Ольга Болдырева - Тёмные души [litres]

Кресло оказалось вполне сносным, я свернулся в нем в клубок, натянул плед повыше и уснул спокойным сном.

Снился мне тронный зал и кузина. Будто бы я, коленопреклоненный, просил у эльфийской Владычицы благословения на новую жизнь. Какая глупость! Окажись я в стенах дворца с длинным и мелодичным названием «Хрустальная мелодия северного ветра и первых звезд», что на человеческом языке звучало бредово, единственное, что получил бы от кузины, – смертный приговор, а не благословение.

Но во сне все происходило по моему желанию. И сидящая на высоком троне из хрусталя Владычица смотрела на меня не с гневом или презрением, а с незнакомой мне теплотой. Возможно, именно так смотрела бы на меня мать, но у меня в памяти не сохранилось ни одного мгновения, проведенного с той, что дала мне жизнь.

– Кериэль…

Кто-то легонько потряс меня за плечо.

Я с неохотой разлепил глаза – сон был слишком хорош, чтобы так просто расстаться с ним. Надо мной склонился озадаченный Карел.

– Утро, – поприветствовал я, – наверное, даже доброе. Что-то случилось?

– Утро, – согласился Карел, – не подскажешь, что я забыл в твоей постели и почему ты сам ночевал в кресле?

Я потянулся и принялся выбираться из уютного кокона пледа.

– Подскажу, – ноги, конечно, затекли не от самой удобной позы, – ты забыл в моей постели здоровый семичасовой сон. Мы за разговором не рассчитали время, вот тебя и вырубило. Я решил, что лучше тебе остаться здесь.

Сделав несколько приседаний, чтобы размяться, я поспешил в ванную.

– Спасибо, конечно, – донесся неуверенный голос Карела, – но мне кажется, что прислуга уже заметила, что я не ночевал у себя, а еще кто-нибудь внимательный обязательно застанет момент, когда я выйду из твоих покоев. По городу и без того гуляет множество неприятных слухов, а так я тебя совсем скомпрометирую.

Поскольку я в этот момент был занят чисткой зубов, вместо ответа получилось невнятное мычание.

– Что, прости? – переспросил Карел.

– Компрометируй на здоровье, – фыркнул я, – мне от этого ни холодно ни жарко, я просто раньше не понимал все эти странные намеки…

– А теперь, спасибо Мерджиму, все встало на свои места, – вздохнул Карел.

Я выглянул из ванной.

– Он тебе сказал? Надо же!

– Да. – Карел стоял у окна, наблюдая, как садовники подравнивают разросшиеся кусты. – Ему, между прочим, действительно неудобно. Он ожидал несколько другой реакции. Зато многое стало понятным.

Так он и про это рассказал! Я испытал облегчение оттого, что непростой для меня разговор можно было не начинать – так, осторожно обойти по краю.

– Как я понял, у вас с этим проще, чем в Старом Свете. В тех местах, откуда я бежал, людей, интересующихся своим полом, принято сжигать на кострах. Здесь все пока ограничивается шуточками и намеками, и то весьма однообразными. Если меня совсем прижмет – попрошу медицинского освидетельствования и проверки на артефакте истины. Это покажет, что я никогда и ни с кем не вступал в отношения. И сексуального опыта у меня тоже нет. Мне будет несложно обелить свое имя. А сплетники пусть развлекаются, сколько влезет. В погоне за новыми «сенсациями» они не заметят то, что действительно важно. Как тебе план?

Карел отвлекся от окна и улыбнулся мне:

– Прекрасный план, Кериэль. Словами не передать, как я благодарен за такую… реакцию. После разговора с Мерджимом я боялся, что потеряю хорошего друга.

– А, ты поэтому так напрягся, когда я вечером связался с тобой по амулету? – сообразил я.

Киар согласно кивнул.

– Даже в голову не бери, – посоветовал я Карелу.

На завтрак, хоть и хотелось есть, я не остался. Во-первых, не желал видеть кислую физиономию Дуэйна – еще успею разобраться, что там с его душой, в какой-нибудь более удобный момент. Во-вторых, я хотел навести справки о виконте Рив Аэле Хвэста. В-третьих, нужно было подготовиться к вечерней охоте. Чем быстрее я решу вопрос с отсрочкой для Карела и достану душу для леди Мосфен, тем проще потом будет отвлечься на другие проблемы. Например, вплотную заняться расследованием взрыва в магическом университете.

Утро выдалось прохладным. Признаться, я даже отвык от того, что погода бывает плохой, а небо – серым. От потемневшего горизонта к городу стягивались набухшие тучи, океан штормило, а его привычный лазурный цвет сменился грязно-синим. Стоящие на приколе корабли неловко ворочались на волнах, издали была заметна слаженная суета на палубах, пока команды спешно подготавливали суда к надвигающемуся шторму.

Ветер пробирался под тонкую рубашку, вызывал неприятный озноб, и я пожалел, что не взял вычурный жилет. Как назло, в ранце даже плаща не было. Ежась от прохлады, я ускорил шаг, надеясь хоть так согреться.

Первые дождевые капли застали меня у Соборной площади. Сегодня она была пуста: ни уличных торговцев или музыкантов, ни столиков, вынесенных из ресторанов. Только несколько горожан таким же быстрым шагом, как и я, спешили по своим делам. Дождь, начавшийся медленно и степенно, быстро разошелся, стуча по черепичным крышам, и вот на город опустилась густая холодная стена воды. Я промок до нитки за первые же минуты и даже не стал искать убежище или прятаться под выступающие козырьки домов. Наоборот, остановившись на одном из изогнутых мостков, проложенных над многочисленными каналами, я полюбовался, как лопаются пузыри на рябящей водной поверхности. Дома я привык к дождям и даже находил их по-своему очаровательными.

До борделя добирался дольше обычного: камни мостовой стали ужасно скользкими, несколько раз из-за своей неуклюжести я едва удерживался на ногах. Утихать дождь даже не собирался. Напротив, начал набирать силу ветер, изменив направление потоков воды, – теперь ливень шел наискосок, прямо в лицо, застилая глаза.

В «Женском доме», несмотря на уже закончившуюся рабочую ночь, оказалось многолюдно: клиенты не спешили соваться на улицу, надеясь переждать непогоду под крышей. Они чинно сидели за столиками в общем зале, попивая кахве и завтракая тостами и яичницей с вяленым мясом. Кто-то перекидывался в карты, кто-то обсуждал новости. Двое господ устроили шахматную партию, за их спинами стояли несколько клиентов, с шумом и азартом обсуждая ходы и мешая советами.

Сейчас обитель порока выглядела как мужской клуб по интересам. И я даже улыбнулся такому преображению.

– Ох, Кериэль! – воскликнула Костанцо. – Тебя выжимать можно! Все полы нам зальешь!

Лизи, как раз протирающая барную стойку, при виде натекшей с меня лужи всплеснула руками и поспешила в кладовую за шваброй.

– Простите, мадам, – с трудом проклацал я зубами, – на улице не было ни одного шанса просохнуть перед тем, как зайти внутрь. Я помою за собой…