Сергей Москвичев - Лев Бессердечный и хозяйка механического кота [litres]

– Не думаю, ведь мне и самому неизвестно.

– Расскажи что-то, что сам сочтёшь нужным.

– Хорошо. Я расскажу о царстве сиреневой вьюги.

Акико проснулась, ей казалось, что она заснула совсем недавно. Лев ушёл вниз. Последнее время он ночевал в библиотеке отца. За окном на балконе раздавался какой-то шум. Шёпот, перемежающийся с царапанием и топотом босых ног.

Холодок, пробежавший по спине от легкого испуга, не остановил дочь астронома, она встала с постели и направилась к двери, ведущей на балкон. Акико резко отворила дверь, но за ней никого не было, лишь порыв ветра проник в комнату. Девушка уже закрывала дверь, когда появилась голубка, стремительно ворвавшаяся в её спальню. От неожиданности дочь астронома упала на пол.

– Так это ты скреблась на балконе?

– Ург, ург.

Акико испытала облегчение, что это не грабители или хулиганы, но птица всё же взволновала её. Это недобрый знак.

– Здесь тебе не место, – обратилась девушка к птице.

– Как и тебе.

Акико отступила не разворачиваясь, показалось, будто голубка вещает ей это телепатически.

– Птичка?

– Пусть будет птичка. За тобой скоро придут злые люди. Но ты не можешь попасть к ним в руки, ты слишком важна для этого города.

– Я не понимаю.

– Ты и Лев – единственная надежда Эбонхэбэна и его людей на будущее. У твоего удивительного друга свой непростой путь, у тебя собственный, но вы встретитесь в назначенный день и час и встанете на защиту баланса.

– Я схожу с ума, разговариваю с птицей…

– Меня звали прекрасной дриадой, лесной девой и козочкой чёрной, а порой и голубкой пернатой, с высока наблюдавшей упорно.

– О, Богиня!

– Ты знаешь, кто я, как и знаешь место, где я смогу тебя спрятать.

– Царство сиреневой вьюги.

Голубка вспорхнула с места, оставляя за сияющими крыльями шлейф пурпурных искр. Она пролетела сквозь балконную дверь, заставив её задрожать и обратиться в портал.

Акико Мотидзуки, ведомая ощущением предназначения, уверенными шагами вошла в волшебную дверь.

Девушка очутилась в комнате, похожей на родную. Богатая спальня, только более яркая что ли. Осмотревшись, Акико долго не могла понять, в чём подвох. Краски одновременно более насыщенные и странным образом эфемерные. Здесь царили грёзы.

– Время пролетит незаметно, – хозяйка механического кота услышала голос Богини. А потом девушка поплыла.

Тепло, комфорт, позитивные мысли и странные неразборчивые физические ощущения доминировали над привычным реализмом. Среди мимолетных видений и лиц, проплывающих в изумрудных видениях, Акико узнала Кенджи. Он почти не изменился, повзрослев. Девушке показалось, что она увидела его в поезде, потом он снова промелькнул, на это раз в уборной.

– Ещё увидимся, – что-то заставило произнести эту фразу. Акико подмигнула старому знакомому, и он исчез.

Ощущение времени слишком притупилось, поэтому девушка не поняла, когда она успела оказаться на улице Эбонхэбэна. Мотидзуки была одета, обута и сделала несколько шагов, прежде чем остановиться и постараться прийти в себя.

Голову наполнили чёрные мысли. На крыльях голубки они пронеслись сквозь эфир.

«Отец мёртв, профессор Артизан мёртв. Лев – человек… Лев – человек!» – Акико упала на мостовую, не справившись с головокружением, её стошнило.

Сейчас ночь, когда к ней в комнату ворвалась птица, казалась столь же далекой, сколь и сны в царстве сиреневой вьюги. Мотидзуки ощущала огромное количество спонтанных импульсов, которые прописывали в её памяти фрагменты прошлого, упущенного за время её отсутствия. Акико сама не могла описать и понять как, но она очень быстро осознавала всё и сразу. За короткие мгновения усваивался невероятный объём информации.

Уже стемнело. Акико вышла на широкую улицу, её напугал резко затормозивший паромобиль. Внезапно начался ливень. Внутри паромобиля раздались приглушенные звуки выстрелов. Из машины показался Кенджи, он присел, выйдя, и крикнул что-то. Из противоположной дверцы аналогично старому знакомому вышел и присел ещё один молодой человек, тоже с пистолетом. Над головой что-то пронеслось, впереди вспыхнуло пламя. Незнакомец пылал. Кенджи подбежал к Акико и повалил её на мостовую, прикрывая собой.

– Что ты делаешь?

– Защищаю, – в этот момент что-то тяжелое обрушилось на паромобиль.

Мотидзуки подняла голову. Это был механический… дракон?!

– Акико! – проговорил автоматон. Девушка узнала голос. Это был Лев.

Кенджи встал на ноги, помогая подняться старой знакомой. На его лице застыла смешанная гримаса испуга и любопытства.

– Это Лев. Я ведь права, друг?

– Я бы мог промурлыкать в ответ, но теперь я не кот.

– Офигеть, – почти шёпотом произнёс Кенджи.

– Все мои друзья второго детства в сборе. Значит и в самом деле пришло время навести порядок в этом убогом городишке.

Кенджи вышел вперед:

– Думаешь, что у нас это получится?

– Перед тобой механический, ё-моё, дракон! Как ты думаешь? Запрыгивайте на борт, прокачу с ветерком, развеивающим сомнения.

– Что мы будем делать? – Акико чувствовала, что пришло время для решительных действий, но инструкций от Богини у неё не было.

– Готовиться к бою.

Тройка давних знакомых, разных, но в то же время связанных невидимыми нитями судьбы пролетела над городом туманов. Эбонхэбэн после дождя тонул в лучах восходящего солнца и смоге, столь привычно текущем по улицам.

Кенджи в преддверии боя, о котором заявил Лев, не мог оставить сирот вместе с Наной в убогом подвале. Прежде чем отправиться в дом к астроному Мотидзуки, механический дракон с сознанием человека, доставил Акико и Кенджи к теплотрассе, где девушка и молодой человек уговорили беспризорников укрыться в жилище с астролябией.

Приземлившись у входа в дом астронома, Лев распугал своим рёвом и хлопаньем крыльев всех живых созданий в округе:

– Пусть прячутся в домах. Я чувствую, что времени у нас немного.

– Что ты будешь делать, ты сможешь протиснуться в дверные проёмы? – Кенджи оценивал габариты Льва.

– Намаслите меня, если что, – оказалось, что автоматон и подмигивать может. – Я прожил здесь много лет. Потолки у Иошито высокие, двери широкие, а я гибкий. Пролезу как-нибудь.