Роберт Сальваторе - Древнейший

— Он сразу поверил нам, — прошептал Кормик, удивленный тем, насколько поведение гнома отличалось от реакции монахов и альпинадорцев.

— Может быть, вождь гномов просто рад поводу подраться? — сказала Милкейла, заметив оживление, царившее вокруг.

— Противно слышать, что этот убийца окружил себя троллями, — воскликнул какой-то поври. — От их крови моему берету не будет никакого проку.

— Ну да, хотя, говорят, их у него туча, — заметил другой. — Но мы зададим им жару! Народ с других островов даже не успеет подтянуться.

— Но кто-то из них все-таки должен поучаствовать, хоть несколько отрядов, — ответил первый и подмигнул. — Кое-кто из них, скорее всего, будет ранен, а мы окропим береты в их крови.

— А кто сказал, что они не набросятся на нас, когда убийцу прикончат? — спросил третий.

— Несколько сот троллей и столько же людей, а нас всего сорок, — вздохнув, напомнил первый. — Целый день придется собирать кровушку!

Остальные засмеялись, похлопали друг друга по крепким плечам и вразвалку пошли каждый в свою сторону.

Последняя реплика заставила Милкейлу и Кормика взволнованно переглянуться, но Маквиджик с Бикельбрином лишь фыркнули.

— Ба, да неужели вы думаете, что мое племя станет затевать заварушку, когда у нас такая беда с этим… Как вы его назвали? С этим старцем? — воскликнул Маквиджик. — Говорю вам, никаких драк, кроме главной, не будет.

— Значит, поври готовы сражаться бок о бок с монахами и альпинадорцами? — спросил Кормик.

— Ты слышал, что сказал Криминиг, — ответил Бикельбрин.

— Точно. Все мы надеемся, что это будет хорошее войско, — добавил Маквиджик. — Хотя даже не знаем, с нами твои монахи или нет. Ты слышал, чтобы они это сказали?

Кормик поджал губы. Этого было достаточно, чтобы все поняли. У него имелись большие сомнения в том, что собратья помогут им.

— Ладно, не важно, — Маквиджик великодушно похлопал Кормика по спине. — Старец, сидящий наверху, решил разозлить горстку поври. Мы ему покажем, какую глупость он делает!

— Надеюсь, он не слишком дряхлый, этот старец, — добавил Бикельбрин. — А то мой берет нуждается в подкраске.

Последний раз брат Джавно ступал на берег озера Митранидун больше года назад. Он обернулся туда, где за туманом скрылся остров Часовни, место, ставшее для него домом на несколько лет. Конечно, и дом был не очень, и остров можно было назвать островом лишь с натяжкой, но в сердце его поселилась боль, глубокое чувство утраты. Даже беглый взгляд на спутников говорил Джавно, что он не одинок в своих чувствах.

Монах посмотрел на западное побережье Митранидуна. Где-то там остался Кормик со своей странной командой друзей и, возможно, союзников с других островов. Он готовился пойти против старца Беддена. Благородная цель, вне зависимости от причин.

Всплеск воды возвестил о том, что приближалась последняя лодка с отцом де Гильбом и четырьмя лучшими воинами острова Часовни. Они сошли на берег, а Джавно все продолжал стоять, размышляя, сколько лет, десятилетий, даже веков может пройти, прежде чем на острове Часовни снова поселятся ученики блаженного Абеля. Он верил, что крепость устоит и новые обитатели острова, будь они поври или альпинадорцами, не станут разрушать ее. Так что когда-нибудь в далеком будущем абелийцы вернутся сюда и продолжат дело, начатое им самим, де Гильбом и остальными братьями.

— Постройте монахов в колонну, и уходим отсюда, — распорядился отец де Гильб, проходя мимо Джавно. — Надо найти даму Гвидру до начала зимы, так что дорога предстоит нелегкая.

— Конечно, святой отец, — ответил Джавно.

Часть его подчинилась, но другая заставила снова посмотреть на север, вспомнить о Кормике и его друзьях. Умом он понимал целесообразность принятого де Гильбом решения прервать миссию и вернуться туда, где они нужнее, но сердцем чувствовал, что монахи бросают своих братьев по несчастью в трудную минуту. Несмотря на все стычки, даже на кровопролитную осаду острова альпинадорцами, брат Джавно видел во всех них соседей, включая поври. Этот удивительный парадокс разрывал ему душу.

— Брат Джавно! — Окрик отца де Гильба вывел монаха из размышлений.

Он кивнул и бросился выполнять приказ, порадовавшись тому, что ему не приходится принимать такие решения.

Они появились из тумана Митранидуна, похожие на призраков своих воинственных предков, раскрашенные в красный, желтый и синий цвета, облаченные в ожерелья из когтей, зубов, лап, клювов и многочисленных перьев, держа в руках копья и дубинки. Их флот насчитывал сотни суденышек, на каждом из которых плыли от одного до шести гордых альпинадорцев. Большинство из них причаливало, стоя в лодке, словно в знак пренебрежения к врагу, ожидавшему их.

Даже Милкейла, для которой эти люди были своими, даже Брансен, видевший армии южного Хонсе, даже Маквиджик, на которого ничто человеческое не производило впечатления, не могли не восхититься при виде того, как разные племена Митранидуна собирались вместе. Кормик, наблюдая эту картину, лишний раз убедился в том, что только полный дурак мог пытаться обратить в свою веру этих людей, у которых свои традиции, наследие и гордость.

Милкейлу же мучило иное чувство. Она была уверена, что видит своих сородичей в последний раз. Даже если ей посчастливится пережить предстоящую битву, вряд ли она вернется в племя. Немногочисленные друзья, которые еще два года назад мечтали покинуть Митранидун, навсегда отдалились от нее. Теперь Милкейла стояла рядом с человеком, которого полюбила, и чувствовала в сердце полнейшее одиночество. Тем не менее она восхищалась великолепным зрелищем и гордилась тем, что принадлежит — или принадлежала — к племени Ян Оссум.

В центр альпинадорского войска вышли шаманы Тейдру и Тоникуэй. Они были не только духовными лидерами своих племен, но и советниками во всех важных вопросах.

— Они будут руководить атакой, — пояснила Милкейла товарищам, указывая на группу в центре.

— Тогда, наверное, шаманы захотят поговорить с Брансеном, — сказал Кормик. — Он видел проходы и строения на леднике.

Он хотел добавить, что готов помочь с переводом, но девушка покачала головой.

— Они все видели сами, — ответила она. — И путь к Беддену, и его укрепления. Если бы мы понадобились, то нас сразу же позвали бы.

— Что это значит? — заворчал Маквиджик. — Получается, я зря собрал своих парней?

Милкейла жестом попросила его успокоиться и тихонько подошла вдоль берега, чтобы поговорить с Тоникуэем.

— Поври хотят помочь, — сообщила она. — Они привели всех, чтобы выступить вместе с нами.