Роберт Сальваторе - Древнейший

Несколько мгновений он не спускал глаз с девушки, затем испытующе, без тени благосклонности, посмотрел на Кормика и лишь скользнул взглядом по лицу Брансена.

— Что это значит? — спросил он Милкейлу, затем, выдержав неприятную паузу, добавил: — Ты полагаешь, что твой друг заслужил право ступить на нашу землю только тем, что образумился, в отличие от своих собратьев? Думаешь, его прошлые проступки будут забыты просто так?

— Он дорого заплатил за них, — ответила Милкейла, инстинктивно защищая своего любимого. — Но мы здесь не поэтому, — добавила она, почувствовав, что парень взял ее за руку, чтобы успокоить. — Кормик подал мне сигнал, и я ответила.

— Вот как? — подозрительно заметил Тоникуэй. — А как он узнал, какой сигнал тебе подать? И как ты поняла, что это сигнал?

Шаман замолчал и махнул рукой. Сначала он хотел заставить девушку поведать о тайных отношениях с абелийцем, но потом ему стало интересно, что же на сей раз она скажет.

— Почему он здесь? — спросил он, указывая на человека в черном.

— Это Брансен, его нашел Кормик, — ответила Милкейла и положила руку на плечо любимого.

Молодой человек кивнул, хотя мало что понял из разговора.

— Он упал с ледника.

— Тогда он был бы уже мертв, — заявил Тоникуэй и скептически посмотрел на шаманку.

Варвары, толпившиеся вокруг, тоже недоверчиво зашумели.

— Может, ему просто повезло упасть в мягкую грязь, или же сказались его выдающиеся способности. Брансен необыкновенно силен, — ответила Милкейла. — Он принес нам страшное предупреждение. На леднике обосновался самхаистский старец, который хочет уничтожить всех, кто живет на Митранидуне.

— Самхаистский? — повторил Тоникуэй.

Он слышал это слово раньше, обсуждая с другими шаманами тех, кто живет за пределами теплых вод Митранидуна. Поговаривали, что много веков назад именно последователи Самха дали имя озеру.

По преданию племени Ян Оссум, еще задолго до того, как между Хонсе и варварами начались войны, шаманы ходили на юг, чтобы научить хонсейцев своей магии. В мифах Альпинадора говорилось, что религия самхаистов была прямым ответвлением альпинадорского древнего культа, хотя самхаистские предания, конечно, толковали все наоборот.

— Этот человек не с Митранидуна? — спросил Тоникуэй. — Подозрительно, что он появился здесь всего через несколько лет после абелийцев. До них сюда пришли только поври, и то когда мой дед еще не родился, — добавил он.

Тоникуэй скрывал от племени существование большого мира, но ему пришлось признать, что само одеяние Брансена красноречиво свидетельствует об этом и не похоже ни на что из виденного ими раньше.

— Он абелийский шпион, — выкрикнул кто-то из толпы, тут же подхватившей эту мысль.

— Я его раньше не знал, — ответил Кормик. — Он не абелиец и только однажды — вчера — был на острове Часовни, чтобы сообщить ту же весть, которую вы только что слышали. Это не уловка, Тоникуэй. Даю вам слово, если оно что-то для вас значит. Я нашел этого человека, раненого, лежащего в грязи на северном берегу Митранидуна. Он сообщил нам то, что должны знать и вы, и мои собратья, и поври. Если то, что он говорит, правда, — а я ему верю! — то всем нам грозит величайшая опасность.

Некоторое время Тоникуэй пристально смотрел в глаза Кормику, затем повернулся к соплеменникам. Через минуту вооруженные альпинадорцы окружили троицу.

Бывший монах проворно повернулся к Брансену, схватил его за руку и сказал на хонсейском диалекте:

— Они благородны, но осторожны.

— Вы должны оставаться здесь, пока мы не проверим ваши слова, — объяснил Тоникуэй.

— Тогда поторопитесь, ради блага всех, — ответила Милкейла.

Тоникуэй кивнул и велел воинам отвести Брансена и Кормика в одну из хижин. Девушка осталась с ним, зная, что он будет делать.

Самые могущественные шаманы призвали к себе птиц, заклинанием объединили их зрение со своим и отпустили. Следующие несколько минут священнослужители видели то же самое, что и их пернатые проводники. В отличие от старца Беддена, они не могли управлять полетом птиц, поэтому находились в полной зависимости от их воли. Но довольно скоро несколько пернатых воспарили над краем ледника, и глазам шаманов открылся ледяной замок, сверкающий в лучах полуденного солнца.

Милкейлу несказанно обрадовало, что ей позволили покинуть Йоссунфир вместе с двумя спутниками, хотя Тоникуэй предупредил, что она не прощена. По возвращении ей придется ответить, как она оказалась в компании хонсейцев, не касаясь вопросов о загадочном старце, обосновавшемся на вершине ледника.

Пока, учитывая новые обстоятельства, перед всеми встали более важные проблемы. Тоникуэй и его соплеменники готовились поскорее собрать вместе всех альпинадорских варваров, а Милкейла, Брансен и Кормик направились к скале Красного Колпака.

Тяжело дыша и потирая лицо, отец де Гильб откинулся на спинку кресла.

— Этого не может быть, — замотал головой Джавно.

— Все именно так, как сказал незнакомец, — произнес де Гильб и бросил на стол душевный камень, с помощью которого его дух только что покинул тело и совершил путешествие к вершине ледника, нависшего над Митранидуном — Они бурят расщелину в леднике, чтобы обрушить его передний край в озеро.

— Старец Бедден?

— Это может быть только он. Ледяной дворец украшен самхаистскими древесными мотивами.

— Значит, Кормик сказал правду. А незнакомец?..

— Нам до него нет сейчас никакого дела, — ответил отец де Гильб. — Нужно как можно скорее уходить из этого места. Наше пребывание здесь было неплодотворно. Мы не призвали в лоно церкви ни одной души и должны продолжить нашу миссию в другом месте.

— Мы позволим старцу Беддену уничтожить всех, кто живет на озере?

— А какой у нас выбор, брат?

Джавно задрожал и несколько раз взмахнул руками, словно собираясь изложить какой-нибудь план. Но увы, у него не было ответов на такие вопросы.

— Соберите братию, приготовьте лодки, — приказал отец де Гильб.

От внимания наших героев не ускользнуло, насколько же по-своему воспринимали новость разные племена. Реакция свирепых поври в сравнении с поведением людей потрясла и смутила Милкейлу, Брансена и Кормика.

— Ты хорошо придумал! — похвалил Маквиджика Криминиг, вождь поври. — Это животное наверху думает, что потопит нас, пока мы ничего не подозреваем. Но теперь, когда нам все известно, мы нанесем удар первыми!

— Вы знали о старце Беддене? — осмелился вмешаться Кормик.

— Ты же сам только что мне рассказал про него, — ответил Криминиг, делая вид, что не понимает вопроса.

Когда он стал отдавать распоряжения по подготовке к сражению, троица улучила время, чтобы поговорить.