Олег Верещагин - Не остаться одному

– Три пять, – повторил Джек. Он уже забыл обо мне, да и от остальных можно было как-то отшутиться… а вот Танюшка обидится.

– Полезу, – сообщил я, завязывая ее куртку вокруг пояса.

– А-га… – рассеянно ответил Джек. – Сколько? Не молчите, козлы!

– Три пять! Течение на повороте!

Джек еще что-то пробормотал, но я уже не слышал, потому что шел к мачте. Подергал левый трап. Скажи сейчас кто-нибудь хоть слово – я бы, наверное, полез в драку. Но все или занимались своими делами – или по крайней мере бездельничали, и мне ничего не оставалось, кроме как поставить ногу на первую ступеньку, долбаную выбленку, так их, кажется, называют…

И полез, ощущая себя Тигрой из «Винни-Пуха». Глядеть я старался только вверх, где в ясном небе с каждой секундой все сильней раскачивалось «ласточкино гнездо». Или все-таки «воронье гнездо»?.. Как правильно-то?..

– Три пятнадцать! – гаркнули внизу, и я невероятным усилием воли заставил себя не глядеть вниз. Ступеньки резали ноги.

– Привет, – Танюшка открыла внутрь небольшую дверку, и я, ввалившись туда, захлопнул ее ногой. С трудом сказал, не поднимаясь с корточек:

– Спасибо тебе, любовь моя.

– Ага, – не без злорадства заметила девчонка, не спеша надевать куртку, – вот я и вижу тебя испуганным… Олег, тут так красиво, да встань же, посмотри!

– Ни за что, – решительно сказал я, с ужасом думая, что мне придется перед тем, как спускаться, посмотреть вниз.

– Ты правда очень боишься? – Танюшка обернулась ко мне, и лицо у нее было уже не насмешливым, а немного удивленным и раскаивающимся. – Оле-ег… ой, прости, я же… правда, что ли?!

– Нет, я шучу так, – сердито ответил я, берясь рукой за бортик. Мне пришлось сделать усилие, чтобы встать. – О-ох-х…

– Не смотри вниз! – Танюшка подняла мой подбородок. – Вокруг смотри!

Я глубоко вдохнул, стараясь не обращать внимания на то, какие круги описывает в пустоте «гнездо». И посмотрел вокруг…

…А было и правда красиво. Вокруг на многие километры лежали острова и островки, прихотливо разделенные прямыми и извилистыми линиями проток разной ширины. Я видел, как тут и там буквально кишит жизнь, как бегут в океанские протоки ручейки и речушки…

– Красиво, правда? – Танюшка положила мне руку на плечо, прилегла на нее щекой.

– Очень, – признался я.

– Три десять! – раздался крик Кольки, и я посмотрел вниз. Пересилил себя, отвел взгляд от лодки и вновь поднял глаза к горизонту.

– Парочка! – крикнул Джек с кормы. – Что там видите?!

– Вижу открытую воду! – весело крикнула Танюшка, и секундой позже я тоже увидел далеко впереди, за лесистыми островами, широкий океанский простор.

– Откуда он взялся? – пробормотал Вадим. Я плохо видел его лицо – туман делал предметы плохо различимыми уже на расстоянии вытянутой руки, путал и искажал звуки. На носу возились, слышалась приглушенная ругань – там вновь спускали лодку. Джек настоял на этом, упирая на то, что лучше еле ползти, чем разбиться на мелях у Кейп-Кода.

– Тут часто бывает так, – отозвался Джек. – Ладно, пойдем понемногу… Принесите кто-нибудь поесть сюда.

Девчонки философски готовили ужин. Я перехватил полосу копченого сига и, усевшись рядом с Сергеем у борта, чиркнул ногтем:

– Пополам?

– Давай, – он резанул складником. – Пожуем под туман.

Басс мурлыкал где-то неподалеку – не поймешь, то ли рядом, то ли на носу, то ли на корме:

Подошел и сел Вадим. Мы отломили ему по куску копчушки, молча передали.

– Двинулись, – ухнул туман голосом Олега Крыгина – он был в лодке.

Туман ползал слоями над палубой. На носу, кажется, негромко переговаривались те, кто еще не взял себе поесть…

Игорь передохнул (до нас донесло короткий выдох) и продолжал:

– Хорошая песня, – негромко заметил Сергей.

– Сам знаю, – откликнулся Басс из тумана.

Подошел Йенс. Немец хмурился.

– Я сейчас был на левом борту, – сказал он так, словно речь шла о какой-то дальней стране. – Мне там что-то не нравится.

– Мне и на правом борту не очень нравится, – философски ответил я.

Йенс сердито посмотрел на меня и продолжал:

– У меня такое ощущение, что там что-то движется. Вровень с нами.

– Ладно, пошли глянем. – Я встал и вслед за Йенсом пересек палубу.

– Смотри. – Он взялся рукой за борт. – Внимательно…

– Ничего там нет, – сказал я, но притих, вглядываясь в движение пластов тумана. А про себя подумал, что если так вслушиваться, то можно вообще черт-те что услышать. Впрочем, пока я слышал только привычно-успокаивающие звуки на когге…

Стоп!!! Я подался вперед. На миг мне показалось, что движение тумана как бы разбавилось неким другим движением. Почти таким же плавным, но более… вещественным, что ли?

– Да, там что-то есть, – выдохнул я, расстегивая кобуру нагана. – Не пойму что?

– Или кто… – прошептал Йенс.

Я дернул плечом:

– Не пугай.

– Я серьезно.

– Может быть, чужой корабль? – Я снова вглядывался, вслушивался – и не прогадал. Вновь то же самое движение… – Нет, не корабль…

– Поразительно точно подмечено, – прошептал Йенс. – Что делать?

– Тревога по кораблю! Левый борт! – заорал я, стреляя в стремительно приближающееся движение – казалось, туман обретает плотность, превращаясь в молниеносно раскрывающийся цветком букет белесых щупалец. – Ой, блин!

Нападение было стремительным – и что придавало ему окончательную иррациональность – абсолютно молчаливым. Просто вдоль борта туман выстреливал целые гроздья этой пакости. Пули то ли ни фига их не брали, то ли вязли в этой слизи, поэтому я выхватил палаш – и выяснилось, что сталь эту тварь вполне берет. Со звуками, которые издают падающие на гладкий пол куски студня, ошметки щупалец начали таять, разбрызгивая бледно-серебристую, похожую на ртуть, жидкость. Мимо меня по палубе протащило Ясо, и я, охваченный ужасом – а что, если эта мразь уже всех утащила?! – в прыжке отрубил щупальце. Ясо перекатился через плечо и пропал в тумане.