Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)

– Значит, корабль просто упал. Полагаете, он не зацепился за горы, а просто рухнул?

– Как камень, – повторил Дробин. – Большая скорость падения. Левый корпус уцелел только потому, что правый сыграл роль амортизатора.

– Понятно. Но такое могло случиться только в том случае, если механики выключили нагреватели?

– В принципе – да. Только это невозможно. Даже при всеобщем помешательстве экипажа. Невозможно так быстро погасить топки. Но и это неважно. При выходе из строя нагревателей или нагнетателей одного из корпусов, достаточно включить систему перекачки, перебросить энергию со второго нагревательного корпуса, уравнять корабль и мягко… относительно мягко его посадить. Если высота полета достаточно большая, то можно даже успеть починить все поломки за время спуска и лететь дальше, – Дробин вздохнул.

Он будто бы знал ответ на свои вопросы, но не хотел их произносить вслух. Хотел, чтобы это за него делал собеседник. Это Никита как раз понял, не понимал только, что именно хочет услышать Дробин.

– Получается, при любом падении корабль должен был взорваться, – сказал, наконец, Егоров.

– Но не взорвался. Нигде не видно следов взрыва, не было пожара, деревья стоят с листьями и не обгоревшие.

– Так точно.

– А это возможно только при полном отсутствии термогена. Я правильно вас понял? На борту «Малахита» не было термогена. Но внезапно он исчезнуть не мог.

– Скажем, баллоны сбросили по приказу капитана, а тот, что был в коммуникациях, оказался израсходован, и корабль упал. Но это, как мы все понимаем, ерунда. Но и версия о том, что термоген просто исчез – не версия, а бред. Фантазия.

– И, тем не менее, – вздохнул Егоров.

– Ну, мы спустимся, посмотрим. Как мне кажется, ничего мы не найдем, кроме обломков и, возможно, трупов. Потом вернемся и вы вызовете сюда корабль с техниками и учеными, которые…

– Я не смогу вызвать сюда корабль, – перебил Егоров. – «Малахит» и был тем кораблем, который вез ученых и техников.

– Простите, не понял?

– «Малахит» следовал к месту катастрофы. Почтовый корабль «Апостол» пропал без вести немного севернее. Место гибели установили старатели. Там тоже не было взрыва. Разбитый корабль – и ни малейшего намека на детонацию термогена. «Малахит» оказался ближайшим подходящим кораблем, принял на борт ученых и… Два погибших за месяц корабля – это много. А два корабля, погибших при странных обстоятельствах, – это еще и опасно.

– Егоров! Егоров!

Никита вздрогнул, открыл глаза и сел – эвенк Делунчи бежал по склону, размахивая руками, и звал Егорова.

Казаки тоже вскочили на ноги – проводники обычно не позволяли себе такие энергичные движения и крики. Только что-то из ряда вон выходящее могло привести их в такое возбужденное состояние.

– Чужие были, Егоров, – доложил Делунчи. – Там, со стороны горы. Много чужих.

– Люди с корабля?

– Нет, не с корабля. Совсем чужие. Пришли от перевала, стали лагерем возле корабля. День-два-три стояли. Потом ушли. В сторону солнца ушли, – Делунчи махнул рукой. – Тыкулча пошел смотреть.

– Хорошо, – кивнул Егоров. – Сколько чужих было, можешь узнать?

– Двадцать. Или даже еще больше. Кострища есть. Мусор есть. Вот, – эвенк протянул бутылку, которую держал в левой руке.

– Виски. Вот уж чего не ожидал… – Егоров подбросил бутылку на ладони. – Двадцать или больше…

Егоров достал из полевой сумки карту, развернул на земле.

– Мы вот здесь, – карандаш коснулся точки на карте. – Чужие ушли куда-то в этом направлении. Что там, Делунчи?

– Деревня там. Эвенки там. Белый Шаман там.

– Белый Шаман? – вмешался Озимых. – Это которого наши два года назад ловили да не поймали?

– Белый Шаман… – задумчиво протянул Егоров. – И он там живет, Делунчи?

– Там живет. Там. Только он больше не шаманит. Сказал, шаманить – зло. Нельзя шаманить: придут люди Белого Царя и накажут. Убивать будут. Всех убивать. Он и сам шаманить перестал, и другим запретил. Один не послушал, так Белый шаман заставил – силы лишил.

Никита потряс головой. Ведь только что Егоров и Дробин рассуждали о науке, говорили о термогене, паровых машинах и прочей сложной механической ерунды. И вдруг… Колдун. Шаман. Нелепица!

– Значит, так, – сказал Егоров решительно. – Сейчас я напишу записку, и Яков отнесет ее в город, на станцию. Только пусть возьмет с собой еще кого-нибудь из казаков, в одиночку чтобы не шел, опасно.

– Слышал, Яшка? – спросил урядник.

– Слышал, Никита Артемьевич. Илюху заберу и побежим. Дней за пять… ну, за неделю там будем.

– Хорошо. А мы, значит…

К вечеру они добрались до деревни Белого Шамана.

Никита так и не понял, откуда у него взялись силы. Казалось, все оставил по дороге к долине, но когда пришлось почти без отдыха двигаться по следам чужаков, Примаков держался вместе со всеми.

По дороге он даже нашел в себе силы спросить у Дробина что-то о термогене, тот отмахнулся, но на повторный вопрос ответил, что термоген вообще не должен был существовать. До середины прошлого века о нем говорили, как о возможной разновидности эфира – о возможной и не более того, – а потом, в один день, вдруг оказалось, что этим невозможным термогеном пропитано все вокруг в разной степени концентрации. И мир изменился полностью. И в тот же день и магия с колдовством вдруг перестали быть сказкой, а начали влиять на реальность… как дождь, ветер, снег. Может, и не в тот же день возродилась магия, но вследствие него – совершенно точно. О колдовстве старались не говорить… официально, во всяком случае. Даже делали вид, что оно не существует, однако после того, как по всему миру носители магии попытались… В Африке, в Америке, в Сибири. Заговорили пушки и пулеметы. Посыпались нефтяные бомбы. Цивилизация победила.

А вот теперь…

К деревне сразу не пошли. Остановились, как сказал Тыкулча, в двух верстах. Отправили Делунчи и Озимых с Перебендей в разведку. В отряде теперь людей было немного – двое казаков ушли с письмом к станции, Головатый остался с лошадьми в долине. Под деревом в ожидании разведчиков сидели пятеро: Егоров, Дробин, Никита, урядник с Бабром и эвенк.

– Может, расскажете мне про Белого Шамана? – спросил Никита, ни к кому особо не обращаясь. – Ну хоть кто-то…

– Белый Шаман – очень хороший, – уверенно произнес Тыкулча. – И сильный. Мог наколдовать охоту. Мог позвать дождь или прогнать. Мог вылечить человека рукой. Просто дотронулся вот так – и всё. Еще лекарства делал. Денег не брал, ружья не брал – так лечил. Когда солдаты и казаки шаманов ловили, его эвенки не отдали. Даже стреляли в солдат, когда они за ним пришли. Старики ходили к солдатам, просили. Шкурки предлагали, золото. Не злой Белый Шаман, говорили. Всех шаманов забирайте, его оставьте. Белый Царь даже летучий корабль присылал, только Белый Шаман туман позвал, деревню закрыл, вот его и не нашли. А потом искать перестали.