Сергей Джевага - Тотем Козерога

боль и слабость, шепнул:

— Тебе никогда не достичь желаемого. Ты ничтожество…

— Ошибаешься, мой мальчик, — засмеялся монстр. В голосе появились нотки присущие

колдуну Платону. — Я властелин снов и кошмаров! Я повелитель! Но мне интересна

твоя точка зрения. Выскажись… хе-хе… напоследок.

Серебристый сумрак сгустился, напитался чернотой. Контуры пещеры начали плыть и

размазываться. Я даже испугался того, что опять переношусь в какие-то дебри. Но

потом понял — это от удушья. Вяло трепыхнулся, ухватился за толстую как бревно

руку демона-колдуна и произнес со злостью:

— Хр-р-р… Ты и правда ходячий кошмар… Твоя сила и могущество иллюзорны, как и

все вокруг. Ты… подобен тем людям, что сутками сидят за компьютером, играются,

строят виртуальные империи и побеждают драконов… В тех мирах они жутко крутые,

сильные и красивые, хитроумные. Но в жизни… в жизни обыкновенные серые мышки,

ничем не примечательные. Ты тоже из тех… твоя игра здесь. А в реальности полное

дерьмо… Был и будешь! И никакая сила не сделает из кучи экскрементов достойного

человека…

Воздуха не хватило. Я засипел и умолк, хотя мог бы еще говорить и говорить.

Пальцы демона сжались сильнее. Острые края железного воротника впились в шею и

порвали кожу. Монстр встряхнул меня как тряпичную куклу, приподнял выше и

ударил. Вспышка! Хруст зубов и боль!.. Полет и удар…

Очнулся я уже на камнях, слабо пошевелился. Послышались быстрые шаги. Мощный

пинок вмял грудной панцирь, меня подбросило в воздух и распластало на полу. Я

охнул, зацепился руками за острый обломок скалы и потянул на себя…

В невообразимой дали сверкали две огненные щели, гудели языки пламени, вился

дым. Козерог посмотрел с недоверием, опустил голову и принюхался. Ураганный

порыв ветра едва не сдул меня как легкую пушинку. Совсем рядом появилась серая

твердая кожа, роговые чешуйки. Я выплюнул обломки зубов и запекшуюся кровь,

прошептал разбитыми губами:

— Ты — это я!..

…По щеке текла капля воды. Безумно медленно переползла по коже, будто божья

коровка, оставила за собой холодный мокрый след. Я стер ладонью и улыбнулся. Как

же хорошо что-то чувствовать! И особенно, если не боль…

Козерог исчез, будто и не было. Я стоял в одиночестве посреди впадины. Пещера

показалась огромной и пустой — отдельный мир, что живет по своим законам.

Серебристый сумрак начал развеиваться, свет стал ярче, перешел в золотистый

спектр. Камни сверкали и переливались, мерцали мягким холодным светом. Каждая

капля воды казалась драгоценным алмазом, а озера — наполненные жидким золотом

волшебные зеркала.

Я с удовольствием потянулся. Беззаботно и счастливо рассмеялся. Наконец-то стал

собой! Последний кусочек разума вернулся на место, заполнил брешь в мозаике.

Память восстановилась, душа окрепла и воспылала жизнью. Я чувствовал… нет, уже

знал, что могу вернуться домой. Огляделся вокруг и узрел грани этого мира. За

ним множество других, похожих на прослойки в торте или тонкие пленочки. Они

расходились вверх и вниз, влево и вправо, открывали безграничные горизонты. Но я

понимал, что это всего лишь иллюзия, обыкновенные сны — маленькие реальности

созданные энергией мыслей различных людей. Идеальное игровое пространство, мечта

всех геймаров Земли. Тут можно быть кем угодно — гномом или эльфом, демоном,

ангелом, богачом или нищим… Мирками можно управлять, менять по своему вкусу. А

если захочешь уйти, то грани превратятся в обычные мыльные пузыри…

Уши уловили быстрые шаги. На вершине откоса появилась уродливая фигура демона…

Демона? Нет. Наружная оболочка стала прозрачной, внутри — тщедушная фигурка

мерзкого старика с козлиной бороденкой. Обыкновенная иллюзия, химера, мираж…

Я перепрыгнул через озерцо и остановился напротив магистра снов.

— Вот ты где! — хохотнул демон. — А я ищу-ищу… Умничка, сам назад вернулся!

— И все-таки я прав, — спокойно произнес я. — Из грязи человека не слепишь. И

твой удел — жизнь в иллюзорном придуманном мире. Потому что там, наверху, ты

дрянь человечишко…

— Ты о чем?.. — рыкнул монстр. Угрожающе щелкнул зубами и двинулся на меня.

— Да так… — пробормотал я и подарил ему лучезарную улыбку. — Все о том же…

Оглянулся через плечо и осмотрел крылья. Хорошие, белоснежные и плотные –

перышко к перышку. Размах метров десять. Можно сделать хоть комариные, важен не

размер, а суть. Но я не удержался от соблазна покрасоваться. Погнутые и

изломанные доспехи скукожились и осыпались с тела как шелуха. Обнажился

мускулистый торс, кожа гладкая и загорелая. На груди перекрестье ремней,

вычурный щиток с изображением козерога, на предплечьях и запястьях толстые

серебряные браслеты.

Как символично, — промелькнула ироничная мысль. — Беспомощная гусеница

превращается в бабочку или мотылька…

Взмахнул крыльями, пробуя силу. Воздух загудел, брызнула водяная пыль. Хорошо,

теперь пора домой…

Оглянулся на демона. Платон пришел в себя и с яростным ревом бросился вперед. Я

улыбнулся и пошевелил пальцем. Перед монстром соткалась стена из серого тумана,

задержала и оттолкнула могучее тело. Окружила, превратилась в мутный мыльный

пузырь. Я подошел и потрогал рукой — твердый и холодный как стекло. Стер капли

воды и заглянул в махонькое окошко.

По глубокому синему небу плыли белые острова облаков. В мягких пушистых сливках

виднелись стремительные силуэты крылатых людей. А внизу, по бесконечному полю из

одуванчиков метался краснокожий демон. Бессильно завывал, грозил небу и рыл

землю в тщетной попытке найти выход из залитого ласковым солнечным светом рая.

Подчиняясь мысленному приказу, мыльный пузырь сна-тюрьмы поднялся в воздух.

Повисел, словно в раздумьях, а потом рухнул в разверзшуюся в каменной плите

дыру. Я посмотрел наверх, пронзил взглядом десятки тысяч похожих шариков. Пора…

Подпрыгнул и рванулся в необозримую высь сквозь время и пространство, сквозь

теплые детские сны и холодные кошмары…

Пробуждение давалось очень тяжело. Холод давно выстудил тело. Сердце стучало

тяжело и неровно. Но ощутив присутствие разума, встрепенулось, обрадовано

заколотилось. Сознание медленно вынырнуло из океана грез, тьмы и забытья,

стряхнуло оковы крепкого сна. Я почувствовал ветер, услышал чьи-то обеспокоенные

голоса. Сквозь веки пробился первый слабый лучик света.

Начавшее угасать тело приводило себя в порядок, будто домохозяйка, ожидающая

гостей. Я задрожал и выгнулся. Не удержался и застонал.

— Приходит в себя! — послышался изумленный возглас. Голос странно-знакомый,