Наталья Павлищева - «Злой город»

Прибежали дружинники с факелами, Стешу связали, хотели увести, но я распорядилась посадить в стороне.

Надо было посмотреть, что с охраной. Двое парней лежали в кустах около калитки с перерезанным горлом.

– Твоя работа?

– Данилина! – вдруг вскинула голову женщина.

– Что?! – это уже примчавшийся из дома Вятич.

– А-а… испугались?! А Данила уже другие ворота открывает!

– Лжешь! – вцепилась в ее рубаху я, а сотник закричал на всю крепость:

– Тревога! Следить за воротами! Данилу ко мне!

Теперь на площадь, где в доброе время шумел торг, собрался чуть не весь Козельск.

Привели Данилу. Он крутил головой, пытаясь понять, что происходит.

– Где ты был?

– Со всеми в воинской избе.

– А эта где? – Вятич ткнул в сторону связанной Стеши.

– Дома.

– Где нашли Данилу?

– Так… в избе вместе со всеми…

– Чего же ты, гадина, на мужа наговариваешь?

– Что случилось? – не выдержал бедолага. – Что ты сделала?

Стеша плюнула в сторону Данилы:

– Уйди, постылый! Как ты мне опротивел!

На Данилу было больно смотреть. Видно, и Вятичу тоже, он распорядился отвести крепко-накрепко связанную Стешу к нам на двор, а охрану ворот усилить и внимательно смотреть со стены, не полезут ли татары в неурочный час.

Меня не держали ноги, все же рана сильно кровила. Это заметил Вятич, наклонился:

– Что, ранена?

– Да, у нее был нож.

– Дай посмотрю.

Он, как всегда, ловко обработал рану, пока один из дружинников светил, потом поинтересовался:

– Идти сможешь или отнесу?

– Смогу…

Но я переоценила свои силы, наступить на ногу оказалось невозможно. Я пыталась скакать на одной, но Вятич вдруг подхватил меня на руки и понес к нам на двор.

В таком виде нас и увидел Андрей:

– Э, сотник, ты чего делаешь-то?

– Настю несу, не видишь?

– Да это-то я как раз вижу…

Вятич посадил меня на крыльцо и устало вздохнул:

– Дурак ты, Андрей, хоть и боярский сын. Настя мне давно сестрой стала. Лучше бы спросил, где и как ей ногу поранили.

– Поранили? – взвизгнула появившаяся на крыльце Лушка. Сестрица подскочила ко мне. – Настя, тебя ранили? Кто?!

– Стеша.

– Почему?

– А это ты у нее и спроси. Вон стоит.

Лушка метнулась к Стеше, но ее вдруг остановил крик Вятича:

– Стой! Назад!

– Ты чего?

– Не подходи к ней. Сначала я.

Лушка отступила, остальные тоже. Вокруг Стеши осталось пустое пространство. Дальше мы наблюдали завораживающе страшную картину. Вятич стал произносить какие-то слова, то вытягивая руку вперед, то опуская ее вниз, его кисть то раскрывалась, словно захватывая что-то, то поворачивалась ребром. Стешу начало откровенно корежить. И тут… каким усилием она сумела освободиться от нехилых пут, навязанных нами, не знаю, только колдовскими, но ее руки вытянулись в сторону Вятича и ответными словами.

Несколько мгновений от ужаса я не могла пошевелиться, потому что эта тварь явно пересиливала сотника. Потом сработала многодневная привычка, просто выхватила у стоявшего рядом дружинника из-за пояса нож и метнула в эту гадину! Охнув, она просела, Вятич выпрямился и что-то резко прокричал. Первым пришел в себя Трофим, он уже протягивал сотнику большой кол, видно, осиновый. Вятич всадил острие в дергающееся тело женщины и… рука сама потянулась перекреститься, потому что тело Стеши стало таять на глазах! Вернее, оно превращалось в черную массу, словно утекавшую в землю.

Когда этот кошмар закончился, я заметила рядом с Вятичем Анею, тетка чуть оттолкнула сотника в сторону, деловито обвела вокруг скелета круг, оставаясь сама снаружи, и объявила:

– Чтобы никто подходить не вздумал!

Вятичу было явно плохо, он с трудом доплелся до крыльца и тоже присел.

– Тебе помочь?

– Чем, Настя?

Подошла Анея, позвала его:

– Пойдем, помогу.

Вот за теткой он отправился покорно.

Лушка помогла мне зайти в терем, во дворе остались сторожить несколько дружинников и совершенно потерявший голову Данила. Он никак не мог поверить, что несколько месяцев жил с настоящей ведьмой!

Что Анея делала с Вятичем, мы не видели, он остался спать в ее комнате, но к нам тетка пришла сердитая.

– Где твой оберег?!

– Вон лежит.

– Я тебе что сказала?! Чтобы ты не снимала даже в бане! Как можно было выйти из дома ночью без оберега?

Глаза тетки метали молнии, голос просто громыхал. Я понимала, что она права, а потому опустила голову:

– Больше не буду.

– Дай рану посмотрю. Вятич сказал, там плохо.

В результате и я лежала весь следующий день.

А был он весьма беспокойным для Козельска и вовсе не из-за татар.

Данила никак не мог поверить, что горячо любимая им Стеша оказалась связанной с нечистой силой. Он до утра сидел на нашем крыльце, а когда рассвело, произошло то, о чем дружинники не могли вспоминать без содрогания. Хорошо, что один из них сообразил позвать на помощь Анею, которая, словно предчувствуя неладное, спать не ложилась.

Из круга вдруг поднялось что-то вроде серого облака, временами принимавшего очертания женской фигуры, и позвало:

– Данила… Данила… иди ко мне…

Данила встал и точно во сне шагнул к кругу. Дружинники к нему не приближались, все же страшно, но заслонить дорогу попробовали. Тот спокойно отодвинул одного из них, причем бедолага говорил, что сила в тот миг у Данилы была нечеловеческая, и шагнул в круг. Второй парень бросился за Анеей. Когда тетка выскочила на крыльцо, было поздно, Данила, повинуясь велению Стеши, выдернул из земли осиновый кол, которым была припечатана ведьма, и та, вскочив, уже сидела у него на плечах! Говорят, Анея закричала каким-то грубым, низким голосом:

– Стой, Стеша! Ты не можешь выйти из круга!

– А я и не выхожу, меня вынесут. Неси, Данила.

И Данила послушно отправился с ведьмой на плечах за пределы круга. Он почти бежал, неся ее к стене. Анея кинулась следом, чтобы не допустить открытия каких-нибудь ворот. Но Стеша не стала ничего делать, она заставила Данилу принести ее на стену и оттуда вдруг метнулась в небо темным облаком, отцепившись от мужа. Сам Данила несколько мгновений стоял наверху стены, а потом вдруг бросился за ней следом, конечно, упав вниз на камни спуска к Жиздре.

Дружинники побежали открыть калитку и посмотреть, но их остановил крик Анеи:

– Не открывать!

Через мгновение тетка добавила страшно усталым голосом:

– Она его душу все равно взяла, а к чему тело без души?

Настроение у всех в Козельске было отвратительным. Лушка раз пять заставляла меня пересказать, как Стеша чуть не открыла калитку, чтобы впустить татар, а потом дралась со мной. Конечно, не верилось, чтобы тихая, спокойная Стеша вдруг превратилась в ведьмачку, но слишком многие видели ее растаявший силуэт под осиновым колом, а потом еще и этот вылет со стены.