Серж Брюссоло - Клятва огня

Вскоре Анаката и Неб вообще перестали обращать на Ната внимание, так что он решил предоставить их самим себе и самостоятельно заняться проблемой «серых людей», пока ему еще хватает сил. И все же у него кольнуло сердце, когда он увидел, как девушка и гарпунер спокойно повернулись к нему спиной и исчезли, затесавшись в веселую толпу зачарованных горожан.

Сейчас, при дневном свете, серая радуга казалась еще более нереальной, чем ночью. Однако же ни у кого ее вид не вызвал удивления, и каждый вел себя так, будто для радуги совершенно нормально иметь такой цвет и неправдоподобную фактуру.

Поразмыслив немного, Нат вернулся назад, к главной площади, и притаился неподалеку от сквера, где спала в снежном коконе Дорана. Холод пронизывал юношу до костей, изматывая, как медленная пытка. Внезапно, когда он уже уверился, что его ожидание бессмысленно, снежная скорлупа лопнула от сильного толчка изнутри, и из него выступила женщина с серыми губами. Детвора, с радостным визгом катавшаяся по заледеневшим аллеям сквера, не обратила на это чудо никакого внимания. Незнакомка в сером быстро пошла прочь, сунув руки в карманы и опустив глаза. Нат обратил внимание, что ее шинель даже не отсырела.

Шагая мягко и упруго, она проталкивалась сквозь толпу, не привлекая ничьих взглядов. При дневном свете ее бледность особенно бросалась в глаза, как и странный металлический отблеск ее волос.

«Наверное, глаза у нее тоже должны быть цвета хромированной стали», – подумал Нат, стараясь не терять ее из виду.

Молодая женщина направилась в трактир. Она явно мерзла: протискиваясь в дверь следом за ней, Нат отчетливо услышал, как стучат ее зубы. И еще ему показалось, что рядом с ней мороз ощущается острее.

«Зима как будто исходит от ее тела, – думал он. – Она излучает холод, как обычные люди излучают тепло».

Устроившись в уголке, Дорана заказала служанке чашку кипящего супа. Она особенно подчеркнула, насколько он должен быть горяч, но служанка уже унеслась на кухню.

«Странный у нее акцент, – заметил Нат. – Никогда такого не слышал. Она как будто бы знает все слова нашего языка, но впервые в жизни пользуется ими, чтобы составлять предложения».

Ожидая заказа, Дорана подсела к огню, потрескивающему в камине. Быстро осмотревшись и убедившись, что никто на нее не смотрит, она жадно потянулась руками к пламени и погрузила в него сначала пальцы, а потом кисти целиком…

Нат, искоса наблюдавший за ней, едва не вскрикнул. Теперь женщина нежно ласкала языки огня, как котенка, а те льнули к ней, с мурлыканьем обвиваясь вокруг ладоней и запястий… но не обжигая.

Возвращение служанки вынудило женщину отодвинуться от камина, и когда она потянулась за принесенным кушаньем, Нат заметил, что ни на коже, ни на рукавах шинели не было видно ни ожогов, ни подпалин.

– Суп недостаточно горячий, – пожаловалась Дорана. – Я же сказала «кипящий».

– Шутите, наверное, – хихикнула девчонка-служанка. – Если сможете выпить всю чашку целиком, я не возьму с вас платы! Я сама чуть не ошпарилась, когда разливала его половником.

Дорана безропотно опустила взгляд и вздохнула.

– Еще я хотела бы принять ванну, – сказала она. – Можно ли наполнить ее очень, очень горячей водой?

– Без проблем, – обронила служанка, – сейчас займусь. Ванная у нас общая, вон там, за спальным помещением.

– Но вода, очень горячая… – настойчиво повторила Дорана.

– Ага, я поняла, – отозвалась служанка, пожимая плечами. – Кипяток.

И она пошла прочь, усмехаясь причудам клиентов.

Нат, насторожившись, затаил дыхание. Он увидел, как Дорана обхватила чашку с бульоном ладонями и поднесла ее к губам. Отпив глоток, она поставила ее на стол. В тот момент, когда она пила, раздался какой-то странный звук, едва слышное потрескивание. Утомленно вздохнув, женщина отодвинула почти полную чашку, как будто та больше не представляла для нее интереса.

– Ванна готова, – крикнула с другого конца зала служанка. – Дверь в глубине общей спальни, не ошибетесь. Вода почти сто градусов, так что смотрите, не обваритесь.

Дорана тут же поднялась и направилась в общую ванную. Выждав пару секунд, Нат прокрался следом за ней. Проходя мимо стола, где только что сидела женщина, он бросил взгляд на оставленную чашку. Суп в ней превратился в лед.

Да что же это за колдовство такое?

Общая спальня в это время была пуста, и Нат воспользовался случаем, проскользнув за ширму. По доносящимся из ванной звукам он догадался, что Дорана торопливо раздевается, бросая одежду как попало.

– Гляди-ка, вот чудеса! – донесся из столовой голос служанки. – Огонь в камине погас. А ведь только что горел как следует! Как же такое вышло?

Нат еще сильнее скрючился в своем укрытии. До его слуха снова донеслось странное потрескивание, которое он услышал в тот миг, когда Дорана коснулась своими серыми губами горячего бульона. Эхом отозвался еще один звук – приглушенный всхлип, словно кто-то плакал там, в закрытой ванной. Он продолжал сидеть, не смея пошевелиться. Прошло около минуты, затем дверь резко распахнулась и женщина вышла; ее шинель была тщательнейшим образом застегнута на все пуговицы. Она прошла мимо, не заметив юноши, которому показалось, что она с трудом сдерживает слезы.

– Что так быстро? – удивилась служанка. – Вода недостаточно горячая?

– Ледяная, – прошептала Дорана, швыряя на стойку три золотые монеты.

Улучив момент, Нат метнулся в ванную. Едва перешагнув порог, он удивился, что нигде нет пара. Сама ванна была до краев наполнена ледяной водой, в которой плавали мелкие льдинки.

«Она заморозила кипящий бульон, – принялся соображать Нат. – Она уничтожает любое тепло, к которому прикасается. Как будто холод, заключенный в ней, может передаваться всему остальному. Как заразная болезнь».

Он наклонился и окунул пальцы в воду: льдинки тихо звякнули. На полотенцах, которыми Дорана вытиралась, поблескивал иней. Тут он вдруг вспомнил, как ночью на нее напали собаки и как она превратила их в лед, всего лишь ухватив руками за шкуру. Когда она бросила их на землю, они разбились вдребезги.

– Эй! – воскликнула у него за спиной служанка. – А вы что тут делаете?

Он дал стрекача, как школьник, которого застали за подглядыванием в щель в женской бане.

Выскочив на улицу, он долго вертел головой во все стороны, отыскивая взглядом таинственную женщину с серебряными волосами, но она уже затерялась в толпе.

«Она плакала, – подумал он. – Я уверен, что слышал, как она всхлипывает. Я должен с ней поговорить».

И он ринулся в толпу, энергично прокладывая себе путь плечами и локтями. Больше всего его занимал вопрос: Дорана плачет настоящими слезами, как люди, или у нее из глаз сыплются жемчужные льдинки?