Александр Золотько - Бомбы и бумеранги (сборник)

– Рассчитали? – растерянно повторила Молли. – Ой…

У Билли, как и у Сэма, было то ли пять, то ли шесть братьев и сестер. Старший служил и посылал какие-то деньги, но, само собой, какие особые деньги у новобранца? Папа говорил, что платят им сущие пенни.

– Так, Билли… – беспомощно сказала мисс Блэкуотер, – это тебе к мяснику надо, или там к зеленщику… или в депо паровиков, которые не экспресс… им смазчиков вечно не хватает…

– Был уже, – ровным голосом сообщил Билли. – Не берут. Говорю тебе, мисс, новую хрень на фабрике поставили. И не одну. Многих рассчитали.

– На «Железных работах Уотерфорда»?

– Угу. Мамка у меня там. Была. А еще у Джимми-дергунца родители, и у Майкла-ушастого папка, и у Уолтера-хриплого, и у другого Билли, ну, который конопатый… Многие и побежали, работу искать. А я припозднился.

– Так найдет твоя мама работу, Билли! Точно тебе говорю – найдет!

– Может, и найдет, – скривился мальчишка. – Где в два раза меньше платят. Прислугой какой или там поломойкой.

Молли опустила голову. Ветер швырял на них с Билли пригоршни снега.

– Слушай, – вдруг решилась она. – Ты тайны хранить умеешь?

Билли снисходительно фыркнул, указал на свою шишку.

– Видела? Бобби [2] Бобби – презрительное прозвище полицейских. отметил. Констебль Паркинс. А все потому, что я говорить не хотел, кто часовую лавку обнес на прошлой неделе.

– А ты знал разве?! – поразилась Молли.

– Не, – подумав, признался Билли. – Но бобке говорить все равно не хотел! Западло. Они мамке, когда ее с фабрики выкидывали, по бокам так надавали – еле до дому дотащилась… Так что если чего мне скажешь – могила!

– Поклянись! – потребовала Молли.

– Да чтобы угля наглотаться!

– Ладно. Вот тебе задаток… – Молли много читала про это в книгах. Строгий и рассудочный детектив посылает на задание помощника, который «свой» на городском «дне» и всегда вручает аванс. – Задаток, говорю! – сердито повторила она, видя выпученные глаза Билли. – Два шиллинга. Руку протяни. Раз, два. Получи. До двух-то считать они тебя научили?

Билли, скажем так, не слишком усердствовал в посещении школы.

– Что сделать надо, Молли? – хрипло сказал мальчишка, облизнув от волнения губы и позабыв про всяческих «мисс Блэкуотер». – Побить кого? Ты только скажи, так отделаю, маму родную не вспомнит!

– Побить? Не, бить не надо, – помотала Молли головой. – Надо пробраться на стоянку «Геркулеса», к механическим мастерским. И разузнать, что там и как. Все ли с ним… с «Геркулесом» то есть… в порядке. Сделаешь – еще три шиллинга дам.

В Норд-Йорке семья могла худо-бедно сводить концы с концами на пятнадцать шиллингов в неделю. Пять шиллингов – или четверть фунта – были дневным заработком опытного механика.

Правда, инженер получал четыре фунта в день, а добрый доктор Джон Каспер Блэкуотер – и того больше, целых десять. Двести шиллингов, в сорок раз больше хорошего рабочего…

– А у тебя есть? – жадно спросил Билли, вновь облизываясь.

Молли полезла в нагрудный карман, выудила монету в полкроны [3] Полкроны – два шиллинга и шесть пенсов. В одном шиллинге 12 пенсов, в одном фунте – 20 шиллингов. , прибавила шестипенсовик и повертела всем этим у мальчишки перед носом.

– Считай, ты уже все узнала. Скажи только, про что спрашивать?

– Н-нуу… не было ли боя, а если был, то что там случилось… не погиб ли кто… Я ведь девочка, девочке ни за что не расскажут, а тебе – завсегда! – подольстилась она, и Билли немедленно выпятил челюсть.

– Понял. – Билли ловко подбросил и поймал монеты. – На два дня харча хватит, а с тех пяти… Мамка порадуется.

– Ты те пять еще заработай сперва! – пристрожила его Молли, стараясь поджимать губы, как мама.

– Заработаю, не сомневайся!

– Тогда завтра? Здесь же?

– Угу, – кивнул Билли. – Побегу сейчас же, там когда вечерняя смена воскресная, пробраться легче. Ты Сэма-рыжего еще искать будешь?

– Буду.

– Он, говорю тебе, не появлялся сегодня. Может, мамка его куда послала. Ты к ним самим зайди. Если не испугаешься.

– Вот еще! – фыркнула Молли как можно убедительнее. – Сам-то не струсь, когда до мастерских доберешься!

Билли только рукой махнул, исчезая в падающем снегу.

Почему она это сделала?

Не поверила папе?

Хотела убедиться сама?

Она сама боялась ответов на эти вопросы.

Боялась и того, что с «Геркулесом» – беда, а это значит…

Боялась и того, что папа врет ей.

Трудно даже сказать, чего больше.

Молли прождала Сэма на их обычном месте – на остатках старой эстакады, которую по большей части снесли, когда строили доходные дома и прокладывали новые линии паровика; однако приятель так и не появился. Исчезли с засыпаемых снегом улиц и другие мальчишки с девчонками. Молли поколебалась – начинало темнеть – и нехотя повернула домой.

Билли принес ответ уже на следующий день, сияя, как новенький серебряный шестипенсовик.

Был вечер, и Молли уже с беспокойством поглядывала на фонарщиков, один за другим зажигавшим газовые фонари. Воскресный снегопад прекратился, на время скрыв зияющие раны Норд-Йорка; но сажа из бесчисленных труб уже оседала на белые покрывала.

Сэмми не появился вновь, и девочка начинала всерьез беспокоиться. Сидела на верху старой эстакады, где еще остались догнивающие остатки деревянных шпал, и ждала, хотя уже чувствовала – Сэмми не придет.

Зато явился Билли.

– Эге-гей, мисс Блэкуотер! – он замахал рукой.

– Опять «мисс», Билли?

– Ты мне работу дала. – Он быстро вскарабкался по выступающим кирпичам. – Я, того, сделал. Монеты при тебе? – добавил он заговорщически.

Молли позвенела полукроной и шестипенсовиком в кармане.

– При мне. Что смог узнать?

– Ух, и нелегко же было! – издалека начал Билли, как и положено. – У мастерских страсть что творится – проволоку новую натянули, да еще ярдов на двести отодвинули. Часть Ярроу и Бетельхейма отгородили, народ выселяют. Говорят, сносить будут, мастерские расширять. Стрелки стоят. С броневиками!

– Ух ты! А не врешь?

– Да что б мне в топке паровозной сгореть!

– Как же ты пробрался? – Молли распирало, но спрашивать впрямую было нельзя. Нельзя показывать, насколько тебе это важно.

– Да уж пробрался! – небрежно сплюнул мальчишка. – Ярроу-то они перекрыли, и вход мусорную аллейку, а что туда попасть можно через окно одно с соседней Назарет – забыли! Через окно в подъезд, а там черный ход как раз на аллейку между Назарет и Ярроу. И прошел! Аллейка-то как раз выходит на зады мастерских, там их дампстеры стоят. Забор высокий, да только что мне их заборы! Кирпичи так криво ло́жены, что и безрукий влезет.

– И тебя не увидели? – восхитилась Молли.