Сергей Калашников - Оператор совковой лопаты

Экспериментаторы, понимаешь. Бревнодорожники вообще-то не самые образованные люди среди тамбовцев. Читать из них умеют не многие. Сосчитать предметы – это могут, а вот простейшие вычисления им, как правило, не под силу. Неважно эти кадры подготовлены. Однако сообразили, что монорельс уже не всюду хорош, до колеи и шпал додумались, а вот дальше пробуют, варианты перебирают. Как ни крути – прогресс. Метод проб и ошибок на марше.

– Скажи мне, Хвост Кролика, как охотники, что сменяют вас, нас разыскивают? – Мишкино смутное сомнение наконец оформилось в ясный вопрос. – Неужели они идут по нашим следам и расспрашивают по дороге других индейцев?

– Нет. Мы сообщаем им, где находимся, – отвечает старший наряда телохранителей.

– Разве они способны услышать голос за многие километры?

– Не голос, а сигнал трещотки, – индеец достал из сумки большие деревянные щипцы и протянул Мишке.

Забавная конструкция. Металлические губки, между которыми зажат закрепленный там камень, острия от них направлены навстречу друг другу, но зазор между ними имеется. Одна из ручек толстая, коробчатая, с чем-то внутри, вторая – просто рычаг, хотя от него в соседнюю ручку идет гибкая проволочка. Нажал и увидел, как проскочил короткий искровой разряд. Звук откровенно слабенький.

– Непонятно, как это можно расслышать издалека.

– Такой штучкой, – Хвост подал деревянный пенал без одной стенки. В ней керамическая трубка, катушка с молоточком и стопочка пластинок, слепленных на манер того самого гальванического элемента, с которым он недавно упражнялся. И до Мишки доходит вся степень его тупости.

Обыкновенная бытовая пьезозажигалка для газовой плиты, исполненная с использованием, как он понимает, куска кварца, или что тут они нашли, это искровой передатчик. Если этот штырек воткнуть в землю, а эту проволочку забросить на дерево, то послать сигнал можно на несколько километров.

Приемник – когерер. Жаль, что азбуку Морзе он не помнит. Буквы «А», «О», «С» – написал в свое время по памяти, а остальные придумал. Случилось это несколько лет тому назад и давным-давно надежно забыто. Ну не радист он, да и те в его время точками и тире, считай, уже не пользовались. Микрофон, динамик.

– А как далеко можно связаться при помощи трещоток? – Есть у Мишки вопросики.

– Когда разведка уходила на день пути, то по дороге расставляли пять трещоточников. Тогда командир сразу знал, куда пошли испанцы, и решал, где готовить засаду.

Вот как! Оказывается, радиосвязь широко использовалась при боевых действиях на южном направлении. Пусть и всего на несколько километров, но общение через эфир происходило регулярно. Даже образовалась определенная культура – набор приемов применения. Вот ведь! А он ничего не знал, закапываясь с головой в свои замыслы.

– Скажи, кум Хвост, кто делает эти трещотки?

– Серая Скала.

– А далеко это отсюда?

– В лощине, что рядом с вершиной Самой Высокой Горы. Дня за два можно дойти, – индеец подумал, видимо сравнивая свои физические кондиции с Мишкиными. – Или за три.

Серая Скала оказалась ничем не примечательной индианкой. Наверняка не раз видел ее в Водопадной Долине – лицо знакомое. Примечательным оказался ее дом, построенный между невысоким скалистым обрывом и развесистым деревом, растущим у его подножия. Это сооружение, сразу видно, много раз увеличивали, пристраивая к нему дополнительные помещения. Внутри это выглядело еще более бесформенно. Огромное пространство, освещаемое проникающим откуда-то сверху дневным светом, было заставлено козлами, на которых громоздилась всякая всячина.

Впечатление – словно лаборатория безумного ученого, столь любимая рисователями мультиков. Вот керамический колпак с вмазанным в боковину кусочком полированного с двух сторон горного хрусталя. Явно баловались с разрежением и подсматривали: «А что происходит внутри?» Насос рядом приделан.

Высоко вверх, наверное, на пару десятков метров уходит нить подвеса маятника. Понятно, зачем понадобилось дерево. Вернее, его верхние ветви. Рядом с маятником расположены блок и привязанная к веревочке чашечка весов. В приделанном к толстому стволу шкафчике – пенал с гирьками и разновесами, которых Мишка в свое время наделал с огромным запасом. А рядом, в деревянном футляре, но уже со стеклом в передней стенке, находятся очень чувствительные весы, на которых можно уловить разницу в доли грамма, то есть «щепки» по-выдрски. «Опилка» – это миллиграмм по-русски. Вес в одну опилку, пожалуй, этим устройством уловить не удастся, не почувствует, но десяток-другой – возможно.

Здесь немало подростков. Один обрабатывает зубильцем золотую лепешку, вероятно, расплющенный самородок. Распускает ее по спирали на проволочку. Рядом ждут очереди принять участие в процессе крошечные валки с мясорубочной рукояткой. Ученик, сразу видно. Осваивает азы. Пока на подхвате. Учится делать проводок для обмотки.

А вот тончайшая проволочка сохнет, натянутая. Ее и не видно было бы, если бы не паренек с кисточкой, что покрывает металл лаком. Изоляцию так наносят. Дикари. Ладно, технологии возникнут, как только в этом возникнет необходимость.

Ага, амперметр. По крайней мере, налицо катушечка и стрелочка. Хм. Стопка металлических пластин, проводочки. Это явно готовится оборудование для Карасика. Не иначе, начнутся опыты с электролизом. Вопросы калибровки этого устройства надо будет изучить.

А вот и радиостанцию собирают. Крепят по ободу колеса магнитики. Катушка, что расположена неподвижно, будет посылать в эфир частоту, с которой мимо нее станут пролетать эти крошечные брусочки. Не самые, конечно, короткие волны, сверхдлинные скорее, но вот рядом когерер с колебательным контуром. Явно все передатчики настраиваются именно на его частоту. А как они делают магниты?

Мишка вышел на воздух и присел. Имя Серая Скала человеку дано неспроста. Тем более – женщине. Такое прозвище может указывать на терпение, упорство, упрямство. На способность не бросить дело, если что-то не получилось, а повторять попытки до тех пор, пока не выйдет то, что задумано. Вот, получается, где все его брошюрки перечитали от корки до корки и все проверили. Нет, он правильно поступил и правильно сообразил, что в одиночку всего не переделать.

И индейцы – не гении. Проходят они не только перспективные направления, и тупиковые прощупывают. А его производственные и технологические таланты более не уникальны. Со всех сторон обложили, подперли, можно сказать, и вот-вот оттеснят на задний план. Ну и ладно. Следовательно, ему можно больше не выпрыгивать из штанов, а спокойно надувать щеки и время от времени слегка влиять на ситуацию, давая советы или отделываясь пространными отвлеченными рассуждениями. Общего-то хода человеческой истории никто, кроме него, не знает, да и с абстрактным мышлением у местных дела обстоят пока неважно. Картинка мира для них пока не сложилась в единое, сотканное полотно, а состоит из нитей. И для каждого специалиста такая нить одна.