Катя Брандис - Опасная дружба [litres]

Я обнимал её и не знал, что ответить. Это же из-за меня похитили Мелоди, и я просто постарался исправить свою вину. А что касается моего самочувствия – у меня болело просто всё. Шерри Плеск перебинтовала мне полтела. Но рассказывать об этом мне не хотелось: тогда придётся ещё больше врать.

Поэтому я просто пробормотал что-то невнятное, и меня пустили к Мелоди. Она казалось такой маленькой и худенькой в моих объятьях! Как птенчик с полыми косточками – только так он потом может научиться летать. Но когда она заговорила, стало ясно, что она вовсе не испуганная птичка:

– Мама, папа, я хочу поговорить с Джеем наедине.

Родители удивлённо посмотрели на неё.

– Милая, но как же так… – начал было Дональд.

– Прямо сейчас. Пожалуйста.

Не сразу, но Анна и Дональд всё-таки позволили себя уговорить, вышли и закрыли за собой дверь. Я присел на освободившийся край кровати. Мне было не по себе. Что задумала Мелоди? Она внимательно посмотрела на меня и склонила голову набок, как сорока:

– Там, на горе, ведь это был ты, верно? Ты был пумой?

Что мне ответить? Можно было, конечно, сказать «Ты с ума сошла» или «Не понимаю, о чём ты». Но я не смог. Я помнил, как она тогда на меня взглянула. И я был безумно рад, что она жива! Я ведь, как никто другой, знал, что её жизнь висела на волоске. Она заслужила узнать правду.

– Да, это был я.

– Я узнала тебя по глазам. И ты тогда двигался так же, как сейчас.

– Скорее наоборот, – пробормотал я.

– Рассказывай! – скомандовала Мелоди.

Вправе ли я доверить ей мою тайну? Это ведь не только мой секрет. А Мелоди, сколько я её знал, была противной восьмилетней девчонкой. Кто поручится, что она удержит язык за зубами? А вдруг она однажды разозлится на меня и всё выболтает?

– Это большой секрет, не знаю, сможешь ли ты сохранить его в тайне, – честно сказал я ей.

– Клянусь своей жизнью, – ответила Мелоди, да так серьёзно, как никогда раньше.

Я понял, что теперь мы связаны навечно. Если ты спас кому-то жизнь, то отношения ваши навсегда изменились. Что-то подсказывало мне, что теперь Мелоди не будет ревновать меня к Анне. Потому что она знает, что приобрела нечто очень ценное – ещё одного старшего брата. На которого можно положиться.

Поэтому я рассказал ей, что я оборотень и большую часть жизни прожил в лесу в обличье пумы. А потом решил пойти к людям.

От изумления глаза Мелоди превратились в огромные голубые озёра:

– Значит, ты можешь превращаться когда захочешь?

– В основном могу, – признался я. – Не всегда сразу получается, но я работаю над этим.

– Покажи.

Мои уши покрылись шерстью.

– Ну как, прикольно?

– Ещё как прикольно! – Мелоди сияла. – То есть ты наврал, что ничего не помнишь. На самом деле ты ушёл из своей настоящей семьи. Трудно было?

– Трудно, – подтвердил я и закрыл лицо руками, потому что глаза вдруг наполнились слезами. Я не хотел, чтобы Мелоди их увидела.

Но она, разумеется, заметила.

– А ты можешь их навещать? – сочувственно спросила она.

Я молча покачал головой. Эндрю Миллинг знает, где они. Но он никогда мне не скажет. Особенно после нашей последней, кровавой, встречи. Я потерял всякую надежду увидеть своих родных. И ещё меня мучили сомнения: солгал ли Миллинг, когда сказал, что они больше не желают меня видеть?

В дверь постучали, и Анна спросила, можно ли войти.

– Нет, нельзя! – крикнула Мелоди и продолжила расспрашивать меня: – Ты дрался с другой пумой – это ведь ты меня защищал?

– Верно.

– Спасибо, это ты очень храбрый. Он тебя поранил? – Мелоди озабоченно посмотрела на мои бинты.

– Нестрашно, – быстро ответил я.

– А кто была эта вторая пума?

Я рассказал ей про Миллинга и про его ненависть к людям.

– Но ведь ты не испытываешь к нам ненависти? – спросила Мелоди, и в её глазах промелькнул испуг. Наверное, она только сейчас поняла, что рядом с ней сидит огромная хищная кошка.

– Нет, ну что ты – стал бы я тогда с вами жить, – поспешил я её заверить.

В дверь снова постучали, на этот раз более настойчиво. Я быстро вернул ушам нормальный вид. Как раз вовремя – Анна и Дональд вошли без спроса.

– Ну, и о чём вы тут шепчетесь? – пропела Анна.

И мы с Мелоди хором ответили:

– Это наше дело.

Новости о нашем приключении разнеслись по школе со скоростью света: об этом позаботилась Холли. Сначала было приятно, но потом недоело, что все на меня пялятся, хлопают по плечу и высказываются об освобождении Мелоди.

– Привет, спецагент Караг, – крикнула Нелл, размахивая косичками с вплетёнными в них бисеринками. – Спецоперация прошла удачно? Кого планируешь спасти в следующий раз?

– Тебя, если на тебя лиса позарится, – ответил я и пошёл к Шерри Плеск за добавкой пудинга.

– Ну, расскажи, как ты уделал Миллинга, – выспрашивал Фрэнки, оборотень-выдра.

– Да я уже три раза рассказывал.

– Ну и что? Такую историю можно послушать и десять раз.

Я застонал. К счастью, Брэндону и Холли не надоедало вновь и вновь рассказывать о нашем приключении. Брэндон сиял, как восходящее солнце, повествуя о своей битве с оборотнем-гризли. Учитель борьбы Билл Зорки сначала даже не поверил, что наш друг справился с медведем – но ведь тому были многочисленные свидетели.

Но вообще-то всё это пустяки. Главное – Мелоди спасена, мы справились. Всё закончилось хорошо.

Единственное огорчение – Тикаани больше со мной не разговаривала. Конечно, этого и следовало ожидать: она вернулась в стаю, к своим товарищам. Они там все словно братья и друзья одновременно. Но я надеялся, что она хоть изредка будет посматривать на меня – ведь мы так много пережили вместе. Однако она игнорировала меня целиком и полностью. А вожак стаи Джефри усердно готовился к празднованию своего дня рождения на следующей неделе и наглел ещё больше, чем обычно.

– Да если бы твой друг Квадратная Башка тебе бы не помог – от тебя бы мокрого места не осталось, – съязвил он, когда мы стояли в очереди за обедом.

– Пасть закрой, – отрезал я.

– Эндрю Миллинг сделал бы из тебя кошачий гуляш, – потешался Бо.

– А если бы гризли тебя придавил, ты бы сейчас был тоненький, как листочек, – добавил Клифф.

Да уж, с фантазией у него не очень.

– Не обращай внимания на этих идиотов: у них изо рта воняет и шкура сальная, – утешала меня Холли.

Тикаани промолчала.

На следующей день на доске размашистым почерком Лу было написано:

В конце мы будем помнить не слова наших врагов, а молчание наших друзей. (Мартин Лютер Кинг)

В выходные, когда я снова был у Рэлстонов, шум в прессе уже почти утих. Журналисты сошлись на том, что Мелоди обладает очень богатой фантазией, хотя не исключено, что пуму и медведя надрессировали охранять её в укрытии. Мы с Холли, Брэндоном, Тикаани и мистером Бриджером дали одно-единственное интервью, а от всех остальных отказались, чтобы не проболтаться.