Питер Бретт - Копье Пустыни

– Я бы тоже хотела, если Создатель позволит.

– Теперь все могут странствовать, где пожелают. – Меченый поднял татуированную руку.

«Я имела в виду – с тобой», – едва не сказала Лиша. Его слова окончательно все прояснили. Она – его Рожер. Больше нет смысла надеяться на иное.

Меченый протянул руку:

– Ты тоже обещай, что будешь осторожна.

Лиша шлепнула его по руке и крепко обняла:

– Прощай.

Через час он уже скакал на север прочь от города, и хотя глаза Лиши были на мокром месте, ей казалось, что с ее плеч свалился тяжелый груз.

Лиша вернулась к своим прежним занятиям. Она дала урок ученицам и осмотрела больных, пока Джизелл отвечала на письма. Отчасти ей хотелось зарыться в книги о метках, которые лежали в сумке в комнате наверху, но она совладала с соблазном погрузиться в наследие Арлена, поскольку знала, что остановиться не сможет. Лиша была жадной до знаний, как Гаред – до разряда магии, который сотрясал его тело, когда он убивал подземника меченым топором. Но девушка решила хотя бы несколько часов безмятежно растирать травы и лечить пациентов от пустяков вроде простуды и переломов.

Завершив обход и отослав учениц на покой, Лиша заварила чай и поднялась с чашкой в гостиную Джизелл. В столь позднее время комната должна была пустовать, и в ней имелся теплый камин, а также небольшой письменный стол. Лише и самой надо было ответить на письма травниц со всего герцогства, с которыми она состояла в общении. Многие еще не знали о смерти Бруны. С того момента, как они с Рожером повстречали Меченого, у Лиши не было времени ни на травы, ни на старых подруг.

Поднявшись, Лиша услышала звон стекла. Она вошла в комнату и увидела за столом Джизелл Рожера. Перед ним стоял графин с бренди. Огонь шипел и плевался, на камнях очага лежали мокрые осколки стекла.

– Хочешь спалить всю лечебницу? – воскликнула Лиша, вытащила из кармана фартука тряпку и торопливо вытерла бренди, пока не загорелся.

Не обращая на нее внимания, Рожер наполнил другой стакан.

– Рожер, госпоже Джизелл не понравится, что ты бьешь ее посуду, – предупредила Лиша.

Рожер запустил руку в лоскутный мешок, который повсюду носил с собой. Мешок был старый, грязный и потрепанный, но Рожер все равно называл его «мешком с чудесами». И действительно, жонглер неизменно доставал из него чудеса, которые пленяли даже самых искушенных зрителей.

Рожер бросил на стол горсть старинных золотых монет Меченого. Они зазвенели, половина упала на пол.

– Пусть купит себе новую.

– Рожер, что с тобой? Если дело в том, что я тебя отослала…

Рожер отмахнулся и приложился к стакану. Лиша видела, что он уже в стельку пьян.

– Мне плевать, как вы с Арленом прощались в конюшне.

Лиша рассердилась:

– Я на него не вешалась, если ты на это намекаешь.

Рожер пожал плечами:

– А хотя бы и вешалась, мне все равно.

– Тогда в чем дело? – ласково спросила Лиша и подошла к Рожеру. Юноша мгновение смотрел на нее, затем снова запустил руку в мешок с чудесами и достал узкую деревянную коробочку. В ней хранился массивный золотой медальон.

– Министр Джансон дал, – пояснил Рожер. – Это королевская медаль за доблесть. Герцог вручил ее Аррику за то, что спас меня в ночь гибели Ривербриджа. А я и не знал.

– Ты тоскуешь по нему, – вздохнула Лиша. – Так и должно быть. Он спас тебе жизнь.

– Демона с два он ее спас! – крикнул Рожер, схватил медаль за цепочку и швырнул через комнату. Медаль гулко ударилась о стену и со звоном покатилась по полу.

Лиша положила ладони на плечи Рожеру, но жонглер оскалил зубы, и на мгновение она испугалась, что он ее ударит.

– Рожер, что случилось? – мягко спросила она.

Рожер вырвался и отвернулся. Казалось, он будет молчать, но все же заговорил.

– Я думал, это просто дурной сон, – произнес он сдавленным голосом. – Аррик играл на скрипке, и мы с мамой танцевали. Мой отец и вестник Джерал хлопали в такт. Стояло сезонное затишье, и в трактире в ту ночь никого больше не было.

Он глубоко вдохнул и сглотнул.

– Что-то с грохотом ударило в дверь. Я помню, как отец с утра спорил с мастером Питером, метчиком, но они с Джералом сказали, что беспокоиться не о чем.

Он горестно усмехнулся, шмыгнув носом.

– Они ошиблись. Когда мы повернулись на стук, в двери вломился скальный демон.

– Ах, Рожер! – Лиша прикрыла рот ладонью, но Рожер не повернулся.

– Его ноги обтекало пламя огненных демонов. Скальный раздробил дверную раму, чтобы протиснуться. Мать схватила меня на руки, и все закричали, но я не помню, что именно, за исключением…

Он всхлипнул, и Лиша чуть не бросилась его утешать.

Рожер собрался с духом и продолжил:

– Джерал бросил свой меченый щит Аррику и велел отвести нас с матерью в укрытие. Джерал взял копье, мой отец – чугунную кочергу, и они повернулись к подземникам.

Рожер надолго умолк. Затем он снова заговорил холодным, безжизненным голосом:

– Мама бросилась к Аррику, но он оттолкнул ее, схватил свой мешок с чудесами и выбежал вон.

Лиша ахнула, и Рожер кивнул.

– Так все и было. Аррик помог мне только потому, что мать швырнула меня в погреб, перед тем как ее схватили демоны. И даже тогда он хотел меня бросить.

Он погладил вытертый бархат и потрескавшиеся кожаные заплаты мешка с чудесами Аррика.

– Тогда этот мешок не был ветхим и выцветшим. Аррик был человеком герцога, а его торба – яркой и новенькой, как подобает королевскому герольду.

Он сжал зубы и добавил:

– Вот правда о доблести Аррика! Спасти игрушки!

Он схватил мешок здоровой рукой и стиснул так сильно, что костяшки пальцев побелели.

– Мешок, который я таскаю всюду, как будто он мне дорог не меньше!

Он сунул его под нос Лише, взглянул на ревевший в камине огонь и выскочил из-за стола.

– Рожер, не надо! – Лиша перехватила его и вцепилась в мешок. Рожер держал крепко, и вырвать мешок она не могла, но жонглер не пытался протиснуться к очагу. Они смотрели друг на друга. Глаза Рожера были широко распахнуты, как у затравленного зверя. Лиша обняла юношу. Он уткнулся лицом в ее грудь и зарыдал.

Когда Рожер наконец перестал содрогаться в рыданиях, Лиша отпустила его, но он продолжал цепляться за нее. Не открывая глаз, потянулся к ее губам. Она быстро отстранилась и подхватила Рожера, который пьяно споткнулся.

– Извини, – сказал он.

– Ничего. – Она отвела его обратно за стол. Он плюхнулся на стул и задержал дыхание, как будто боролся с приступом тошноты. На бледном лице выступили капельки пота.

– Возьми мой чай, – предложила Лиша. Она забрала мешок с чудесами. Рожер не сопротивлялся. Лиша поставила мешок в темном углу подальше от огня и подняла с пола золотой медальон Аррика.

– Почему он его оставил? – спросил Рожер, глядя на медальон. – Когда герцог нас вышвырнул, Аррик забрал все, что не было прибито к полу. Он мог продать эту медаль вместе с остальным добром, которое распродал за годы наших странствий. Мы бы много месяцев не знали голода и холода. Ночь! Аррик мог оплатить свои долги во всех пивных города, а это говорит о многом.