Николай Побережник - Эрта: Армия Акана

– Толэ! – наконец дошло до Микта. – Ты снова всех перехитришь! Мы разгромим охрану рудника и освободим рабов? И вроде как герои?

– Ты почти угадал, а с героями погорячился. Рабов мы освобождать не будем, среди них наверняка найдется тот, кто знает про наши дела и нашу службу северянам… Ты мне, главное, все разузнай подробно про лагерь, про рудник и возвращайся.

– Сейчас?

– Да, дьявол тебя возьми! Сейчас! У нас не так много времени, и сообщи всем нашим, чтобы собирались к походу и готовились к бою.

– Понял, господин Толэ, – улыбнулся Микт и переиграл с поклоном.

– Хватит уже! И вот еще, где эти двое, что были ранены в стычке с кочевниками?

– Отсыпаются, раны пустяковые, больше выли, как девки сопливые.

– Они мне тоже будут нужны, отправишь их ко мне.

– Сейчас?

– Да! Мне нужно их подготовить, разъяснить все, ума у них… сам знаешь.

Микт удалился, а Толэ уселся на стол, снова приложился к бутыли, закрыл глаза и погрузился в обдумывание созревшего плана. Он улыбался, это состояние ему знакомо, он в очередной раз готовился поспорить с судьбой и снова оказаться в выигрыше.

Вечером следующего дня банда Толэ, состоявшая из двухсот бойцов, остановилась на привал в чаще леса, на склоне холма у дороги, а за поворотом, через полчаса езды находился рудник, за которым, притаившись в хвойнике, наблюдали двое…

– Эх, – с досадой тихо произнес один, – жаль, сами девок не попробовали, теперь вон, слышишь, как красномундирники веселятся?

– Все бы тебе про девок… – Микт покосился на бывшего каторжанина с редкими желтыми зубами. – О, караул сменился. Все, отползаем, и тихо…

Караульный в будке, у забора, затянутого проволокой, скинул с плеча винтовку и присмотрелся к силуэтам на дороге.

– Опять вы? – крикнул он.

– Да, – соскочив с коня, ответил Микт и отвязал от седла веревку, которой были связаны двое плетущихся оборванцев, к тому же раненых, – это дезертиры, из наших…

– Да мне все равно, кто это… рабы и все, сейчас позову капитана. – Караульный повернулся к Микту спиной, чтобы дернуть за шнур и вызвать кого-нибудь из караулки, в которой в самом разгаре шло веселье, и тут же получил удар трехгранным штыком в спину.

Из-за деревьев со склона к руднику побежали люди Толэ, окружили караулку и еще два ветхих домишки рядом с рудником, в котором, собственно, и содержались рабы. Вскинув оружие, люди Толэ ворвались в караулку и дома, одновременно началась частая стрельба, а через пару минут все было кончено. На территорию рудника въехал Толэ.

– Вытаскиваете всех наружу, и оружие прихватите, – скомандовал он.

– С рабами что?

– Пока ничего, вытаскивайте.

Полтора десятка трупов северян были уложены у караулки, а еще пять у рудника.

– У тех, что у рудника, не должно быть оружия, – не спешиваясь, продолжал командовать Толэ, – тому у вагонетки голову проломите киркой, и тому у стены…

Когда трупы северян были уложены так, как требовал план Толэ, из рудника вывели пятерых рабов, застрелили их, вложили в руки револьверы и винтовки и тоже растащили по территории, остальных рабов загнали в караулку и дома, которые потом подожгли.

– Все помните? – Толэ наклонился и спросил у двоих, которых привел с собой Микт.

– Да, господин Толэ.

– Микт, скажи ребятам, пусть отделают их немного и в руднике закроют, еды, воды им оставьте да одежды теплой…

На следующее утро, еще на рассвете, нападению подвергся небольшой гарнизон северян, где были в основном фуражиры и раненные в боях под Мьентом пехотинцы, ожидавшие обоза в тыл. Банда Толэ въехала в гарнизон под вымпелом северян, а потом, тихо убив ничего не подозревающих бойцов из охранения гарнизона, стали убивать спящих северян. К концу этой кровавой бойни Толэ приказал театрально пострелять, выкрикивая лозунги во славу терратоса Аканов, зная привычку красномундирников на ночь закрывать местных из прислуги в подвалах домов. Собрав трофеи, бандиты ушли на север, освободив немногочисленных жителей деревушки из подвалов.

Этим весенним утром Кинт проснулся сам, не дождавшись Сарта, которого снова взял себе в адъютанты. Сделал он это по двум причинам: во-первых, расчет скорострельного орудия за первый месяц северного похода несколько раз побывал в серьезных переделках, и Кинт, хоть и не показывал вида, но очень переживал за жизнь юноши, которого сам вывел на этот путь в жизни и к которому привязался. Во-вторых, Сарт был очень шустрый и сообразительный парень, иногда и приказ озвучивать не приходилось, Сарт все понимал, именно такой помощник в управлении отрядом и нужен был Кинту.

А командиру горной армии нездоровилось последние две недели. Во время перехода к новой стоянке лошадь провалилась под лед реки в ущелье, Кинт промок и буквально на следующий день о себе напомнили ранения в грудь. Донимали жар и кашель, Кинт с трудом перенес этот переход, и как только на берегу Черной речки разбили лагерь, хворь свалила его окончательно. Лекарь отряда сделал все, чтобы поднять командира на ноги, и двухнедельный прием горьких настоев и порошков наконец-то подействовал.

Кинт проснулся еще до рассвета, уже привычными движениями проверил сначала один пистолет под мышкой, потом другой и уселся в неком подобии кровати из жердей, забросанных парусиной, опустив босые ноги на волчью шкуру. На пне рядом еле горел фитиль лампы, Кинт выкрутил его, осветив просторную палатку, которая служила ему и Сарту домом, а также здесь проходили штабные совещания. Кинт обулся и зазвенел поясом с ножнами палаша и револьверной кобурой, на что одновременно с подскочившим Сартом в палатку заглянул караульный снаружи. Отодвинув полог, он зыркнул глазами по углам палатки, на Кинта и, убедившись что все в порядке, снова исчез.

– Легче? – шустро наматывая портянки, спросил Сарт.

– Гораздо, – ответил Кинт, обулся и, выходя из палатки, добавил: – Подбрось хвороста, воды согреть…

– Хорошо, Кинт, – обувшись, ответил Сарт. Когда нет посторонних, Кинт вроде как не замечал нарушения устава Сартом и позволял так обращаться к командиру, которого парень давно считал старшим братом, наставником, учителем. Отойдя в кусты, рядом с которыми стали проявляться проталины, Кинт осмотрел лагерь… Прошлой осенью именно в это ущелье Григо привел дюжину бойцов во главе с Кинтом, и вот они снова здесь, только дюжин уже пятьдесят, а отряд Кинта уже три месяца наводит страх на отступающие войска северян, которые все сильнее жмутся к перевалам и спешно укрепляют подступы к Теку, надеясь остановить продвижение аканцев и закрепиться на северном тракте. Северяне, собрав значительные силы в Теке, теперь спешно превращали некогда разрушенный ими же город в неприступную крепость. Несколько групп кавалерии горной армии, при поддержке пехотинцев, гренадеров и артиллеристов, еще месяц назад заняли высоты над тропами на перевалах и стали большой проблемой для северян. Но самой большой проблемой стало зенитное орудие, которое жандармы Кинта маскировали в горах, и, сбив очередной дирижабль или скревер, растворялись в лесах на склонах. А потом снова несколько выстрелов – и тяжелый транспортник терпит крушение. Отряд Кинта хорошо снабжался, регулярно, предварительно обменявшись телеграммами со штабом, группа трофейщиков с кавалеристами Ракэ уходила встречать «посылки» – большие тюки, которые сбрасывали по ночам с транспортного дирижабля. Не всегда это проходило гладко, бывало, что и скреверы северян сбивали долгожданный дирижабль, доставлявший груз с провизией для горной армии, а потом скреверы северян принимались обстреливать жандармов Кинта… всякое было, большие и малые потери, тяжелые, но удачные рейды… и горы. Холодные, суровые горы севера терратоса, гиблое место, как говорил капитан Брэтэ, хотя все так говорили, что отчасти было правдой. Север терратоса могли понять и приспособиться к жизни здесь исключительно сильные духом люди, ну, или те, кому просто больше некуда податься, но последние здесь долго не жили. Заснеженные горные тропы, на которых и люди, и кони ломали ноги, срывались в пропасть. Но чем дольше горная армия пребывала здесь, тем больше находилось сил драться, приспосабливаться и вести свою, горную войну. В местах, где невозможно действовать крупными соединениями, куда невозможно затащить тяжелые орудия, где не пустить в карьер коней для кавалерийской атаки, а лишь пролежав сутки на склоне, в снегах, на ветру, дождаться противника и застать его врасплох, только так здесь можно добиться успеха в бою…