Сергей Лукьяненко - Наваждение. Лучшая фантастика – 2022 [сборник litres]

Холмы, перелески, мелководные ручьи – все знакомо и незнакомо. Во втором круге можно было почти не опасаться колпацких ловушек – только гнет напоминал, как глубоко забрались путники. После каждого сдвига – а каждые две-три недели Колпак, словно живое существо, начинал ходить ходуном, пока не устраивался по-новому, – что-то неуловимо менялось. Как рожица, нарисованная на воздушном шарике: так сомнешь – улыбнется, так – загрустит…

Они никак не могли заговорить – слишком страшный намечался разговор. И каждому было, о чем помолчать.

Стемнело – до той степени, что темнеет под Колпаком. В тусклом латунном свете пропало ощущение перспективы, ветви кустов и деревьев превратились в черную аппликацию.

Как же мне вывести их, думал Равиль, чтобы не заплутать в лабиринтах третьего круга? Я же не проводник, и каждый шаг вглубь – неоправданный риск. Как повернуть, как оторваться от преследования, если на пути к дому – беззащитные деревни, если Шайтан метит маршрут кровавым пунктиром, если ему, Шерифу, на самом деле никуда не надо – те, за кем он пришел, теперь у него за спиной?

Равиль снова и снова вспоминал минувший день – чужака на рынке, исчезнувшего как сквозь землю; впрочем, в Подколпачье такому давно не удивлялись: был человек – нет человека… И насмешки Водопьяна, к которому пришлось прибежать за подмогой, просить людей для рейда в глубь второго и третьего круга, и унизительный отказ. И торопливые сборы – все запасы пиротехники перекочевали из подпола в седельные сумки. И сумасшедшую скачку на Шайтане, пульс, колотящийся в ушах, и слабость в коленках, когда на пороге галушкинского флигелька появилась живая и невредимая Яна с плюшевым котом в обнимку… И душистый чай в цветастой кружке, принятой из рук Снежаны, и умеренную приветливость хозяев. Шериф даже заулыбался, заново проигрывая шутливые фразы Егорыча.

Но было и другое. Черная копоть на западе, со стороны Хороброво, ползущая к Колпаку жирными столбами. Женщина, привязанная, как животное, к тяжеленной грузовой покрышке. Бурые пятна на подоле ее платья. Потный бородатый мародер, всаживающий Шайтану в брюхо грязный деревянный штык. Шипящая оскалившаяся дочь Анастасии – благодаря ей Шериф и успел вовремя выдернуть хлопушку…

Равиль не сомневался, что по их следу идут. Тринадцать человек – это очень много, даже если не все имеют оружие и умеют с ним обращаться. Даже если у них нет керамических «глоков», самострелов и гарпунных ружей.

За первые годы после Той Ночи Шериф насмотрелся всякого и не питал иллюзий, будто отсутствие металлов помешает людям со всей присущей им изобретательностью мастерить орудия убийства. Когда появился Колпак и местные жители в панике хлынули прочь, на пустеющие земли пришли охотники за чужим добром. Каменный век перепутался с атомным: дубина здесь соседствовала с биноклем, кремень и огниво – с пластиковой взрывчаткой, домотканая холстина – с новейшими полимерами.

А люди были все те же. Что в каменном веке, что сейчас – разные.

Когда опустели хутора и села, когда в одночасье рухнула власть, чтобы больше не вернуться в Подколпачье, лейтенант Шарипов остался там, где предписывала должностная инструкция. Вытек «макаров» из кобуры, просочились сквозь ткань и обожгли плечи звездочки с погон, но от этого Шериф не перестал быть Шерифом.

Шайтан оказался единственным копытным, не погибшим в первые же часы после возникновения Подколпачья. Коровы и овцы впадали в ступор, свиньи задыхались и умирали в конвульсиях, лошади, ломая все преграды, калеча себя и наездников, бросались прочь – и скакали, скакали, скакали прочь из-под Колпака, пока не падали в пене. И только безучастный Шайтан, стечением обстоятельств занесенный в чуждые ему степи, продолжал пожирать сорняки на заднем дворе и валяться в пыли у заднего крыльца…

– Равиль Каюмович, – Анастасия нагнала его и пошла рядом, – а правду говорят, вы раньше в цирке работали? Акробатом?

– В прошлом веке, – буркнул Шериф. – Пока молодой был.

– А там люди злые? – спросила Анастасия. – Я слышала, цирковые очень злые, особенно клоуны.

Равиль хмыкнул.

– Злые – вон, сейчас по нашим следам идут. Настя, вы кого-то из них видели раньше?

Радуясь, что не ему пришлось начать разговор, Шериф вернулся к своим основным обязанностям.

– Никого, – женщина горько поджала губы. – Кроме мужа.

– Николай был с ними? – Равиль разволновался.

Семья как семья. Жили на самом краю, недалеко от пасек. Нормальный парень, красивая жена. А когда дочка онемела, то все и не заладилось, а потом вовсе рассыпалось в прах. Анастасия ночью, без вещей, сбежала с ребенком во второй круг, поселилась на брошенном хуторе, а Никола плюнул на нее, даже искать не стал. Все его разговоры о семье сводились к Коту. И вот ведь какой поворот!

– Именно что «был», точнее не скажешь. Вдовая я теперь, Равиль Каюмович.

Шериф подробно, со всем милицейским тщанием, расспросил Анастасию о подробностях «хоровода», о казни Николы, о том, сколько людей у Атамана, чем вооружены, откуда нагрянули…

Тропа пошла под уклон, из-под ног то и дело выскакивали крупные куски известняка. Шайтана качнуло, и девочка проснулась.

Как же похожа на Яну, подумал Шериф. И глаза – будто светятся. Кошачьи глаза, хоть это все небылицы, а так и есть.

– Давай, Шайтанушка, давай! – Равиль потянул за уздцы.

Боль верблюда словно по проводам заструилась через ремешки Шерифу в руку. Равиль закусил губу. Вспомнил снова бородатого бандита. И не сделать ничего – ведь два раза не убьешь…

– Вроде как к Летянке выходим. – Равиль щурился, пытаясь рассмотреть в полумгле окрестные холмы, ища хоть какой-нибудь ориентир.

Земля метрах в ста впереди обрывалась, и чуть слышный плеск – а плеск ли? шуршание ли? – раздавался оттуда. Река.

Прямо перед путниками начиналась пологая балка. Здесь, наверное, стоило спуститься – в остальных местах Шайтан не преодолел бы крутого спуска.

– Равиль Каюмович, а у вас жена была? – Анастасия после рассказа об Атамане немного оживилась, и тут же проснулось женское любопытство – ведь про Шерифа чего только не напридумывали в Подколпачье.

– Была, – коротко ответил Равиль. – Давно.

– Развелись, да? – полуутверждающе уточнила Анастасия.

– Нет, – ответил Шериф. – Я ее убил.

Сначала Равиль принял туман за речной. Но они шли и шли вглубь, а берега все не было. Под ногами то проминались болотные кочки, то снова начинался твердый грунт.

Резко похолодало. Туман окружил их со всех сторон, вытяни руку – не увидишь пальцев, за спиной – расплывчатый силуэт Шайтана, похожий на динозавра.

Равиль почувствовал себя елочной игрушкой, заботливо укладываемой в пушистую мягкую вату. До следующего Нового года эта фигурка не понадобится.