Джули Кагава - Железная королева [litres]

– Тебя тоже изгнали? Зачем ты это сделал? Теперь ты застрял здесь вместе с нами.

Пак угрожающе сверкнул глазами.

– О, я не знаю, принцесса. Наверное, я был достаточно глуп и переживал за тебя. Может, я действительно думал, что у меня есть шанс. Глупо было считать, что один короткий поцелуй что-то для тебя значит.

– Ты целовала его? – Эш пытался скрыть свое удивление. Я поежилась. Ситуация быстро выходила из-под контроля. Мой отец, казалось, почувствовал напряжение и сильнее заколотил по клавишам.

Я гневно посмотрела на Пака.

– Сейчас мы говорим не об этом, – начала я, но он меня перебил.

– А я считаю, что стоит и об этом, – Пак скрестил руки на груди. Я начала спорить, но он повысил голос: – Итак, скажи мне, принцесса, когда ты сказала, что любишь меня, это была ложь?

Эш напрягся. Я кожей ощущала на себе его взгляд и проклинала Пака за то, что поставил меня в такое положение. Пак тоже наблюдал за мной, скривив губы в ухмылке и наслаждаясь моей реакцией. Мне хотелось ударить его и одновременно извиниться, но гнев перевесил.

Я сделала глубокий вдох. Ладно. Если Пак желает форсировать события, то я расскажу ему правду.

– Нет, – ответила я, повышая голос, чтобы перекричать пианино. – Я не лгала тебе, Пак. Я говорила искренне – по крайней мере, тогда. Но мои чувства к тебе совсем не такие, как к Эшу, и ты знал об этом.

– Знал? – ядовитым тоном переспросил Пак. – Может, и так, но ты, конечно, знатно запудрила мне мозги, принцесса. Прямо как профессионал. Когда ты собиралась сообщить мне, что у меня нет ни единого гребаного шанса?

– Не знаю! – рявкнула я, делая шаг вперед и стискивая кулаки. – Когда ты собирался рассказать мне о моем отце, Пак? Когда ты собирался сказать мне, что все это время знал, где он?

Пак замолчал, угрюмо глядя на меня. Звуки рояля заполняли комнату, безумные и беспорядочные. В углу неподвижно стоял Эш, всем видом напоминая каменную статую.

Поднявшись с дивана, Пак окинул нас всех злым взглядом и усмехнулся.

– Знаете, пожалуй, я пошел отсюда, – протянул он. – В последнее время здесь стало слишком людно, и я тут подумал, что мне нужен отпуск. Взглянув на Эша, он ухмыльнулся и покачал головой. – В этой хижине не хватит места для нас обоих, ледяной мальчик. Если когда-нибудь захочешь вызвать на дуэль, ищи меня в Лесу. И если у кого-то из вас назреет нормальный план, сделайте одолжение, не рассчитывайте на меня. Я сваливаю.

Ухмыльнувшись на прощание, Пак пересек комнату и, не оглядываясь, вышел за дверь.

Меня обожгло разочарование, но я повернулась к отцу, чье самозабвенное насилие над клавишами пианино немного поутихло. Помимо Пака у меня были и другие заботы.

– Папа, – тихо позвала я, скользнув на скамью рядом с ним. – Тебе нужно остановиться. Ненадолго, хорошо? Ты прекратишь? – Я оторвала его руки от клавиш, и на этот раз он мне позволил, уронив их на колени. Значит, до него можно было достучаться, это хорошо. Однако он все еще не смотрел на меня, и я изучала его худое, изможденное лицо, морщины вокруг глаз и рта, несмотря на относительную молодость. Я чувствовала, что близка к отчаянию.

Рядом со мной возник Эш, близко, но не касаясь.

– Хозяйская спальня находится дальше по коридору, – тихо сообщил он. – Думаю, твоему отцу будет там удобно, если сможешь заставить его последовать за тобой.

Я рассеянно кивнула. Каким-то образом нам удалось поднять отца на ноги и отвести его по коридору в большую спальню. Хозяйскую спальню Леананши можно было охарактеризовать как роскошную – кровать с балдахином, природный горячий источник в ванной. Но все равно она походила на тюремную камеру, когда я ввела отца внутрь и закрыла за ним дверь.

Я прислонилась к дверному косяку, вздрагивая от сдерживаемых слез отчаяния. Казалось, что меня одновременно тянут в разные стороны. Эш держался поблизости, просто наблюдая. Он выглядел растерянным, как будто хотел прижать меня к себе, но теперь между нами возникла стена. Признание Пака висело в воздухе, как колючая проволока.

– Пойдем, – пробормотал Эш наконец, коснувшись моей руки. – Сейчас ты больше ничего не можешь для него сделать. Ты устала и уже никому не поможешь. Отдохни немного.

Словно в оцепенении, я позволила ему увести меня по коридору к лестнице на чердак, откуда через бревенчатые перила в деревенском стиле можно было заглянуть в гостиную внизу. Посередине чердака красовалась двуспальная кровать, укрытая шкурой медведя гризли, а под крышей висели его когти и голова.

Эш стащил с кровати ужасный медвежий плед и жестом подозвал меня. Я устроилась поверх одеяла, чувствуя себя как в тумане. Без какофонии музыки дом казался неестественно тихим, даже в ушах гудело. Эш навис надо мной, странно официальный и неуверенный.

– Я буду внизу, – пробормотал он. – Постарайся немного поспать.

Он хотел было уйти, но я крепко схватила его за руку.

– Эш, подожди, – попросила я, и он замер. Возможно, еще было слишком рано, но я тонула под натиском эмоций: злость на Пака, тревога за отца, страх, что я только что испортила отношения с Эшем. – Не могу сейчас находиться одна, – прошептала я, цепляясь за его руку. – Пожалуйста, просто побудь со мной немного. Тебе не нужно ничего говорить, мы можем помолчать. Просто… останься. Пожалуйста.

Он замешкался. Я видела нерешительность в его глазах, молчаливую борьбу, прежде чем он наконец кивнул. Скользнув на кровать, он прислонился спиной к изголовью, а я свернулась калачиком рядом с ним, просто наслаждаясь его близостью. Слушала биение его сердца, и несмотря на то, как сильно он сдерживался, я уловила туманную ауру окружавших его эмоций, реакцию, которую он не смог скрыть.

Я моргнула.

– Ты… ревнуешь, – недоверчиво произнесла я. Эш, бывший принц Неблагого Двора, ревновал. К Паку. Я не знала, почему меня это так удивило; возможно, Эш казался слишком спокойным и уверенным в себе для ревности. Но ошибки быть не могло.

Эш неловко поерзал и искоса взглянул на меня.

– Разве это неправильно? – тихо спросил он, уставившись в дальнюю стену. – Разве плохо чувствовать ревность, когда слышишь, что ты целовалась с другим? – Он помолчал, проведя рукой по волосам, а я закусила губу. – Я знаю, что сам ушел, – продолжал он, все еще глядя в стену. – Я сказал, что мы враги и не можем быть вместе. Знал, что это разобьет тебе сердце, но… Я также знал, что Пак будет рядом, чтобы помочь собрать осколки. Что бы из этого ни вышло, я сам виноват. Знаю, что не имею права спрашивать. – он остановился, переведя дыхание, как будто признание далось ему с большим трудом. Я жадно ловила его слова, зная, что это еще не все.

– Но, – продолжил он, наконец повернувшись ко мне, – я должен знать, Меган. Я не могу думать об этом, только не с ним. Или с тобой. Это сведет меня с ума. – Он вздохнул и вдруг взял меня за руку, разглядывая наши переплетенные пальцы. – Ты знаешь, что я к тебе чувствую. Знаешь, что я защищу тебя от любой опасности, но это единственное, с чем я не могу бороться.