Ольга Болдырева - Чужие души [litres]

По ходу движения я заодно заглядывал в попадающиеся аптекарские лавки. Мой вопрос о зелье контрацепции неизменно вызывал удивление. Надеюсь, люди не думали, что это я для себя спрашиваю? Однако качество, что в дорогой аптеке, что в небольшой лавочке, оказалось одинаково низким. Я, конечно, не эксперт в вопросах контрацепции, но на «отлично» знаю основы алхимии, а потому свойства большинства базовых ингредиентов и их сочетаемость секретом для меня не являются. Была бы возможность – я бы и сам приготовил что-то нормальное. Но не в комнате же этим заниматься? Кухня, конечно, вариант, но полноценной лаборатории там не устроишь. Максимум укрепляющую микстуру для Козмы приготовлю.

Потратив девять серебряных монет, я набрал в разных лавках четыре состава, в которых немного отличались травы. Нужно будет выяснить, на какой компонент у Доры аллергия. Заодно прикупил необходимых компонентов, чтобы уже завтра дать Козме первую порцию микстуры, которая поддержит ее здоровье, пока я не найду жертву, чью жизнь поменяю на ее исцеление.

В небольшом саду за костелом святого Михаэля опять было пусто. То ли местные не знали про такой замечательный уголок, то ли он был настолько мал, что в свободное время люди предпочитали идти в какие-нибудь крупные парки. Тот же центральный успели расхвалить на все лады. Но мне, наоборот, нравилась защищенность и скромность этого уголка. Я поставил пакет с покупками на лавочку и несколько минут наслаждался красотой. Длинные ветви глицинии с крупными кистями душистых лиловых цветов скрывали узкий проход между жилым домом и костелом, будто бы отгораживая сад от всего мира. Тихо поскрипывала яблоня, от клумб доносился густой и сочный запах, и мне было хорошо.

Розы чувствовали себя прекрасно и, кажется, меня узнали – во всяком случае, несколько крайних бутонов потянулись к моим рукам за лаской. Я видел, что утром их полили, не жалея сил амулета, но сейчас после жаркого дня им все равно требовался уход.

Присев около клумбы, я опустил ладони на нагретую землю, проверяя, всего ли достаточно в почве для цветов.

– Надо бы вас покормить. – Выяснив, что кислотность почвы выше необходимого, а земле недостает перегноя, я мысленно поставил себе галочку обязательно этим заняться.

– Добрый вечер, – раздался за спиной знакомый голос. – Я полил их утром перед службой. Специально встал раньше, чтобы все успеть.

Выпрямившись и отряхнув руки, я обернулся и с готовностью пожал протянутую ладонь молодого служителя.

– Розы в восторге и очень благодарны, – сообщил я церковнику.

Тот встрепенулся.

– Вы действительно общаетесь с растениями? – Юноша посмотрел на цветы, будто бы ожидал, что они сейчас и ему что-нибудь скажут.

Глаза у него были ясными и очень чистыми. В этом возрасте даже у служителей Триединого редко когда взгляд остается таким. Мои сородичи с удовольствием бы забрали душу церковника, я почти видел ее, наивную и искреннюю, в отражении глаз человека.

– Общаемся, но не в привычном понимании, – поморщился, пытаясь заглушить пробудившийся голод, и заставил себя посмотреть в сторону, подбирая слова, – скорее это ощущения, образы, легкие-легкие отголоски. Нужно специально настроиться. Я пришел помочь с вечерним поливом.

– Но… – Служитель в растерянности показал мне знакомый амазонит, словно решил, что я успел забыть про амулет.

– Пусть полежит. Я не так сильно напитал его, чтобы разбрасываться энергией при наличии рядом живого магического источника. – Мне не хотелось, чтобы служитель принял помощь за альтруизм, поэтому пояснил: – Сегодня утром случилась крупная неприятность, и я попросил помощи у Триединого. А затем произошло очень удачное совпадение, благодаря которому неприятность исчезла. Я решил сказать таким образом спасибо.

Служитель улыбнулся:

– Триединый милостив. И, видимо, ему тоже нравится мой сад.

– Если не хотите опять оказаться облитым, лучше отойдите, – посоветовал я, надеясь на этот раз сделать все правильно. Сил у меня теперь было больше, хотя за результат не ручался. Я так-то убийца, охотник, а вовсе не садовник, и моя магия привыкла атаковать, а не заниматься поливом роз.

– Ничего страшного, высохну.

Служитель завороженно наблюдал за моими действиями и не удержался от восхищенного возгласа, когда я, изогнув вытянутую из фонтана струю воды, направил ее на землю под розами.

– На этот раз не облажался! – прокомментировал я.

Розы были политы, и я, вернувшись к своим вещам, вцепился зубами в остатки кренделька – после использования магии захотелось есть.

– Спасибо… – Служитель замялся, и мы сообразили, что так и не познакомились, хотя уже и успели перейти на почти приятельское общение.

Просто когда говорили здесь в прошлый раз, я не был уверен, под каким именем мне придется жить в городе, а церковник, явно человек низкой крови, называть себя первым не решался.

– Кериэль Квэлле, очень рад знакомству! И предлагаю на «ты».

– Оскарби Освин, взаимно. Не хочешь чаю? У меня, конечно, скромно…

Имя у служителя оказалось звонким, и я был не против посидеть с ним, расспросить о жизни города, но только не сегодня. У меня еще остались планы на вечер. Вот-вот «Женский дом» откроется для клиентов, и мне придется опять запереться в комнате.

– Может, на днях? – предложил я Оскарби, надеясь, что отказ его не заденет, и кивнул на пук целебных трав, выглядывающих из пакета. – У меня остались дела, которые я надеялся завершить сегодня.

– О, конечно, не буду навязываться. Хорошего вечера! И помни, что я и розы всегда будем тебе рады!

Когда до «Женского дома» оставалось совсем немного, всего два поворота и еще пара сотен метров до заднего двора, я внезапно сообразил, что могу съехать в приличную гостиницу хоть сейчас же. Забрать вещи, раскланяться с Костанцо и найти что-то более подходящее для временного проживания. Но почему-то мне не хотелось. Будто за пару дней я прикипел к этому странному месту. Потом, надо подлечить девочек. И не хотелось обижать мадам, которая оказалась ко мне добра не в самой простой ситуации.

Увы, время я рассчитал плохо. Когда добрался до борделя и потянул на себя незапертую дверь, услышал, что музыканты уже играли что-то веселое. Жаль, день был настолько насыщенным и богатым на впечатления, что отдыхать еще не хотелось. И я надеялся приготовить микстуру для Козмы, как раз за ночь она бы настоялась.

Я осторожно выглянул из кухни, пытаясь сообразить, много ли посетителей успели прибыть. К счастью, пока в общем зале заняли только стол у окна – два господина наблюдали за танцем девочек. Один что-то надиктовал подошедшей Козме, и женщина, записав пожелания в небольшой блокнот, удалилась к бару.