Ольга Болдырева - Тёмные души [litres]

– Не знал, как еще выразить благодарность, – смутился юноша, – ты появился у нас будто небесный хранитель. Спас Дафну и Фаби, вылечил Козму, помогаешь девочкам… и мне. И совершенно ничего не требуешь взамен.

А как же номер и подвал?

Присев на край стола, я вздохнул. Хотелось быть честным.

– Я не хранитель, и уж тем более во мне нет ничего небесного. Просто я пытаюсь поступать по совести.

Получается не всегда, конечно, но, когда нет души, сложно понимать мелкие нюансы.

Мартин неловко заулыбался. Видимо, в привычной манере хотел сострить, но он же благодарить пришел… тут не до колкостей! Так что, пожелав приятного аппетита и чуть споткнувшись о ящики, он оставил меня наедине с горячими сырниками и чашкой свежего кахве.

Поставив два ящика друг на друга и смахнув пыль с середины стола, чтобы нормально расположить поднос, я устроился поудобнее. Правда, вместе с пылью на пол упали несколько книг, которые сначала даже не заметил из-за толстого слоя грязи. Я решил, что подниму их позже, и воздал должное кулинарным талантам Мартина.

Сырники оказались комковаты и переслащены, а кроме того, ощущался сильный привкус муки, но я съел угощение с огромным удовольствием. Потому что в таких вещах важно не мастерство, а проявленное внимание. Мартин, который вряд ли вообще умел готовить, встал к плите, чтобы сделать мне приятное, – молодец! В конце концов, первый блин всегда комом.

Сделав пару глотков крепкого кахве, я все-таки потянулся за упавшими книгами.

Первая оказалась исписанной кривым почерком тетрадью. Создав еще один магический огонек, чтобы хоть что-то разобрать в выцветших каракулях, с удивлением понял, что вижу конспекты по человеческой анатомии. Я пролистал их до середины и нашел неплохие схемы хирургических надрезов и швов, описание техник рассечения кожи, инструментов для разъединения и удержания тканей. Все было отлично скомпоновано и понятно. Даже с учетом плохого почерка в записях смог бы разобраться и новичок. Хотя скорее ему стало бы дурно от перечисления реберных ножниц, костных кусачек, пил, долот и скальпелей.

Такие записи пригодятся даже мне, хотя в анатомии я разбирался преотлично. Так что тетрадь отложил на чистый кусок стола, решив обязательно привести ее в пристойный вид и на досуге освежить собственные теоретические знания.

Идея о сумасшедших сектантах, которые проводили на пойманных жертвах какие-то опыты, обрастала подробностями.

Потянувшись ко второй книге и наугад открыв ее на середине, я подавился кахве и натужно закашлялся. Горячий напиток обжег горло так, что аж слезы выступили, смазав перед глазами строчки из «Книги Создания». Я поморгал и снова открыл неожиданную находку. Никакой ошибки не было. Книга была старой, и, пролистав до нужного места, я понял, что она относилась к старшему эпосу и рассказывала про богов до их объединения в Триединого творца. Что интересно – стих о создании человека зачитали сильнее остальных. Это было понятно уже по тому, как истрепалась страница – еще и несколько темных пятен виднелись.

Я потянулся к конспектам, быстро нашел раздел со строением грудной клетки человека и подробной инструкцией по удалению двенадцатой пары ребер.

Триада!

Такое не может быть простым совпадением!

Но что же это значит? Зачем удалять у своих жертв ребра? Какой тайный смысл фанатики видели в стихе из «Книги Создания» и чего они пытались добиться, мучая людей?

Забрав книги с собой, я выбрался из подвала с твердой уверенностью, что узнаю историю «Женского дома» в самом скором времени. Возможно, это поможет выйти на тех, кто устроил взрыв в магическом университете, и понять, какие они преследуют цели.

Когда около полудня я вышел из «Женского дома», дождь еще накрапывал, но так лениво, что можно было не обращать внимания. Лавируя между лужами, я спускался к набережной, решив не откладывать визит в университет. Хотя бы разведаю, что в библиотеке уцелело и когда этим можно будет воспользоваться.

Заодно по пути заглянул в лавку уже знакомого гоблина-видящего и продал одно из любимых украшений кузины – V-образное колье с двумястами девятью крупными бриллиантами, которые словно бы стекали вниз от адамантовой полосы. Гоблин, казалось бы, повидавший много дорогих побрякушек, и тот залюбовался искусной работой эльфийских мастеров.

Ранец после визита в ювелирную лавку значительно потяжелел, как и карманы, по которым я рассовал десяток серебряных монет и медяков. Если бы не нужда заплатить леди Мосфен за заколки, хватило бы на покупку небольшого дома на окраине.

Грозовой фронт отодвинулся в сторону предгорья, и над городом протянулась яркая радуга, уходящая в океан. Остановившись и откинув капюшон, я залюбовался ею как восторженный ребенок. Со стороны порта донеслись торжествующие крики чаек – волны вынесли на берег достаточно рыбы, чтобы можно было устроить настоящий пир. Пахло озоном и йодом, а еще горячими лепешками, которые готовили на стыке улиц чуть ниже. Смуглый юноша прямо перед покупателями шинковал мясо большим ножом и добавлял в хрустящий хлебный конвертик вместе с соусами и овощами. Отстояв небольшую очередь, я тоже попробовал интересную новику. Одна проблема – есть на ходу оказалось не очень удобно, и к тому моменту, когда я дошел до ворот университета, перемазался соусами.

Охраняющие вход молодые гвардейцы, завидев меня, дружно заулыбались, но поклонились со всем почтением. Даже ниже требуемого – видимо, чтобы скрыть ехидные гримасы.

Настроение у меня было хорошее, поэтому я беззлобно посетовал:

– Лучше бы платок дали или салфетку, а не зубоскалили!

Гвардейцы переглянулись, и тот, что постарше, повинился:

– Просим прощения, лорд Квэлле, мы не желали вас оскорбить.

Это я понял по их настрою, иначе сказал бы по-другому.

– У меня есть платок, господин, – тихо заметил младший, – но он уже грязный, вам такой не подойдет.

Не повезло. Я прошел за ворота, пытаясь ладонью стереть пятна соуса.

На месте взрыва суетились рабочие и маги. Уборка и восстановление шли бодро, но, взглянув на остатки корпуса при дневном свете, я понял, что ловить здесь нечего. Большая часть перекрытий и несущих стен сильно пострадали и держались на честном слове. Так что уцелевшие материалы первым же делом перенесли, чтобы не потерять и их.

Не думаю, что без веской причины мне дадут в них порыться.

Я постоял у ярко-желтого колдовского ограждения вместе с любопытными студентами. Заодно послушал, что, оказывается, у всех курсов отменили учебу, и юные колдуны пользовались шансом, чтобы предаться любимому занятию – бесцельной трате времени.

До моего слуха донеслось и то, что сбежавший вчера из лазарета студент объявлен в розыск, уже опросили его одногруппников и соседа по общежитию. Постояв в толпе еще несколько минут и, увы, не услышав ничего интересного, я окликнул суетящихся за ограждением магов: