Юрий Никитин - Откровение

Щит, как и ожидалось, черного цвета, центральную часть занимает лев, так сперва показалось, затем рассмотрел, что лев представлен идущим, а не стоящим, как принято, на задних лапах, хвост падает не на спину, а напротив, поднят кверху и откинут. Так что это не лев, а львоподобный леопард, что сразу дало Томасу полное представление о рыцаре. Тот в свою очередь внимательно разглядывал Томаса. Оглянулся на подбежавшего калику, тот готов с ходу ворваться в схватку, но рыцарь остановил небрежным движением длани, снова всмотрелся в Томаса, уже с интересом, сказал грохочущим голосом:

— Так... это все тот же рыцарь...

Томас проговорил с достоинством:

— Назовите ваше имя, сэр маркграф, владетельный барон трех городов и предводитель конного воинства... Здесь темно, я не различаю ваш девиз... И если не соблаговолите поднять забрало, я вынужден буду по законам рыцарства вступить в бой.

Рыцарь оглянулся, сделал знак своим воинам отодвинуться. Калика подошел, мрачный и злой, встал рядом с Томасом. Незнакомый рыцарь, да видно же что за рыцарь, вон рога по обе стороны шлема как у викинга, всего на голову выше Томаса и Олега, но в груди шире почти вдвое, могучие руки похожи на узловатые стволы деревьев. Багровые пластины груди, выкованные адом, отливают червонным золотом. Неспешным жестом, словно возжелав так сделать сам, а не по требованию Томаса, он поднял забрало. На Томаса взглянула заросшая черной шерстью звериная морда, похожая на медвежью. Маленькие глазки, спрятанные глубоко под нависающие надбровные дуги, блеснули колкими огоньками:

— Это не мое дело, зачем и к кому пришли. Но мой щит урежут, а то и вырвут когти у моего зверя, если я не отвечу тем же...

Он наконец вытащил меч, Томас напрягся и приготовился отразить удар, но рыцарь лишь протянул его в сторону каменной стены. С кончика лезвия сорвалась длинная слепящая молния, багровая, с которой тут же закапала кровь. Молния вонзилась в стену, там загрохотало, раздвинулась трещина. Загрохотало громче, трещина превратилась в широкий проход. В глубине вспыхнул мерцающий свет, видны были толпы роскошных женщин, которые с плачем рвали колючий терновник.

Рыцарь проговорил с надменностью высокорожденного:

— Я сам урежу щит или опущу зверю хвост, если позволю уйти без подарка. Я готов отдать любую из этих женщин. Правда, как вывести из преисподней — не мое дело, но сейчас — выбирайте!

Томас смотрел налитыми глазами в пещеру, там тепло и сухо, но не признаваться же, что не до женщин, борщу б горячего, а самих женщин лишь согнал бы с ложа, чтобы рухнуть, не снимая доспехов.

Олег быстро посмотрел на странного рыцаря, на Томаса, перевел дыхание, сказал с привычной уже Томасу ехидцей

— Сэр рыцарь, что скажешь? Это не просто красивый жест. Здесь в самом деле самые красивые женщины мира!.. И самые совершенные.

Томас спросил хмуро:

— А почему самые совершенные?

— В них собраны все пороки мира.

Томас с великой надменностью отвернулся, но встретился взглядом с колючими глазками рыцаря. Олег, видя, что пока обходятся без драки, смотрел с великим интересом. Мир меняется, не зря взялся помогать этому рыцарю, ибо в нем весь сегодняшний мир с его вчерашним днем, когда одна часть рыцарской души... или плоти, рвется к этим женщинам, а другая, которая из завтрашнего дня — каким он будет? — отвергает, что для мужчин вчерашнего дня просто немыслимо.

— Язычники, — процедил Томас сквозь зубы с великой надменностью. — У вас даже во храмах жрицы предавались плотским утехам со всеми желающими! Я знаю, полковой прелат всс-е-е-е рассказал! Каждую ночь, а ночи в Сарацинии жаркие, рассказывал со всеми подробностями, дабы мы прониклись, прочувствовали все оттенки этого омерзительнейшего из грехов! Нет, я верен... мне б сейчас... гм... Спасибо, сэр рыцарь, но если все еще считаешь себя должником за такой пустячок, то укажи дорогу к замку сэра Вельзевула... И будешь свободным от всякого долга!

Рыцарь оглянулся на своих слуг, властным жестом отогнал еще дальше. На звериной морде появилось сомнение:

— Достаточно ли... Впрочем, ладно. Вам нужно свернуть чуть левее, а дальше никуда не сворачивать. Правда, придется идти через огненное озеро, но... это решать вам.

Олег хмыкнул, а Томас спросил быстро:

— Каков девиз на щите сэра Вельзевула?

— "Есть только миг, ослепительный миг..."

— А герб?

— Вооруженный львоподобный леопард красного цвета на черном поле, хвост дракона, сверху падающая звезда с хвостом налево, волк и кабанья голова. Еще добавлю, сэр рыцарь, что поверх черного поля идет короткая золотая полоска...

Олег слушал уже с нетерпеливым недоумением, зато Томас сразу воскликнул:

— О, как я сразу не понял!.. Но в этом случае, сэр Вельзевул, я обязан... просто обязан вызвать вас на поединок, ежели держите пленницей, как я утверждаю, самую достойную и добродетельную женщину на всем белом свете. Ко всем ее бесспорным добродетелям, она еще и моя невеста!

В полутьме за спиной черта-великана загорелись красные глаза, заворчало. Вельзевул грозно рыкнул, латники попятились. Вельзевул сумрачно взглянул на Томаса:

— Как зовут?

— Яра, — сказал Томас, поправился торопливо. — Княжна Ярослава из рода рюриковичей. Она... из мира живых, что, вероятно, делает ее особо ценной добычей.

Вельзевул вскинул брови:

— Ого!.. Да, это добыча... Нет, я о ней впервые слышу. Хотя странно, о таком должны трезвонить во все колокола. Ну, это бред, что первый звон — чертям разгон. На самом деле колокольный звон мы любим, сами колокола поставляем... Нет, сыр рыцарь. Твоей женщины у меня нет.

Томас покачнулся, будто Вельзевул безжалостным словом ударил словно боевым молотом:

— Но... тогда где же?

— Трудно сказать, — прорычал Вельзевул. — Это мог бы сделать, кроме меня, разве что сам Сатана. Да и то... при удаче.

Он явно хотел что-то добавить, но, похоже, это граничило бы с выдачей секретов своего лагеря, и он умолк, плотно сжав губы. Томас кивнул, благодарил за ценнейшую подсказку, поднял меч в воинском салюте, рыцарь кивнул латникам, те расступились. Олег, еще не веря себе, чувствовал, что на этот раз выбрались без драки не благодаря ему, а благодаря горячему рыцарю, который везде ищет повод подраться. Томас, когда вышли из круга латников, оглянулся:

— Кстати, я много наслышан о Лилит... Она, да еще первая из женщин, Ева, здесь?

Рыцарь-черт сожалеюще развел огромными руками:

— Ад не удержит Лилит. Как я слышал, она бывает здесь, когда хочет. На небеса сама не желает. А Еву еще ваш пророк, то бишь ваш бог, вызволил и увел с собой. Как и Адама.

Томас отсалютовал мечом, черт, к изумлению Олега, ответил тем же, так и прошли под чужими взглядами, пока не ощутили, что отряд чертей скрылся из глаз.