Эйми Картер - Ошибка Саймона [litres]

Пятнадцать минут. Совсем немного времени, но больше, чем за последние месяцы. Он изо всех сил прижался к матери, вдыхая её запах. Опавшая листва и осень.

– Я скучал, – пробормотал он ей в плечо.

Она зарылась пальцами ему в волосы.

– И я скучала, – шепнула она. – Давай зайдём внутрь.

Неохотно оторвавшись от неё, Саймон прошёл в дом. В нём оказалось всего несколько комнат в фиолетово-зелёных тонах – спальня, ванная и гостиная, соединённая с кухней. Но куда бы Саймон ни смотрел, везде видел руку матери. Видел полку, до отказа забитую книгами. Мольберт в углу, стоящий рядом со стопкой высохших картин. И, самое удивительное – несколько фотографий в коллаже у окна, на которых были запечатлены они вдвоём.

– Когда это было снято? – спросил он, щурясь. Фотографии старые – где-то он был совсем ещё младенцем, а мама выглядела весело и беззаботно. Одна фотография понравилась ему особенно сильно – они сидели на покрывале посреди зелёного холма, и мама хохотала над усами из арахисового масла, в котором он умудрился вымазаться.

Вот только они с мамой ни разу не были на пикнике. Они вообще мало выходили из дома, когда она их навещала, да и то только ночью. Нахмурившись, он пригляделся, и тогда заметил в углу фотографии знакомую женщину. Селесту.

На фотографиях был не он. Это был Нолан.

– Саймон… – мягко произнесла она. На сердце заныло, и он отошёл от коллажа. Глупо было расстраиваться. Он ведь знал, что они с мамой редко виделись. Слишком опасно было – она боялась, что приведёт к нему или Ориона, или Селесту. Но в глазах, несмотря на логику, всё равно защипало, и он глубоко вдохнул, решив посмотреть на картины.

– Не знал, что ты умеешь рисовать. – Его голос дрогнул, и он откашлялся, но это не помогло.

– Орион меня особо не выпускает, так что вариантов немного, – сказала она, касаясь его плеча. – Вот твой папа был настоящим художником.

– А. – Он попытался сморгнуть слёзы. Последняя её работа не была закончена, но мазки золота и зелени походили на пляж Авалона. – Красиво.

– Спасибо. – Она прошла в свою кухоньку. – Хочешь чая?

– Давай, – ответил Саймон. Он не особо любил чай, но не видел смысла привередничать. Присев за столик, стоящий у стены, он смотрел, как мама разливает горячий чай. Без лишних слов она добавила в его кружку ложку сахара и немного молока, помешала, подала ему и дождалась, пока он отопьёт.

– Зачем ты пришёл? – тихо заговорила она. – Ты ведь знаешь, как это опасно.

– Не опаснее всего остального, – ответил Саймон, пытаясь не скривиться от чая. Он горчил даже с сахаром и молоком. – А ты всё равно на меня это свалила.

Она не отрывала взгляда от собственной кружки.

– Свалила, – признала она. – Но я рассчитывала, что ты будешь…

– Старше. Знаю. – Саймон отпил снова, надеясь, что со второго раза чай станет получше. Не стал. – Могла бы предупредить. Или… или хоть рассказать про существование анимоксов.

– Я много чего могла бы сделать. И должна была, – сказала она. – Ты представить не можешь, как я сожалею о своих ошибках. Особенно о тех, из-за которых ты пострадал.

Саймон не знал, что тут отвечать, поэтому смотрел мимо матери, в кухонное окно. Там виднелся мужчина в зелёном, наблюдающий за домом, и Саймон поёжился. Вряд ли за ними следил он один.

– Давно ты здесь? – наконец спросила она.

– Мы вчера приехали, – ответил он. – Я практически сразу на тебя наткнулся.

Мама заговорила не сразу; рука с кружкой замерла в воздухе на полпути ко рту.

– Мы?

– С дядей Малкольмом и Уинтер, – сказал он. – Уинтер – моя подруга, мы с ней…

– Я знаю Уинтер, – мягко сказала она. – Да, я долго избегала встречи с отцом, но следила за новостями с Ястребиной горы. Я слышала, что он её приютил. Значит, она тебе помогает?

– Да. – Саймон нахмурился. – Она терпеть Ориона не может. Он прогнал её, когда выяснил, что она превращается в Рептилию, а не в Птицу.

Мама поморщилась.

– Бедняга. К сожалению, это было ожидаемо, он никогда не любил представителей чужих Царств. Особенно гибридов.

– Почему все говорят «гибрид» так, будто это ругательство? – буркнул он. – Все Пять Царств так реагируют, словно хуже ничего и быть не может, но…

– Они просто боятся, – мягко сказала мама. – Людей страшит непонятное, а тем, кто вырос в Царстве, куда потом и вступил… им кажется, что оказаться в том, которому не принадлежишь – слишком жестокая судьба для ребёнка. Но меня в детстве восхищали чужие Царства. И я всегда считала, что из гибридов вышли бы отличные дипломаты. – Она помолчала. – Пожалуй, стоит задуматься об этом, когда всё закончится.

Не зная, что сказать, Саймон отпил чай. Может, ему просто показалось, но в этот раз было не так горько.

– Об этом я и хотел поговорить, – сказал он, понижая голос. – Ты знаешь, где…

– Тшш. – Мама прервала его совсем тихо, но резко – не заметить было невозможно. Это сбило с толку, поэтому Саймон замолк, – а потом мама указала на окно рядом с мольбертом. Саймон обернулся. Птичку в горшке было почти не видно, только отчётливо выпирал хвост.

Он закусил губу. И как обсудить что-нибудь важное, если к каждому слову прислушиваются? Маму, однако, это не смутило: она просто встала и оглядела забитую книгами полку.

– Иногда они и в вещах моих шарятся, – сказала она, скользя пальцами по корешкам, пока не дошла до нужного. Вытащив книгу, зажатую между двух толстых томов, она вернулась за стол и открыла на заложенной странице. – Как будто не доверяют.

– Я попросил Ориона тебя отпустить, – сообщил Саймон. – Мы заключили сделку.

– Он понимает, что я не сбегу, пока ты здесь, – сказала мама. – Думаю, это всё входит в какой-то план, о котором он умолчал.

Но пока она говорила, пальцы её скользили по странице, пока не остановились на конкретном слове. Сначала Саймон ничего не заметил, но она перехватила его взгляд и опустила глаза на страницу, и он последовал её примеру.

«Гнездо».

Саймон нахмурился. Гнездо? И что это значит? В лесу было полно гнёзд.

Но потом палец её двинулся дальше и остановился на слове «вершина». Это, правда, ситуацию не прояснило. Он нахмурился, пытаясь прочитать подсказку по лицу, но оно ничего не выражало, а мама аккуратно достала закладку и вложила её между других страниц. Что бы она ни пыталась ему сказать – явно не хотела, чтобы об этом узнали другие.

Когда она встала, чтобы вернуть книгу на место, Саймон поднялся вслед за ней и оглядел окна, пытаясь понять, сколько стражников и Птиц за ними наблюдают. За то время, что мама разбиралась с книгой, он насчитал семерых. Оставалось только надеяться, что они были слишком далеко и ничего не заметили.

– Орион к тебе вообще заходит?

– Иногда, – сказала она, потянувшись за кружкой. – Раз в неделю заходит на чай.