Елена Ковалевская - Клирик

– Нет, – недовольно поджав губы, ответила богиня, еще раз перебирая в памяти последний разговор с «хлыщеватым типом» – с Игроком…

Яран тогда отлучился полюбоваться на очередную заварушку своих последователей, а она, перестав изображать из себя умирающую, принялась ревностно просматривать, что же вытворяли ее адепты за последнее время. Это несколько подняло настроение, да и силы пополнились от поступавших напрямую их искренних молитв. Игрок, как всегда, заявился внезапно: раз – и пришел в Мир.

– Несравненная! – Он, сняв шляпу, изобразил ею нечто замысловатое и галантно поклонился. – Я вновь заглянул, чтобы узнать, как наши договоренности? Все в силе? И как скоро освободится мой человечек?

Лемираен оторвалась от мини-портала, в котором были видны толпы молящихся на храмовой площади.

– Как только исполнит требуемое, я тут же отпущу его, – более резко, чем следовало бы, ответила она.

– А когда исполнит? – вздернул бровь бог. – Вы же понимаете, что и в моих планах для нее отводится не менее важная часть. Да что там! Вам ведь не меньше моего нужно, чтобы она успела выполнить все задание целиком. Мало закрепить ваше присутствие в Бельнорионе, еще нужно стабилизировать весь мир на Веере. Я уже вам объяснял…

– Помню, помню, – оборвала его богиня. – Но у нас возникли некоторые непредвиденные обстоятельства… В общем, я извещу вас, когда ваша посланница освободится.

– Несравненная?! – теперь этим словом Игрок умудрился выразить недоверие, сомнение и еще несколько оттенков охвативших его чувств.

Лемираен поджала губы, – она никак не могла принять решение: говорить ему что-либо или нет. Вдруг стоит поделиться? Или же не следует признаваться в собственных слабостях?

Видя колебания на прекрасном лице, бог решил подтолкнуть собеседницу к признанию.

– Светоносная, надеюсь, вы отдаете себе отчет, что, если посланница не выполнит мою часть плана, всему вашему… Всему нашему… э-э… скажем так, проекту придет конец.

– Понимаю, – нехотя согласилась она. – Но…

– А если понимаете, то обеспечьте… – И замер на полуслове, явно к чему-то прислушиваясь. – О! Кажется, ваш муж возвращается. Мне бы не хотелось вновь встретиться с ним. Так что, если вкратце: вы помогаете посланнице выполнить, что нужно, со своей стороны, а я – со своей… – И пропал.

– Игрок заинтересован в том, чтобы ритуал прошел как можно скорее, – уверенно ответила богиня. Ей не хотелось рассказывать подробности при ревнивом муже.

– Точно? – с сомнением переспросил Сейворус. – Пришлые так и норовят урвать себе кусок пожирнее. Все же, вдруг он?..

– Я же сказала, нет! – от женского крика вздрогнули небеса. Богиня была явно раздражена. – Он заинтересован. Повторяю, заинтересован! Тебе ясно?

– Смотри, твои друзья, тебе и доверять, – развел руками бог. – Тогда все, что остается, – это приказать почитателям провести положенный ритуал. А потом мы дружно примемся разыскивать покусившегося на НАШ мир.

…Каменные бастионы крепости угрюмо взирали на заболоченные равнины. И казалось невероятным, что такая громада до сих пор не ушла в воняющую гнилью трясину. Кагорат всегда являлся форпостом западной части Глухих Земель, оборонял Ольтанию от всей той пакости, что могла вылезти из топей в любой момент. Но твердыня стояла нерушимо на протяжении многих веков благодаря не только мастерству строителей, но и многочисленному гарнизону, что в любую минуту был готов сразиться с нечистью. Правда, жилось здесь бравым воякам и их семьям невесело. Ничто, начиная от угрюмого пейзажа, удаленности от торговых трактов и заканчивая «веселой живностью», которая с завидным упорством штурмовала стены, не скрашивало быт. Поэтому наше появление вызвало едва ли не всенародное празднество, жители высыпали за ворота предмостных укреплений. Комендант крепости перед въездом на мост, перекинутый через ров, чинно раскланялся с мистрэ Миликаром и даже вручил ему символические ключи. Все были несказанно рады артистам бродячего цирка.

Кастелян быстро расселил всех. Артисты с удовольствием после сложной дороги начали располагаться, пообещав уже назавтра дать первое представление. Я, как обычно, помогала Эльме и Эрику натягивать тент и собирать помост для выступления на площади. На участников команды, которые после сражения продолжили путь вместе с артистами, я старалась не обращать внимания. Морвид уже не раз пытался затеять разговор, но мне удавалось то увильнуть в последний момент, отговариваясь всякими глупостями, то спрятаться, пока он не заметил. И вот сегодня жрец решил пойти на новый приступ.

Пока я возилась с завязками – в это время силач отправился на поиски доски, чтобы заменить сломавшуюся в настиле, а Эльма, по обыкновению, поспешила увильнуть от любой работы, – Морвид замер рядом и выжидательно уставился на меня. Поняв, что когда-нибудь поговорить все же придется, я отложила тент в сторону.

– Ну?!

Видя мой настрой, жрец несколько смутился, но потом все же решился:

– Ольна, поедешь с нами?

После его слов у меня не то что негодования не осталось! Я вообще едва дар речи сохранила.

– Я что, с дуба рухнула?! – кое-как мне удалось выдавить из себя пару минут спустя.

– Только мы можем… Только ты…

– Мо-о-орвид, – перебив жреца, для наглядности я помахала рукой. – Ты вообще меня видишь?! И слышишь?! Я тогда говорила и сейчас повторю: мне ваши подвижнические деяния – как до одного места дверь железная!

– Ольна, но…

– Ты что, думаешь, что я вот так все брошу и поеду с вами? Думаешь, забуду все, что произошло?! Забуду, куда вы меня отправили?! Сначала Элионд, потом ты, посчитав меня совсем скудоумной, использовали вслепую, передали один другому, как игрушку, а когда не подошла, выбросили. А теперь что, вновь потребовалась?!

– Ольна, понимаешь…

– Нет, не понимаю и понимать не хочу! Знаю только одно – к вам в добровольцы я не нанималась! Уж тем более – после ваших выходок!..

– Но мы же ничего…

– И это называется «ничего»?! – гневно вскинулась я. – Ни с того ни с сего – словно к прокаженной относиться стали. Взаперти продержали неделю, а потом вовсе на смерть в монастырь отправили. Да меня ваша чертова камера чуть заживо не сожрала! – Переведя дыхание, я продолжила: – А теперь вопрос: я что, блаженная или дура законченная, чтобы вновь с вами связываться?! Поэтому идите-ка вы со своими начинаниями!..

– Погоди, погоди, – опешив, перебил меня жрец. – Что за камера чуть не сожрала?! Мы никуда тебя не отправляли!

– Да, конечно, – покивала я многозначительно. – Никуда. Совсем никуда. А в монастыре этом вашем разлюбезном меня чаем с плюшками поить стали?! Да они меня, едва в ворота зашла, по голове отоварили – и в камеру. Едва оттуда ноги унесла! Думала, ласты с надрыва склею! Еле оклемалась…