Джон Норман - Мятежники Гора [ЛП]

— Тогда поговорите с ним Вы, — предложил я, — от моего имени, или от имени гарнизона крепости, или от своего собственного имени.

— Лорд Темму в данный момент никого не желает видеть, — вздохнул Лорд Нисида.

— Это почему же? — поинтересовался я.

— Сёгуну не принято задавать такие вопросы, — развёл руками Лорд Нисида.

— Он, вообще, в порядке? — осведомился я.

— Мы предполагаем, что да, — ответил Лорд Нисида.

— Он что, ни с кем не общается? — не понял я.

— Ворота замка заперты, — пояснил Лорд Нисида.

— Мы должны действовать, — заявил я.

— Не будьте столь нетерпеливы, — посоветовал Лорд Окимото. — Оторвавшийся от ветки лист падает сам и заканчивает своё путешествие в своём собственном темпе.

— Но нельзя же сидеть сложа руки, — возмутился я.

— Вода течёт, как ей хочется, прокладывая русло по своему усмотрению, — процитировал Лорд Окимото.

— Это так, — согласился Лорд Нисида.

— Рационы уменьшаются с каждым днём, — напомнил я им. — Время утекает как песок сквозь пальцы.

— Как можно заставить ветер дуть в другую сторону? — спросил Лорд Окимото.

— Ветры имеют обыкновение менять направление, — напомнил я.

— Но ветру нужно повиноваться, — сказал Лорд Окимото. — Ему нельзя приказать, ему можно только повиноваться.

— Человек повинуется ветру только до тех пор, пока может использовать его для своей выгоды, — ответил я.

— Вероятно, командующий предлагает начать серию малых сражений, которые могли бы вызвать в стане неприятеля большую тревогу и страх, — предположил Лорд Окимото.

— Рано или поздно нам придётся применить тарнов, и психологическое воздействие от их появления в сражении, вряд ли будет длительным, — сказал я. — Сомнительно, что их внешность сама по себе, в отрыве от пехоты, приведёт к разгрому врага, в лучшем случае пару раз вызовет панику. Это не то оружие, каким мог бы быть одетый в броню тарларион, удар которого мог бы обрушить стену. Очень скоро до всех дойдёт, что тарн это хотя и крупное и опасное, но совершенно смертное существо. Враг быстро осознает, что глефа может повредить его тело, а стрелы отлично втыкаются в его грудь, и от этого он, точно так же, как и любое другое животное, может истечь кровью и умереть.

— Быть может, командующий хочет, чтобы мы вывели ослабевших от голода солдат в поле и бросили в бой без поддержки? — спросил Лорд Окимото.

— А если мы нанесём удар позади линий Лорда Ямады? — предложил я. — Если мы станем угрожать его владениям, городам, дворцам и складам? Если мы перережем линии его снабжения, разве он не будет вынужден снять осаду, перед лицом другой опасности? В такой ситуации большинство предпочитает удерживать то, что имеет, чем продолжать бесплотные попытки добавить к своему богатству ещё немного и потерять основное. Надо сделать так, чтобы неприятель сам поспешил назад, защищать свою родину. Кроме того, даже для такого могущественного сёгуна, каким является Лорда Ямада, довольно затруднительно и дорого содержать столь большую армию, снабжать её продовольствием и поддерживать боеспособность, и уж совсем непрактично, если не опасно, пытаться делать это без достаточных ресурсов.

— А ведь верно, — хмыкнул Лорд Нисида. — Голод — оружие обоюдоострое.

— Командующий задумал набег, — заключил Лорд Окимото.

— Совершенно верно, — подтвердил я.

— Было бы преждевременно показывать тарнов, — покачал головой Лорд Окимото. — Элемент неожиданности будет утерян раньше времени.

— Мы сделаем так, что очень немногое можно будет заметить или понять, — заверил его я. — Кто может сказать, отчего вдруг огонь свалился с неба? Порыв ветра, странный крик, и вот крыша уже горит. Какое можно придумать объяснение такому явлению? Разве таинственность не может стать именно той плодотворной почвой, на которой будут процветать страхи и суеверия?

— Я нахожу трудным полагать, что предложенные вами столь фантастические и нереалистичные действия, — заявил Лорд Окимото, — на мой взгляд, лишённые перспектив на успех, и крайне далёкие стратегии Лорда Темму, направленной на то, чтобы скрывать тарнов, пока их появление не станет наиболее своевременным, как-то поможет нам.

— В конечном итоге, мы прождём до того, что ситуация здесь станет безнадежной, — процедил я.

— Она уже становится безнадежной, — сказал Лорд Окимото, — поскольку кавалерия, похоже, не способна снабдить замок всем необходимым.

— Полей в округе осталось немного, и лежат они далеко, — напомнил ему Лорд Нисида, — к тому же их охраняют лучники и асигару Лорда Ямады. Тэрл, Кэбот, тарнсмэн, делает всё, что он может.

— Например, он может вступить в контакт с врагом, — буркнул Лорд Окимото.

— Точно так же, как это мог бы сделать любой другой, — осадил его Лорд Нисида, — причём ещё во времена Брундизиума и леса.

— По крайней мере, в пределах нашей власти умереть честно, — заявил Лорд Окимото.

— Вы опять намекаете на ритуальные ножи? — уточнил Лорд Нисида.

— Конечно, — кивнул Лорд Окимото.

— Лучше пусть они отдыхают в своих лакированных шкатулках, — сказал Лорд Нисида.

— Можно, конечно, отложить неизбежность, — проворчал Лорд Окимото.

— Возможно, — заметил Лорд Нисида, — нам следует отпустить командующего в его комнату, чтобы он мог отдохнуть, всё же ночью ему предстоит возвращаться в лагерь его отряда.

— Говорят, что в вашем лагере, — не удержался от колкости Лорд Окимото, — люди хорошо питаются.

— У нас достаточно еды, — признал я.

— Превосходно, — буркнул Лорд Окимото.

— Возможно, Вы хотели бы присоединиться к нам? — поинтересовался я.

— Моё место здесь, — заявил Лорд Окимото.

— Хорошо, пусть будет так, — кивнул я.

— Говорят также, что ваш лагерь довольно приятное место, — добавил он.

— Он простой и достаточный для наших целей, — сказал я.

— А у вас там есть рабыни, чтобы обслуживать и ублажать ваших мужчин?

— Нет, в нашем в лагере нет никаких рабынь, — ответил я.

— Вероятно, налетчиками во время нападения на лагерь увели их с собой, — заключил Лорд Окимото.

— Очевидно, — кивнул я.

— Прискорбно, — констатировал Лорд Окимото.

Осматривая лагерь после набега, мы не нашли на одного женского тела. Это, конечно, вполне объяснимо и весьма обычно. Рабыни, как и любые другие домашние животные, имеют ценность, так что в случае подобных происшествий им особо нечего бояться. Их судьбой, как и судьбой других животных, была не резня, а просто смена хозяев, изменение надписи на ошейнике. А вот в случае свободных женщин всё могло бы быть несколько иначе. Безусловно, они могли бы раздеться и броситься к ногам завоевателей, отчаянно и жалобно целуя их сандалии и прося об ошейнике. Если бы они показались представляющими интерес, то они могли бы быть оставлены в живых, сбережены для ошейника, о котором они просили. Некоторые свободные женщины, обычно представительницы высших каст, если их нашли слишком простыми для того, чтобы быть рабынями, как бы это ни было для них оскорбительно, могли бы быть оставлены для выкупа. Некоторые свободные женщины также могли бы объявить себя рабынями, после чего они, естественно, становятся рабынями. Свободная женщина может свободно объявить себя рабыней, но после такого заявления она уже неспособна забрать свои слова назад, ведь теперь она — рабыня, беспомощная и бесправная.