Кирилл Корзун - Выбор клинка [litres]

Клинок вновь ослепительно вспыхнул, щедро тратя безостановочно вливаемую в него энергию – Мацуяма вложил весь свой потенциал, направив в него течения всех «рек» энергоструктуры.

«Дымный покров» синоби, второй слой защиты, не смог устоять и также пал, вновь даруя задержку лишь на мгновение. А вслед за ним, с ещё одной неразличимой паузой, лопнул и активированный в последний момент «доспех духа»…

И только благодаря трём микропаузам Котаро всё же успел.

Его окутавшаяся гибельным пламенем ладонь развернулась в сторону самурая и метнулась вперёд. Жест-активатор «огненного копья» довершил плетение техники, и с вытянутых пальцев правой руки синоби ударил туго сжатый столб кровавого демонического пламени.

Гудящее пламя техники угодило Такихиро в поясницу и, словно игнорируя его «стальную кожу», начисто испепелило добрую треть его тела и ног. Одновременно с этим «Меч Инари» разрубил ключицу и погрузился в жертву почти на ладонь, прежде чем вернулся к прежним размерам и погас. Из глубокой рубленой раны в теле синоби на деревянный пол толчками хлынула кровь…

Рухнув на колени, Котаро сцепил зубы, стараясь не закричать от боли. Пренебрежение к потомкам, позабывшим столь многое из древних искусств, чуть не погубило его. Сосредоточившись на внутренних ощущениях, синоби прикрыл глаза и занялся самолечением, останавливая кровь усилием воли и подстёгивая регенерацию организма прямым вливанием энергии. Кисти его рук соединились, складываясь в хитросплетениях мудр, перенаправляя все доступные потоки бахира на восстановление и излечение раны.

Спустя некоторое время, вновь посмотрев на мир, Котаро наткнулся на застывший, затянутый пеленой смерти взгляд самурая и вздрогнул. Врага нельзя недооценивать. Учитель чуть было не убил мастера. Даже пять веков назад эта грань умения убивать на стыке фехтования и стихии Металла считалась редкостью. Познавшие айути но хэйхо способны совершать невозможное…

– Прости меня, враг. Ты был достойным соперником и не заслуживаешь того, что произойдёт с твоим именем после смерти. Но у меня нет выбора. Да будет милостива к тебе богиня Канон… – прошептал Котаро, кланяясь останкам Мацуямы и касаясь пола лбом, и только после этого медленно поднялся на ноги.

Ему предстояло доставить тело самурая своему нанимателю. Такэда Харуки не собирался оставлять Хаттори ни единого шанса на спокойную жизнь. Виновник гибели всей младшей ветви правящего рода Такэда уже был определён. Оставалось лишь соблюсти все детали и дать тщательно срежессированный спектакль.

– Прости меня, самурай. Но нам следует поторопиться, – сказал синоби, испепеляя лужу своей крови на полу и хватая труп за запястье, с так и не выпущенным из неё клинком. – А это я оставлю себе на память…

* * *

Противоречащий голосу сердца обречён на страдания и блуждания и не способен продолжать Путь. Веления разума логичны и вместе с тем однобоки. Они не учитывают состояния души и принимают решения, опираясь исключительно на целесообразность. Воин, не постигший гармонию Сердца и Разума, не способен идти дальше…

Полосатый шлагбаум, монументальная двухэтажная будка-«грибок» и толстенные стальные столбы, вызывающе торчащие посреди дорожного полотна, – КПП на одном их въездов во владения свободных родов Сибирска выглядел в достаточной мере внушительно и серьёзно, преграждая путь непрошеным гостям. Аристо всегда уделяли повышенное внимание безопасности места своего проживания.

Квартал свободных родов, окружённый толстыми кирпичными стенами, ощетинившийся окулярами систем видеонаблюдения и стволами лениво «оглядывающихся по сторонам» турелей, мог бы стать для меня слишком твёрдым орешком. Во всяком случае, преодолеть его периметр – вот так, с наскока и без должной подготовки, у меня бы не получилось.

Но если аристократ не может добиться желаемого посредством собственных усилий, он неизбежно использует ещё одно средство из своего арсенала.

Связи.

– Опричный приказ! – равнодушно и холодно представился Аскольд, подъехав вплотную к будке, сдвинув на затылок шапку, подбитую волчьим мехом и расправляя плечи, туго обтянутые кафтаном, расшитым серебряными узорами. Я, как и было договорено, внушительно хранил молчание, также оставаясь в седле «Индиана».

– Ваш спутник? – вежливо поинтересовался тяжёлый пехотинец в лёгком МПД, спустившийся к нему с крыльца, обращая на меня взгляд визоров, сияющих потусторонне-голубым светом.

– Стажёр, – лаконично ответил опричник и отвернулся, считая разговор оконченным.

– Проезд сейчас будет разблокирован. Прошу прощения за задержку. Служба, – глухо объяснился боец и, развернувшись, утопал обратно на пост.

Привилегии опричнины позволяли официально заезжать и за более строгие периметры. Противостоять государевым людям рискнул бы не каждый князь, что уж говорить о свободных родах?

– Маршрут построен. Следуйте инструкциям, – механически проскрипел безликий голос GPS-навигатора. – Точка прибытия: особняк Астаховых.

Опричник глянул на меня, и мы обменялись кивками, подтверждая старт задуманной авантюры. Аскольд не только поговорил со мной, поделившись знаниями, но и согласился помочь в одном весьма деликатном деле, связанном с моей учительницей этики и изящной словесности. Разве что…

– Сейчас почти три часа ночи. Боюсь, что вы застанете её несколько неподготовленной к столь неожиданному визиту, – заметил Аскольд, касаясь подаренной ему гарнитуры связи. – Что уж теперь, поехали…

Стальные столбы тем временем плавно ушли в землю, а увесистая рельса шлагбаума неторопливо поднялась вверх, освобождая нам дорогу. Движки мотоциклов послушно рыкнули, набирая обороты, шины взвизгнули…

…Припарковав «Индиана» среди деревьев инеистого парка, окружавшего особняк Астаховых со всех сторон, я с наслаждением потянулся, сделал несколько наклонов и ненадолго задумался. Аскольд гарантировал мне достаточное количество времени – три часа. Этого должно было быть вполне достаточно для осуществления задуманного. Военизированный мотоциклетный костюм, шедший комплектом к «стальному коню», приятно удивлял набором доступных функций, являясь подобием комбинезона пилота МД. Оснащённый более скромными мышечными усилителями, он сохранял большую подвижность и давал неплохую защиту от лёгкого стрелкового вооружения, шлем радовал разноплановой электронной начинкой. Покопавшись в багажном отделении мотоцикла, я отыскал в нём бухту толстого капронового троса и весьма интересный по своей конструкции крюк. Покрутив изогнутый кусок стали в руках, нащупал на его основании выступ и нажатием на него превратил крюк в удобную «кошку».