и ты проиграл.

Сергей поднялся на одно колено, отряхнулся и уселся на землю, снисходительно глядя на Человека-паука и пытаясь обнаружить в глазах старого врага хоть намёк на осознание.

Во власти Паука оставался целый мир, который он мог терзать. В его власти оставалось множество слабовольных людей, которых можно было пережевать и выплюнуть на свалку истории. Но Крэйвен вырвался из его цепких лап, и это не просто пугало Человека-паука, а переполняло его печалью. Сергей поднялся и подошёл к Человеку– пауку. Тот отстранился от прикосновения, его грудь тяжело вздымалась, дыхание было прерывистым. Сергей взял Человека-паука за подбородок и погладил его. «Мне тоже грустно, Паук», – подумал он.

Человек-паук отшатнулся, отталкивая руку Сергея, и направился к клетке Паразита. Встав рядом, он сложил руки в нерешительности. Сергей озадаченно улыбнулся и отошёл подальше.

Отступаешь? Почему? Тебя смущает моя симпатия? Вряд ли. Просто наша игра, наше извечное противостояние, ещё не закончено. Верно?

Сергей встал рядом с постаментом, на котором ещё недавно возвышался могучий, непоколебимый Слон, и нажал на плоскую каменную панель в стене. Панель сдвинулась в сторону, открыв ряд кнопок. Крэйвен нажал одну из них, повернул другую и стал ждать.

Ещё рано. Ещё не время открыть Истину. Прежде её нужно освободить и сразиться с ней.

Едва слышный гул наполнил подземелье. Цепь, на которой висела клетка Паразита, дважды лязгнула, и клетка опустилась вниз, повиснув в облаке сиреневого дыма в паре футов над землёй. Дно клетки со скрипом открылось, и Паразит, отчаянно визжа, рухнул на землю.

СКУЛЯ И БРЫКАЯСЬ, Паразит приземлился у ног Человека-паука и тут же бросился наутёк от Питера, в поисках безопасного места, где его не достанет яростный Человек-паук.

– Неееет! – визг Паразита больно резанул по ушам Питера, будто мало было сирены его собственного паучьего чутья.

«Дело плохо», – подумал Человек-паук.

Сзади, из тумана, появился Крэйвен и ткнул пальцем в Паразита, который представлял собой жалкое зрелище и мечтал лишь о том, чтобы выбраться на свободу.

– Человек-паук, развязка близка, – объявил Крэйвен. – Покажи мне напоследок, кто ты есть… кем ты стал благодаря мне.

Крэйвен хищно улыбнулся во весь рот и продолжил:

– Яви мне Паука и прими Истину.

– Ты хочешь, чтобы я сразился с Паразитом тебе на потеху?

Крэйвен вздохнул:

– Нет. Не на потеху. Ради моего избавления. Эдвард продолжал дёргаться то туда, то сюда в поисках хоть какой-то норы или ямы, где можно было укрыться. Лучше всего подошёл бы глубокий тёмный туннель, куда не проникнет взор Человека-паука.

– Прошу, – умолял он, его красные глаза блестели в клубах сиреневого дыма, – пощадите, не бейте меня больше.

Человек-паук повернулся к Крэйвену, настаивая на своём:

– Забудь. Я не стану с ним драться.

Крэйвен не смог скрыть раздражения, но тут же успокоился и ответил:

– Зато он станет.

Охотник обратился к забившемуся в угол, еле видимому Паразиту.

– Паразит! – жёстко, но воодушевляюще воскликнул Крэйвен. – Воспользуйся этой возможностью!

– ПАРАЗИТ, воспользуйся этой возможностью! Эдвард услышал Человека-льва, мучившего его Охотника. Властный голос напугал его, и он сжался в комок в уголке у стены, как мышка в норке.

– Человек-паук побил тебя, причинил такую боль, какой ты прежде не испытывал! – продолжал Человек-лев.

– Побил меня, причинил боль, – пискнул Эдвард себе под нос. – Умоляю, не надо больше…

«Дурак, – раздался в голове голос Паразита. – Он прав. Покажи им, что ты не боишься, покажи, зачем мы выбрались на поверхность. Сейчас или никогда».

Эдвард укрыл лицо руками и лишь всхлипывал, не обращая внимания на Паразита и Охотника в львиной шкуре.

– Не надо было никуда выходить, – пробормотал он. – Тогда не было бы боли и огня.

Верно, но теперь пришёл наш час, пора нападать и есть.

– Я так проголодался, – прошептал Эдвард, облизнув губы.

Охотник почти не давал ему еды, если не считать нескольких мышек. Это было жестоко, ведь Эдвард дружил с мышками.

Скоро, мой друг, скоро мы сможем есть всё, что захотим, только посссслушай меня, и мы окажемся на свободе.

– Паразит, не позволяй Человеку-пауку поступать, как ему заблагорассудится! – кричал Человек-лев. – Не дай ему поверить, что он лучше и сильнее тебя! Не дай ему понять, что ты боишься!

Эдвард опять всхлипнул.

– Мне страшно.

А мне нет. Я хочу есть. Я готов сожрать ползуна. Готов побить это насекомое, которое мучило нас.